— Позвоню. Обязательно, — кивнул Уолкер.
— Опять будем косить под ФБР, — сказала женщина.
— Мы все? — спросил шофер. — А девочка?
Женщина задумалась. Ее присутствие было необходимо, поскольку она была стрелком, а сопровождающим она хотела видеть не шофера, а высокого.
— С ребенком останешься ты, — сказала она.
— Крайний срок? — спросил шофер.
Всякий раз, когда команда разделялась, женщина устанавливала крайний срок, до которого надо было сидеть и ждать, а после которого, если команда не собиралась вновь, надо было уносить ноги. И здесь уже каждый был сам за себя.
— Четыре часа, о’кей? Ждешь и сматываешься.
«Краун-виктория» стояла на парковке у мотеля. Они прикрепили антенны к крышке багажника. Одели синие куртки поверх рубашек. Напялили сувенирные бейсболки. Проверили обоймы своих пистолетов. Высокий блондин уселся на водительское место. Женщина задержалась у двери номера и еще раз повторила: «Четыре часа. Ждешь и сматываешься».
«Ждешь и сматываешься» означало «после себя ничего не оставляй, в особенности живых свидетелей».
Ричер забрал из машины пистолет, «федэксовский» пакет и принес их на кухню к Алисе.
— Где весы? — спросил он.
Алиса открыла шкаф и поставила весы на кухонный стол. Ричер взвесил пакет. Потом спросил:
— У тебя есть отвертка?
— Под раковиной.
Он нашел ящик с инструментами и выбрал отвертку.
— Поехали обратно к зданию суда. Мне там кое-что нужно.
Она заперла квартиру и прошла вместе с ним к «фольксвагену». Они выехали в восточном направлении. Алиса припарковала машину на стоянке с тыльной стороны здания. Обойдя его кругом, они подергали дверь, выходившую на улицу. Она была плотно заперта.
— Я собираюсь ее выбить, — объявил Ричер. — Сработает сигнализация.
— Приедет полиция, — подхватила Алиса.
— Не сразу. У нас будет около трех минут.
Он отошел на два шага назад и со всей силы саданул ногой чуть выше дверной ручки. Дерево треснуло, и дверь с грохотом распахнулась. Раздался звон сигнализации.
— Подгони машину в переулок и жди меня там. Мотор не выключай, — сказал он.
Он взбежал наверх, вышиб ногой дверь в кабинете Уолкера и сразу же бросился к картотечному шкафу. Отыскал ящик на букву «П» и сунул в замочную скважину отвертку. Сломал замок и вытащил ящик.
Он уже мог различить вой далеких полицейских сирен. Он наплел то, что ему было нужно, лишь просмотрев три четверти материалов, хранившихся в ящике. Это была папка пятисантиметровой толщины. Ричер вытащил ее из ящика, засунул под мышку, промчался через секретариат и прогрохотал вниз по лестнице. Свернул в переулок и прыгнул в «фольксваген».
— Гони па юг. Едем в Красный дом, — сказал он.
Машина рванула с места. Они не успели отъехать и на полсотни метров, как Ричер увидел позади красные мигалки. Полиция Пекоса опоздала всего на минуту. Ричер успел разглядеть в двухстах метрах впереди большой седан, осторожно свернувший налево, на дорогу, шедшую к дому Алисы. Он выглядел как полицейская «краун-виктория».
— А теперь жми что есть силы, — скомандовал он. Разложив на коленях украденные бумаги, он зажег в салоне свет.
Литера «П» означала «пограничный патруль». В папке были собраны все материалы о преступлениях, совершенных двенадцать лет назад, и сообщения о принятых в связи с этим мерах. Это было не самое приятное чтиво.
Граница между Мексикой и Техасом — очень протяженная. Многие ее участки — это километры и километры выжженной солнцем земли. Обычно моторизованные патрули прочесывали местность и отлавливали мигрантов на маршруте их безнадежно долгого и трудного трех-четырехдневного перехода на север. Эта тактика была достаточно эффективной. Часто зачистки превращались в гуманитарные операции, поскольку нарушители были больны, обезвожены и обессилены.
Но однажды все внезапно изменилось.
Неожиданно в ночи появлялся ревущий грузовик, раздавались винтовочные выстрелы. От группы отбивали одного человека. Затем за одиночкой гнались километра полтора и пристреливали. После этого грузовик исчезал.
Ни одной официальной жалобы от семей погибших не поступало. В конце концов начали проводить расследование, в ходе которого было установлено примерное число погибших — семнадцать. Имя Рауля Гарсия тоже значилось в списке.
К делу прилагалась карта. Как правило, засады устраивались на участке территории площадью двести пятьдесят квадратных километров, имеющем на карте форму груши. Она почти полностью вписывалась в границы округа Эхо.
В августе, через одиннадцать месяцев после появления первых слухов, командование пограничной службы дало зеленый свет полномасштабному расследованию. В конце месяца нападения прекратились. Все фигурировавшие в деле свидетели отрицали, что они когда-либо даже приближались к границе. Шло время. Убийства прекратились, уцелевшие счастливчики строили новую жизнь. Четыре года назад дело было закрыто.
— Ну что? — спросила Алиса.
Ричер закрыл папку. Бросил ее на заднее сиденье.
— Теперь я знаю, почему она солгала насчет кольца, — объявил он.
— Почему?
— Она не врала. Она говорила правду. Потому что какой-то ювелир в Пекосе сказал ей, что это подделка, а она ему поверила. Он же всего лишь попытался ее ободрать, купив кольцо за тридцать долларов и продав за шестьдесят тысяч. То же самое случилось с некоторыми иммигрантами, упомянутыми в деле.
— Ювелир солгал?
— Я должен был понять раньше, это же так очевидно. Вероятно, тот же самый старик, к которому ходили мы.
— Но нас он не пытался обмануть.
— Не пытался. Потому что ты — хорошо одетая белая женщина, а я — большой, крепкий белый мужчина. Она же была маленькой мексиканкой — одинокой, отчаявшейся и напуганной. Он посчитал, что с ней у него может выгореть.
Алиса, не притормаживая, пронеслась через деревушку у перекрестка и проехала оставшиеся сто километров за сорок пять минут. Машина свернула в ворота и остановилась у крыльца. Было уже почти два часа ночи.
— Не выключай двигатель, — попросил Ричер. Подвел Алису к двери, распахнул ее, и они вошли в гостиную.
— Вытяни руки, — скомандовал он и снял с крюков на стене все шесть охотничьих ружей 22-го калибра. Алиса качнулась под их весом.
— Иди отнеси их в машину, — приказал он.
На лестнице послышались шаги, и в комнату вошел Бобби Грир, трущий спросонья глаза.
— Какого черта вы тут делаете? — спросил он.
— Отдавай остальные, — сказал Ричер. — Я реквизирую ваши ружья. Я — помощник шерифа. Ты еще не забыл?
— Никаких остальных нет.
— Ни один уважающий себя мужлан вроде тебя не удовлетворится этими «пукалками». Где тяжелый металл?
Бобби призадумался. Потом пожал плечами и сказал:
— Хорошо.
Он пересек гостиную и распахнул дверь в маленькое темное помещение, которое, вероятно, когда-то было кабинетом. Он щелкнул выключателем, и глазам Ричера предстала еще одна подставка для ружей, на которой стояло четыре «Винчестера 30—30» в прекрасном рабочем состоянии.
— Патроны? — коротко бросил Ричер.
Бобби открыл ящик в нижней части ружейной подставки и вынул оттуда картонную коробку с патронами.
— У меня есть и специальные заряды, — добавил он и достал из ящика еще одну коробку. — Самодельные. С большей убойной силой.
— Отнеси их в машину, — приказал Ричер.
Он забрал с подставки все четыре винтовки и вышел из дома вслед за Бобби. Алиса сидела в машине. Шесть охотничьих ружей грудой лежали на заднем сиденье. «Винчестеры» Ричер поставил вертикально, дулами вверх, за передним пассажирским креслом. Затем он снова обратился к Бобби:
— Я возьму на время твой джип.
Бобби не удивился.
— Ключи в машине, — сказал он.
— Вам с матерью лучше не выходить из дома, — посоветовал Ричер.
Бобби кивнул и вернулся в дом. Ричер нагнулся к двери «фольксвагена», чтобы поговорить с Алисой.
— Зачем нам десять винтовок? — спросила она.
— Десять нам не нужны. Нам нужна одна. Я просто не хочу, чтобы девять других достались плохим парням.
— Они едут сюда?
— Минут через десять они будут здесь.
— И что нам делать?
— Сейчас мы с тобой отправимся в пустыню.
— А что, будет стрельба?
— Вероятно.
— Но ты же сам сказал, что они классные стрелки.
— Когда стреляют из пистолетов. Если хочешь защититься от пистолетного огня, отойди подальше, спрячься и отвечай огнем из самого большого ружья, какое сможешь найти.
— Послушай, Ричер. Я не могу в этом участвовать, — Алиса неодобрительно покачала головой. — Это неправильно, а кроме того, я никогда не держала в руках винтовку.
— Тебе не надо будет стрелять. Но ты должна быть свидетелем, который опознает тех, кто придет за нами.
— Это неправильно, — повторила она. — Такими делами должна заниматься полиция. Или ФБР. Ты не имеешь права просто взять и начать стрелять по людям.
Природа замерла в предчувствии грозы. Снова поднялся ветер, Ричер физически ощущал напряжение, скопившееся в небесах.
— Правила вступления в бой, Алиса, таковы: я не буду ничего предпринимать, если не будет откровенно враждебных действий с их стороны. Как в армии, хорошо?
— Ты — сумасшедший.
— Семь минут, — напомнил он.
Алиса оглянулась на север. Покачала головой и переключила рычаг на первую скорость.
Ричер нагнулся к ней и сжал ее плечо:
— Езжай прямо за мной.
Он подбежал к автомобильному навесу и вскочил в «чероки» Гриров. Завел двигатель, включил фары и пустил машину по колее, уходившей прямо в пустыню. «Фольксваген» двигался следом за ним. Первая дождевая капля упала на лобовое стекло.
ГЛАВА XII
Они ехали сквозь тьму восемь километров. На небе не было ни луны, ни звезд. Тяжелые облака шли низко, но дождя еще не было. Редкие крупные капли разбивались о лобовое стекло, оставляя после себя след размером с блюдце. Ричер ехал на скорости около шестидесяти километров в час и не сворачивал с проложенной сквозь растительность колеи. «Фольксваген» послушно плелся за ним, стараясь не отставать.