— Тогда мне тем более нечего терять, — хмыкнула вампиресса. — Я настою на том, что Дженнифер погубила я. Я не боюсь смерти, что в ней такого? Эта жизнь порой куда отвратительнее… влачить жалкое существование в этих дебрях, скрываться от людей и солнца, охотиться за пищей, как дикари и видеть, как мы вымираем… к тому же быть ненужной тому, кого люблю… мне всё это надоело, Тэррос.
— Не говори так, Юджин, что за глупости? — Посомневавшись, вампир осторожно взял её за плечи и привлек к своей груди, погладив по затылку. Ему были несвойственны нежности и сентиментальность, и сейчас он сделал всё робко и смущаясь этой успокоительной ласки, какую он мог бы подарить бездомной собаке скорее, чем женщине. — Ты мне нужна, мы все тебя любим…
— Не так, не так! — она подняла на него глаза, полные благочестивой ярости. — Ты вожак, будущий король! Но ты не задумываешься о благе рода! Ты не пытаешься помочь нам всем!
— О чем ты? — Опустил брови Тэррос, положив ладонь на щеку Юджин, и приготовившись вытереть слезы, набухшие в глазах той.
— Ты прекрасно знаешь… — Не покраснев, зная, чего хочет и о чем говорит, девушка сжала руки вокруг талии хладнокровного брюнета, о котором мечтала ночами. Или скорее днями, которыми спала. — Клану нужны новые вампиры. И ты знаешь, у кого точно не родятся обычные люди…
— Юджин, ты что?.. — Улыбнувшись стыдливо, Тэррос перехватил её руки, но не стал пока убирать, чтобы не обидеть.
— Мы могли бы хоть как-то попытаться спасти вампиров от вымирания, но тебе до этого нет дела! Тебе плевать на семью! Ты думаешь только о себе!
— Послушай, я просто не хочу поступать плохо и обманывать кого-то, и обманываться сам не хочу.
— Ты просто не хочешь меня! — Отпустив его, Юджин буквально отпрыгнула к кровати и плюхнулась на неё, распростёршись. Красивая, стройная и знающая себе цену, девушка до ломоты в костях не понимала, почему её отвергает тот, к кому устремлено всё её существо, хотя он уже давным-давно не любит никакую другую.
— Юджин…
— Уходи! — грозно прошипела она. Сколько унижения в безответности! Но она терпеливо сносила, и будет сносить это, ведь она думает не только о себе, но и о том, что чистокровные вампиры не должны исчезнуть с лица земли.
— Я не дам принести тебя в жертву. — Тэррос не решался уйти, оставляя девушку в таком состоянии. Она тяжело дышала и не смотрела на него. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Я не могу приказать своему сердцу, неужели это не понятно?
— Ты можешь приказать своему телу, — покосилась она, приподнявшись на локтях. — Ты ведь понимаешь, в каком случае меня не казнят?
Разозлившись и сам, Тэррос вышел, хлопнув дверью. Конечно, он понимал! Если вампиресса будет ждать чистокровного ребенка вампира, то её и пальцем не тронут… черт, Юджин! Что ты делаешь? Её озабоченность им и страсть совсем лишали её здравого смысла. Она прекрасна и может быть желанной, но ревнивость и собственничество стирают в ней адекватность, без которой она невыносима. Тэррос прекрасно понимал, что уступи он хоть раз, сделай её своей любовницей, и весь род поднимется за то, чтобы они вступили в брак. И Юджин его морально съест, потому что начнет считать, что теперь-то он точно принадлежит ей, и никому больше. Но он не желал ей зла и хотел бы избавить от того, подо что она подписывалась добровольно. Интересно, а почему король не заставляет Джулиана жениться на Ании? Неужели дочь не жалуется папе, что её обесчестили? Впрочем, у сестры Рума характер покладистый и послушный, она сделает всё, что скажет Джулиан. Она не Юджин, которая под каблук загонит любого, если сделать хоть маленькую уступку. Потому Тэррос и не начинал. У него был твердый и независимый нрав, но быть бесчестным соблазнителем и вруном — это ниже его гордости.
Мин была первой, кто попалась ему на глаза, когда он вышел. Тихая, всё ещё немного испуганная и скромная, она выигрывала после настойчивых притязаний Юджин и смотрелась приятнее обычного. Тэррос с сожалением вспомнил о покойной Джейн, неприступной, далекой, непонятной и безумно сексуальной. Эх… Родители Джулиана вошли в дом, а сам он встал рядом с другом, пожав тому руку.
— Спасибо за всё… как там сестра? — Тэррос устало открыл рот, но младший отмахнулся. — Понятно, можешь не говорить. Она как всегда… но ведь это не она, правда?
— Разумеется, нет.
— Тогда кто, Тэр? — Они обменялись взглядами. Настоящие друзья, как родные братья, чувствовали, что делал каждый, и что убийство — это не их стезя. Так же они могли бы ответить и за Хароса, и за Тио, и за Джерри.
— Я не знаю, Джулиан. Я понятия не имею, — он выдохнул. — Но теперь, хотя бы, у нас есть время поразмыслить. Я сам схожу туда, проверю всё…
— Я с тобой.
— Ладно, но сначала мне нужно проводить Мин. — Он кивнул ей, вставив руки в карманы. Она с сожалением отметила про себя, что соприкосновений, видимо, больше не видать. Всё это время, пока он разговаривал с Юджин, она стояла и не понимала, почему ей так тяжело не видеть и не слышать, что происходит в подвале. О чем они говорят? Целуются, клянутся в любви, обнимаются? Как же вампиры любили друг друга, цеплялись друг за друга и насколько настоящей семьёй они были! Мин никогда не видела таких отношений у себя дома. Мать не бросилась бы за неё заступаться даже перед хулиганами-школьниками, что уж говорить об отчиме. Если бы только она была вампиром! Или могла бы как-то остаться здесь, с ними… она бы всё отдала, чтобы жить по этим правилам, вместе с ними, думать как они, вести себя, как они. Знать то, что знают они и скрывать это с ними вместе. — Если захочешь в туалет — не стесняясь скажешь мне, я тебя провожу и туда. Нечего ходить в одиночку, пока тут черти что творится.
— Хорошо, — понимая, что в жизни не попросит Тэрроса довести её до туалета, отозвалась Мин. К ним подошли Харос, Джерри и Тио. Младший с любопытством разглядел «чужачку» и обратился к Тэрросу:
— Что будем делать?
— Искать виновного, что же ещё. Вы со мной в лагерь? Пока не кончилась ночь…
— Ночь неведения не кончится никогда, если преступник не будет пойман, — посмотрел на небо Харос. Звезды придавливали своим множеством. Как хорошо, что они так далеко! Ведь каждая из них — такое же солнце, и их свет был бы ядовит, будь сильнее.
— Если он не будет пойман, то спишем на самоубийство, посредством самовысоса крови, — сыронизировал Тио, разведя руками. — Полиция всегда так делает.
Вампиресса
Тэррос довел Мин до её домика и, недолго посомневавшись, всё-таки закончил путь у самой двери в комнату. Они шли молча, не имея сейчас ничего общего кроме сожаления по поводу смерти Джейн, но и об этом говорить — не из приятных тем. Однако когда финиш достигнут, пора прощаться и нужно всё-таки что-то произнести.
— Как вы надеетесь отыскать того, кто сотворил это? — подняла печальные глаза девушка, уже разобравшись немного, что вести разговоры и начинать их не в манере Тэрроса. По крайней мере, с ней.
— Пока не знаю, но, уверен, совершающего убийства таким образом отличить от других легко, а на его поиски мы бросим все силы. — Ему хотелось бы успокоить и пообещать успех, но в нем не присутствовала убежденность в победе. Они, сами вампиры, понятия не имели, с чего начинать и как искать, ведь следов и запаха не осталось, что наводило лишь на мысли о том, что это кто-то из них, но ведь именно подобную догадку допускать нельзя.
— Это правда не Юджин? — Мин была свидетельницей того, как та призналась, но не слышала беседы с нею вожака юных с глазу на глаз.
— Конечно же нет! — поморщился Тэррос, вновь вспомнив о неприятном условии, которое ему, возможно, придется выполнить для спасения последней вампирессы, если та будет упорствовать, перетягивая на себя вину.
— Значит, она тебя любит…
— Не больше, чем свои честолюбивые планы, — скептично попытался отречься от очевидного молодой человек.
— Ты, действительно, настоящий принц? — Любопытство и невозможные ещё вчера в её представлении открытия стали оживлять потихоньку Мин, отвлекая от трагичных событий дня.
— Всего лишь чистокровный вампир. — Открыв дверь в комнату и намекнув, чтобы девушка туда заходила, Тэррос сделал рукой приглашающий внутрь жест. — Лучше не вникай и постарайся забыть обо всем, чтобы не волноваться. Я постараюсь защитить тебя от опасности, пока мы её не ликвидируем.
Его витиеватые слова не сбили с толку Мин. Она поняла, что он не хочет продолжать впускать её в мир, о котором она едва узнала, завораживающий, мистичный и непонятный. Мир, в который ей так хотелось попасть, когда она наблюдала преданность и самоотверженность кровопийц, готовых друг за друга, не думая, отдать жизнь и что угодно ещё. Огромная семья, любящая и крепкая, то, чего так не хватало ей много лет.
— Я вряд ли смогу забыть…
— Тогда хотя бы не болтай никому, — велел Тэррос, не зная, чего ждать от незрелой школьницы, которую тянуло на приключения и на него, как он видел по её глазам и поступкам. Она ослабела перед ним, и влюбленность сочилась в воздух. На что ему такая ответственность и обуза? Всего лишь утолил голод немного, и привязал к себе сие создание.
— Ты думаешь, я вас выдам? — резко и оскорблено, чего нельзя было ожидать от того настроения, в котором она пребывала секунду назад, вспыхнула Мин. Она прошла в спальню, где насовсем опустела вторая кровать, застеленная и нетронутая с ночи, и плюхнулась на свою, обижено скукожившись в уязвленного истукана. — Не нужно считать, что если я человек, то у меня нет мозгов и я бесчестная!
— Это вовсе не из-за того, что ты человек, — умилительно вскинул брови Тэррос, подойдя и тронув её подбородок, чтобы она подняла взгляд на него. — Это потому что ты юная и глупенькая девочка.
Мин отдернула лицо от его прикосновения, хотя посмотрела ему в глаза, как он и хотел. Пышущая яростью и безответной симпатией, она сама готова была покусать его за то, как он к ней относился, но перемен не предвиделось, что бы она ни сотворила, так стоило ли пытаться?