Оп… Что это? Незаметно вхожу в роль? Подземелье приручает меня?
Бежать! Срочно бежать!
– Сиди здесь, я вернусь. Надо кое-что проверить, – небрежно бросил я Фэй и помчался к выходу.
В коридоре марширует все тот же парад безмолвных дармоедов. Тупое, бесполезное мясо! Никакого от них толка. Запихнуть бы их всех в тронный зал, чтобы выпустить из-под штор по команде…
Черт! Так и есть – дверь заперта. В таком виде из замка не выпустят. Тело горгульи – собственность подземелья, а контрабанду взять с собой не дадут. А как здорово было бы погонять снаружи людишек!
Вот если хотя бы крылья отстегивались… Выкинуть их в окно, выйти из замка и подобрать с другой стороны. Они бы даже из кролика сделали настоящего льва. Занятная бы получилась химера.
Ох… Какая же отборная чушь лезет в голову! Нелегка царская ноша. И участь его нелегка. Я не умею мимикрировать под обычного босса. Итак, какие козыри у нас в первой фазе?
Мой прямой удар правой оглушит, но не убьет наповал, даже если враг без брони. А вот лягается горгулья просто божественно – если попадет, конечно. Это сразу ваншот. Готовить такой удар нужно долго и тщательно. Теперь его от меня будут ждать. Сюрприз вряд ли получится.
Чтобы убить Черного Кроля, много не надо: к хилеру не пускать да милишникам не подставляться. При грамотной игре противника фатального дамага у меня нет. По крайней мере, на первой фазе. На второй вся надежда на хаос и ядовитые лужи. А ведь Сумин упоминал еще и третью…
Кстати, этот проныра неплохо заработал на «сейве». Как я понял, попасть в мою версию подземелья могут не все. За билетом наверняка выстроится длинная очередь. Должно быть, барды сочинили эпос о гибели храброго Зергеля, и от желающих разграбить гнездо Черного Кроля не будет отбоя.
Ничего. Пусть приходят. Репутацию с людьми прокачивать не планирую, поэтому на этот раз придумаю что-нибудь подленькое. Воевать с ними честно я зарекся, еще будучи кроликом. К тому же у меня есть какой-никакой, а союзник.
Я задумчиво посмотрел на Фэй, свернувшуюся калачиком у трона. Она заметила, что босс нервничает, и украдкой кидала на меня тревожные взгляды. Безмятежная улыбка сменилась хмурой настороженностью, но нага старательно блюла субординацию, не отвлекая всякими глупостями. Должно быть, Фэй до сих пор боялась, что принц «уйдет в себя» и снова перестанет ее узнавать.
Надо рассказать все. Возможно, она знает больше.
– Фэй, ты подумала над тем, что я говорил перед боем? – лучше начать издалека.
– Да, господин, – кивнула она.
– Я не господин, а ты не принцесса. И, тем более, не рабыня.
– Да, господин.
– Мне еще раз повторить? – Я постарался выглядеть строгим, но не страшным.
– Не надо, я поняла. Но это не ваше звание, а состояние моей души. Вы ее хозяин, мой господин, – кротко улыбнулась Фэй.
– Так ты согласна, что твоя память фальшива? – продолжал давить я.
– Я допускаю такую возможность.
– Тогда отбрось ложные воспоминания. Не веди себя, как влюбленная дурочка. Я пришел в замок снаружи. Залез в это тело точно так же, как ты влезла в нагу. Мы встретились только сегодня!
Не хотелось огорчать Фэй, но в следующем бою понадобится надежный и трезвомыслящий союзник. А с той сладко-розовой мутью, что у нее в голове, много не навоюешь. Там только слезы и эмоции. Того и гляди, хлопнется в обморок, если ее принцу вдруг наступят на лапку.
– Возможно, я действительно не принцесса, – согласилась она. – Но это ничего не меняет. Тело чужое, а любовь настоящая. Неужели вы думаете, что женщина не разбирается в этом, мой господин?
Я не нашелся, что ответить. Образ уробороса подходил как нельзя лучше – любовь наги опирается на ошибку и продолжает подпитывать заблуждение. Наведенные воспоминания привели к ошибочному восприятию, а оно – к ложному выводу. Это вызвало глубокую привязанность, только укрепившую фальшивую память. Круг замкнулся, а выходить из него Фэй не хотела.
– Разве ты не хочешь узнать свое прошлое? – озадаченно спросил я.
– Бывают вещи, которые лучше не знать. Сейчас меня все устраивает. Пока вы рядом, я счастлива и не собираюсь что-то менять, – тихо, но упрямо заявила она.
– Хорошо, а как насчет того, чтобы узнать свою истинную суть? То, кем ты являешься на самом деле? – не отставал я, поскольку этот же вопрос не давал мне покоя.
– Мой господин, но демонам вы всегда говорите, что нет ничего постоянного. По каким признакам тогда искать эту «суть», если она все время меняется?
– Ладно, сдаюсь! – я поднял руки вверх. Нага явно не дурочка. – Подумаем над этим в следующий раз. Делай что хочешь, но ты нужна мне в бою. Те, кого ты считаешь «демонами», скоро снова придут.
Фэй благодарно просияла, ни на миг не сомневаясь в своем «повелителе». Вот ему бы такую уверенность…
– Так они не наказание за измену? – посерьезнев, спросила она.
– Ох, опять ты за свое! – тяжело вздохнул я, устало приложив лапу к уродливой козьей морде. – Твоя мнимая аморальность навязана легендой подземелья. Это не ад, а особое измерение, созданное для игры. Твои «демоны» – обычные люди, которые даже не присутствуют здесь физически. Их настоящие тела висят в особых тренажерах реального мира.
– Я суккуба. Богиня Желания и Сладострастия. И ты говоришь, что мой замок – подделка? – Нага осторожно царапнула под собой пол, словно опасаясь, что он вдруг исчезнет.
– Да. Декорация, созданная людьми, которые так развлекаются или работают, зарабатывая славу и деньги. А вот боль и страдания тут настоящие.
– Но если они сами рисовали свой мир, то зачем им боль и страдания? – недоверчиво спросила Фэй, видимо, сомневаясь в человеческом разуме.
– Наверное, потому, что боль и наслаждение познаются лишь относительно друг друга, – предположил я, на секунду задумавшись. – Человек создает препятствия, чтобы преодолевать их и получать удовольствие. Мы с тобой сейчас и есть это препятствие.
– Мы? – удивилась она.
– Конечно. Мобы созданы только для того, чтобы их убивали, получая новые навыки, вещи и уровни. Прогресс игроков оплачен нашей болью, страданием и ложной смертью. Мы даже умереть не способны.
– А зачем людям новые навыки, вещи и уровни? – быстро спросила Фэй.
– Чтобы калечить нас и друг друга еще эффективнее и быстрее. Такова их цена и награда, – пожал я плечами.
– Награда за боль? – с ужасом перебила нага. – А разве нельзя получить эти уровни за добро, любовь и наслаждение, подарив их другому?
Пришлось взять паузу. Я не сразу нашелся, что ей ответить. Фэй именно этим и пыталась заняться. Со стертой памятью она выглядела невинным ребенком даже в самых диких формах разврата. По сравнению с ней я действительно истинный демон. Моя нага умела любить, отдавая единственное, чем обладала. Ход ее мысли – красив и понятен. Приятно делать добро и дарить наслаждение. Это окупается, но только не в этом мире. Так почему же люди построили именно такой, заливая его собственной и чужой кровью? Что за демонический вид удовольствия?
– Э-м-м… Твой… м-м-м… оригинальный подход не самый лучший выбор. Тут все работает по-другому. Придется научиться причинять другим боль.
– А если я не хочу учиться этому? И жить так тоже не хочу? – прошипела Фэй.
– Думаешь, у тебя есть выбор? Не мы придумали этот мир, но, возможно, мы его когда-нибудь изменим. Пока же придется играть по чужим правилам.
– Играя по чужим правилам, мы к ним привыкнем и ничего не станем менять! – возмущенно фыркнула нага.
Раскрыв рот, я изумленно смотрел на нее. Эта мысль уже явно не из легенды. Вероятно, именно сейчас проявляется настоящая Фэй.
– А что ты хотела бы изменить? Мы лишь игрушки, которые иногда огрызаются.
– Я научила бы всех любить! Мы ведь живые! – с негодованием воскликнула Фэй. Ее губы еле заметно дрожали. Видимо, только сейчас она стала осознавать подлинный масштаб катастрофы.
– На всех не хватит даже тебя. Тем более, это никому не поможет. Хотя мысль интересная… – нехотя признался я. – Да, мы разумны, но живы ли? Люди считают нас мобами. Похоже, они даже не до конца верят, что мы существуем. Для них наша осознанность, интеллект и способности – необъяснимы. Как я понял, никто специально не создавал ни тебя, ни меня. Но, видимо, что-то случилось, раз проявилась эта загадочная аномалия.
– Ладно. А откуда ты все это знаешь? – осмелев, Фэй перешла на «ты», забыв о «господине».
– Из их разговоров. Кое-что будто бы вспоминаю. Были какие-то сны или видения, но я не очень-то им доверяю. Возможно, мы уже не люди, но и не безмозглые мобы. Некая переходная форма, наделенная чертами и тех, и других.
– Пусть так. Если новые атаки все равно неизбежны, то почему не расслабиться хотя бы сейчас? – хитро прищурившись, спросила она и улыбнулась, подозрительно сократив между нами дистанцию.
Я отметил про себя это «мы». Внутри нехорошо заныло от предчувствия будущих обязательств. Одному гораздо спокойнее…
– Если люди поймут, что силы заведомо неравны, то потеряют интерес к замку и прекратят бессмысленный штурм.
– Это именно то, что нам нужно! – оживилась Фэй, едва не захлопав в ладошки. Она рассуждала о «нас», как о деле решенном и не подлежащем сомнению. – Нам никто не будет мешать. Все станет как прежде!
– Опять за свое… Не было никакого «прежде». Наша история фарс. Я не собираюсь здесь сидеть вечно, даже если в замке найдутся самые желанные вещи мира.
– А хочешь, я тебя уговорю? Вот прямо сейчас? – промурлыкала она, забираясь ко мне на колени.
– Фэй, послушай! – раздраженно буркнул я, вяло отбиваясь от ее цепких лапок. – Я уйду, как только смогу. Хочешь, оставайся. Вон у тебя тут непуганый Зомбо-Друль в другом зале простаивает…
– Дурак! – Фэй бесцеремонно схватила меня за рога и повернула к себе, чтобы смотреть прямо в глаза. – Нам хватит того, что у нас есть. Ты и я – разве это не счастье? Зачем еще что-то искать? Удовлетворенность выше любого богатства!
– Ерунда. Счастье в бесконечной гонке, в иллюзии, что вот-вот мы поймаем этот неуловимый момент. Счастье