Гернштадт, в частности, все чаще подвергал критике политику Ульбрихта[331]. 14 июня 1953 г. Гернштадт опубликовал в «Нойес Дойчланд» статью под названием «Пора отложить в сторону столярный молоток» (намек на то, что Ульбрихт по профессии был столяром). В статье подвергались критике диктаторские методы, которыми в ГДР были введены повышенные нормы труда на предприятиях жилищного строительства. И во внутренней, и во внешней политике Ульбрихт стремился быть «большим сталинистом, чем сам Сталин»[332]; он был против диалога с Западной Германией и активно противился любой возможности мирного объединения страны. Такая политика Ульбрихта вызывала недовольство в ГДР. Гернштадт и его единомышленники в руководстве ГДР пытались убедить Ульбрихта уйти в отставку. В результате после подавления народного восстания в ГДР 17 июня 1953 г. Гернштадт был снят Ульбрихтом со всех своих постов.
Генерал Маркус Вольф[333], 33 года возглавлявший внешнюю разведку ГДР, описал эти события так: «Ульбрихт был главным инициатором решения об ускоренном строительстве социализма… Были резко повышены налоги и ограничено предоставление кредитов, приняты меры принудительного характера против крупных крестьянских хозяйств, средних и мелких предпринимателей и лиц свободных профессий. Особое недовольство вызвали распоряжения, еще более суживавшие возможности свободной деятельности церкви и духовенства. Но самым опасным стало решение о повышении цен на основные продукты питания при одновременном повышении норм выработки на предприятиях, ведь таким образом правительство восстановило против себя рабочих. Последствия были в высшей степени серьезны. В ответ на усиливавшееся давление люди не только все громче роптали, но и действовали. Более ста двадцати тысяч в первые четыре месяца 1953 года “проголосовали ногами”, покинув ГДР. Осмотрительные политики, например Аккерман, Цайссер и главный редактор партийной газеты “Нойес Дойчланд” Рудольф Херрнштадт, озабоченно следили за развитием событий и выступали за проведение менее жесткого курса»[334]. Но краткая «оттепель» в ГДР закончилась, так, по сути, и не начавшись[335].
После 17 июня 1953 г., когда по всей стране прокатились выступления рабочих, подавленные советскими войсками, Ульбрихт расправился с оппозиционерами. Рудольф Гернштадт обвинен во фракционной деятельности «направленной на раскол партийного руководства», в «капитулянтской социал-демократической позиции»[336] и исключен из Политбюро и ЦК, а в январе 1954 г. – из партии. С 1954 г. он был научным сотрудником Мерзебургского отделения Немецкого центрального архива, издал несколько своих исторических исследований. Рудольф Гернштадт умер 28 августа 1966 г. городе Галле. Его гроб был покрыт полотнищем с голубыми и белыми полосами и красным треугольным знаком политзаключенного – знаменем Международного союза борцов Сопротивления. 29 ноября 1989 г., когда ГДР уже завершала свой исторический путь, Рудольф Гернштадт был реабилитирован в государстве, у истоков которого он стоял[337].
Рихард Каудер
С осени 1941 г. из Софии, а с осени 1943 г. из Будапешта в венский центр германской военной разведки (абвера) «Абверштелле Вена» регулярно поступали шифровки, подписанные именем Макс. Разведывательные отделы штабов германских сухопутных сил и люфтваффе считали эти сведения «особо важными»: без учета информации Макса германское командование на Восточном фронте не принимало серьезных оперативных решений. Сообщения Макса содержали сведения о расположении советских аэродромов, типах и числе самолетов; дислокации и вооружении воинских частей, передвижении советских судов на Черном море, стратегических планах Генштаба Красной армии.
После Второй мировой войны спецслужбы США, так же как и британская контрразведка, объявили Макса и его источники одной из самых больших загадок минувшей войны. Об этом, в частности, заявлял историкам Д. Англетон, бывший шеф контрразведки ЦРУ.
Шифровки Макса, как и информация, подписанная именем Мориц, исходили от секретного агента, которого в абвере называли «еврей Клатт»[338]. Настоящее его имя – Рихард Йозеф Каудер (1900–1960), торговец недвижимостью из Вены, известный также под именами Рихард Густав Клатт, Камил, Кармани, Карл Конаи, Сабер, Пауль Шмидт. Это был солидный господин ростом 168 см, на широких плечах которого гордо возвышалась крупная голова, лицо у него было круглое, высокий открытый лоб, волосы седые, курносый нос, темные глаза, пристальный прищур которых выдавал человека умного, хитрого и находчивого.
Каудер действительно имел еврейское происхождение, но по вере был католиком: в 1905 г. его семья крестилась. Однако по «арийским» законам Третьего рейха Каудер считался евреем и подлежал, как и все евреи Европы, дискриминации, а затем и физическому уничтожению. В 1938 г., после присоединения Австрии к Германии, Каудер, чтобы спасти себе жизнь, уехал в Будапешт. В Венгрии с мая 1938 г. тоже действовали антисемитские законы, но они были намного «мягче» нацистских, дискриминировали евреев не по крови, а по вере, что давало Каудеру шанс[339]. Каудер успел покинуть Австрию до того, как после аншлюса в паспортах германского рейха появилась красная буква «J» (юде) и принудительное второе имя: для мужчин Израиль, для женщин – Сара. Бизнес, которым занимался Каудер, был на грани законности: через германо-венгерскую торговую палату он обеспечивал евреев из Германии, Австрии, Богемии и Моравии въездными визами в Венгрию. С 1 октября 1939 г. по 31 марта 1940 г. он продал 847 виз, но был арестован по обвинению в даче взяток венгерским чиновникам, у которых приобретал визы. С середины декабря 1939 г. он содержался под стражей и был освобожден в феврале 1940 г. за недоказанностью состава преступления, однако лишен вида на жительство в Венгрии[340].
Каудера спас случай: его мать Лаура, остававшаяся в Вене, с помощью архивиста Венского военного архива Пауля Панцирера оформила запрос о повышении своей пенсии как вдовы генерала-орденоносца д-ра Густава Каудера, бывшего начальника медико-санитарной службы императорско-королевской армии Австро-Венгрии в Первую мировую войну. В запросе Лаура Каудер указала, что имеет «не арийское» происхождение, но принадлежит к римско-католической церкви. В разговоре с Панцирером Лаура рассказала о своем сыне Рихарде, который живет в Будапеште без вида на жительство и в любой день может быть арестован и депортирован. Панцирер обещал почтенной вдове генерала помочь спасти ее сына. Такая возможность у него была: Панцирер сотрудничал с венским филиалом германской военной разведки; вербовка Каудера давала ему шанс упрочить свои позиции. Панцирер познакомил Каудера со своим шефом – инженером Вагнером из Вены. Этим именем в целях конспирации пользовался сотрудник «Абверштелле Вена» майор люфтваффе Роланд фон Валь-Вельскирх, который обещал помочь Каудеру. Однако паспорт Каудера вызвал подозрения полиции: в Вене Каудер был арестован гестапо; если бы выяснилось его еврейское происхождение, его, как и его семью, неминуемо ждал концлагерь.
Каудер провел за решеткой всего два дня. 4 февраля 1940 г. он был освобожден и доставлен в венский филиал торговой фирмы «Гермес» (так было законспирировано бюро руководителя «Абверштелле Вена») полковника графа Рудольфа Магорна-Редвица. Магорна-Редвиц не разделял расовых предрассудков нацистов и широко привлекал в качестве своих агентов немецких и австрийских евреев, в особенности бывших офицеров, тем самым спасая им жизни. Помогая Каудеру, граф руководствовался чувствами не только гуманности, но и благодарности: отец Каудера, военный врач Густав Каудер, в 1916 г. на русском фронте спас жизнь тяжело раненному Магорна-Редвицу.
Шеф «Абверштелле Вена», чтобы спасти семью покойного Густава Каудера, его сына Рихарда с женой Гердой Филитц и вдову Лауру Каудер, которую он знал лично, принял их на работу в фирму «Гермес», заверив Рихарда, что по всем вопросам, касающимся статуса его и его семьи, Каудер-младший может обращаться лично к графу Магорна-Редвицу. Так «задним числом», с января 1940 г., Рихард Каудер, его жена и мать оказались тайными сотрудниками отдела «I–L» (разведка люфтваффе) «Абверштелле Вена». Вся семья получила псевдоним «Клатт». Это имя было выбрано неслучайно: в конце XIX – начале XX в. отец и сын Клатт, занимавшиеся изучением и распространением радиологии и рентгенологии в Австро-Венгрии, оказали большое влияние на профессиональную деятельность Каудера-отца.
Задание Рихарда Каудера состояло в создании, базируясь на Болгарию, разведсети абвера в Турции. Герда Филитц служила «почтовым ящиком» для передачи «почты» из Греции. Престарелая Лаура Каудер никаких заданий не получала, но она числилась осведомителем абвера под условным именем своего сына: это было нужно, чтобы спасти ее от гестапо и угрозы депортации.
В полицай-президиуме Вены Рихард Каудер получил германский паспорт на имя Рихарда Густава Клатта, родившегося 16 ноября 1899 г. в Берлине и постоянно проживающего в имперской столице. Первым заданием Клатта была 6-месячная командировка в Софию для приобретения связей и получения информации о болгарских аэродромах и самолетах. Клатт под видом коммерсанта постоянно курсировал между Софией, Веной и Будапештом. Он бывал также в Югославии, участвуя в разведывательном обеспечении германского вторжения в эту страну.
Работа Каудера была столь успешной, что по решению шефа абвера адмирала В. Канариса был создан специальный разведывательный орган «Динстштелле Клатт» – «Бюро Клатта», которое было замаскировано как контора консервной фабрики «Овощи-Фрукты». Первоначально «Бюро» находилось в Софии, а в 1943 г. переехало в Будапешт, где продолжало сбор информации в интересах разведки люфтваффе и вермахта. В «Бюро Клатта» работали 25–30 человек, в числе которых было 6–7 шифровальщиков, 4–5 радистов. Связи с разведгруппами, заброшенными на территорию СССР, сотрудники «Бюро Клатта» не имели; они работали с Софией (радиостанция «Шверт»), которая после передислокации «Бюро» в Будапешт была переименована в «Булли».