— Как вы это сделали?
— Я им позвонила. У них целый отдел проверяет сведения, полученные от супругов. Это один из основных приемов в их работе. Такие вещи часто случаются при разводах.
— Так почему же вы не пошли дальше и не получили развод? Муж-прtступиик — это ведь серьезное основание. В некотором роде измена.
Кармен бросила взгляд на зеркало, в котором отражался лежавший на заднем сиденье портфель.
—- Этот шаг не решает проблему Элли. Всем сразу же придет в голову, что я могу вывезти ее из штата. Шлюп будет иметь законное право потребовать, чтобы я зарегистрировала ее местонахождение, и он, несомненно, им воспользуется.
— Вы могли бы остаться в Техасе.
Она кивнула:
— Знаю, знаю. Но не могу. Я просто не могу здесь находиться. Здесь со мной было такое, о чем я хочу поскорее забыть.
Ричер пожал плечами:
— Так что вы хотите, чтобы я для вас сделал?
Она ничего не отвечала. Он стал размышлять о категории людей, которых она ему описала. Безработные ковбои и рабочие с нефтепромыслов. Мужчины, обладающие, несомненно, многочисленными талантами. Однако Ричер не был уверен, что среди них числилось умение скрываться от федеральных агентов.
— Вам нужно торопиться, — сказал он. — Два дня... Вы должны отправиться в путь прямо сейчас. Мы захватим Элли, развернем автомобиль и поедем в Вегас.
— И что мы там будем делать?
— Раздобудем документы. В Вегасе всегда можно чего-нибудь найти. Пусть даже временное. У меня есть кое-какие деньги. Если вам будет нужно, я раздобуду еще.
— Я не могу взять ваших денег. Это было бы нечестно.
— Честно или нечестно, но вам понадобятся деньги. Расплатитесь со мной потом. Затем вы вернетесь в Лос-Анджелес. Там сделаете себе новые документы.
— Нет. Я не могу бежать. Не хочу быть беглянкой. Считайте меня кем угодно, но я никогда не была нелегалом. И я не собираюсь им сейчас становиться. И Элли тоже. У меня есть гражданство. Задумайтесь, как много это значит для такого человека, как я. И я от него не откажусь.
— И каков же ваш план?
— Вы — мой план.
— Укротители быков; дубленые загривки; бывший военный полицейский — рост 195, вес 113.
— Вы хотите, чтоб я был вашим телохранителем?
Она ничего не ответила.
— Кармен, я сочувствую вам в вашей беде. Честное слово. Но я не могу быть вашим телохранителем.
Молчание. Впереди показался перекресток.
— Это просто смешно. Я могу предупредить. Припугнуть. По что будет после того, как я уеду? А рано или поздно я уеду. Не люблю задерживаться где-нибудь надолго.
Мимо них пронесся зеленый указатель, на котором было написано «Пекос — 120 км».
— Мне не нужен телохранитель, — сказала Кармен.
Ричер посмотрел на ее лицо. Оно было абсолютно непроницаемым,
— Так для чего же я вам тогда нужен? — спросил он.
Она открыла было рот. Закрыла его снова. Нервно сглотнула и не сказала ничего. Он смотрел на нее во все глаза. Ковбои, дубленые загривки, бывший военный полицейский. Могила Клея Эллисона, эпитафия, некролог в газете.
— Вы с ума сошли, — сказал он. — Забудьте об этом.
— Я не могу об этом забыть, Ричер. Я хочу, чтобы он умер. Для меня это единственный выход. К тому же он этого заслуживает.
— Скажите мне, что шутите.
— Не шучу. Я хочу, чтобы его убили.
Ричер покачал головой:
— Забудьте. Это какой-то бред.
— Я разговаривала с четырьмя разными адвокатами, и все, что они могли мне сказать, — это то, что из-за Элли я накрепко привязана к этому месту. Тогда я поехала в охранное агентство в Остин, и они сказали, что это будет шесть человек и десять тысяч долларов в неделю. Для меня это равнозначно отказу. Ричер, я пыталась действовать по закону.
Он смотрел на оживленное шоссе.
— Тогда я купила пистолет.
— Замечательно.
— И патроны. На это ушла вся моя наличность.
— Я не тот человек, который вам нужен.
— Но почему? Ведь вы убивали людей и раньше. В армии.
— Это другое дело. Вы предлагаете мне совершить хладнокровное убийство.
— Пожалуйста, Ричер. Я перебрал все варианты. Этот — единственно возможный.
— Я не собираюсь убивать парня, которого я никогда в глаза не видел.
— Он меня избивает, Ричер. Зверски. Ногами. Ему это доставляет удовольствие. Он бьет меня и смеется. Я живу в постоянном страхе.
— Так идите в полицию.
— К полицейскому. Он здесь только один. Он мне ни за что не поверит, а если и поверит, то не пошевельнет и пальцем.
Ричер промолчал.
— Я уже отчаялась, — продолжала она. — Я вас умоляю. Ну почему вы отказываетесь? Потому что я мексиканка? Белой женщине вы бы помогли? Такой, как ваша девушка? Держу пари, что она белая. Скорее всего, блондинка.
— Да, она блондинка.
— Если бы кто-то ее избивал, вы бы его убили.
«Да, убил бы», — подумал он.
— Это разные вещи, — повторил он.
— Как ее зовут? Вашу девушку?
— Джоди.
— Так вот, представьте себе, что Джоди каждый день избивает какой-нибудь маньяк с садистскими наклонностями. Она вам об этом рассказывает. Ваши действия?
«Я бы его убил», — подумал про себя он.
Она кивнула, как будто могла читать его мысли.
— Но ради меня вы этого не сделаете. Ради меня — нет, а ради нее сделаете, потому что она — гринго.
И в самом деле. Он бы сделал это для Джоди Гарбер, но не станет делать для Кармен Грир. Почему? Потому что такие вещи нельзя навязать. Кровь ударяет вам в голову, и вы реагируете. Когда вы себя контролируете, вы на подобный шаг пе пойдете. Просто, как апельсин. Если люди неправильно вели себя по отношению к нему, они получали по заслугам. Обращаться неподобающим образом с Джоди — то же самое, что неподобающим образом обращаться с ним самим. Потому что они с Джоди были единым целым. А Кармен — это не совсем то.
— Дело не в гринго или латинах, — спокойно сказал он.
— А в чем же?
— В том, что ее я знаю, а вас нет.
— Так узнайте меня поближе. У нас есть два дня. Вы скоро познакомитесь с моей дочерью. Узнайте нас лучше.
Ричер промолчал.
— Чего вы хотите? Секса? Пожалуйста.
— Остановите машину, — сказал он.
— Зачем?
— Затем, что с меня достаточно.
Она утопила педаль газа в пол. Машина рванула вперед. Он оглянулся назад и переключил рычаг «автомата» в нейтральное положение. Двигатель взревел, и автомобиль покатился дальше уже по инерции. Несмотря на ее отчаянное сопротивление, он левой рукой вывернул руль вправо и вывел машину на обочину. Машину занесло, и она остановилась. Он вылез наружу и сразу всем телом почувствовал испепеляющую жару. Хлопнув дверью, он зашагал прочь от автомобиля.
ГЛАВА IV
Отойдя от машины на двадцать метров, он весь покрылся испариной и стал жалеть о своем импульсивном поступке. Он находился неизвестно где и шел пешком по крупной автотрассе. Самые медленные автомобили двигались здесь со скоростью сто километров в час. Никто и не думал ради него останавливаться. Температура — плюс 45 градусов. У него не было ни капли воды. Он вполне мог здесь погибнуть.
Он прошел около пятидесяти метров и остановился. После пяти минут ожидания все его успехи заключались в том, что какой-то дальнобойщик поприветствовал его гудком.
Он увидел, что «кадиллак» двинулся по обочине в его сторону. Машина затормозила, поравнявшись с ним, и он остановился. Кармен опустила стекло с его стороны.
— Извините. Залезайте обратно.
Он сел в машину.
— Извините меня, ради бога, за то, что я затеяла этот разговор по поводу секса, — тихо сказала она. — Просто некоторые из парней, которых я сажала в машину...
— Вы бы переспали с ними ради того, чтобы они убили вашего мужа?
Она кивнула:
— Мне больше нечего предложить.
Он не сказал на это ничего.
— Я высажу вас в Пекосе, — сказала она.
Он помолчал, потом отрицательно покачал головой. Когда вы все время в движении, вы понимаете, что любое произвольно выбранное место ничем не отличается от всех остальных.
— Нет, я поеду с вами, Кармен. Поболтаюсь у вас пару дней. Я отказался убивать парня, но это вовсе не означает, что я не хочу помочь вам как-то иначе. Если получится. И если вы все еще ждете от меня помощи.
Она ненадолго задумалась, потом сказала;
— Да, я не передумала.
— А я, — подхватил Ричер, — хочу познакомиться с Элли. Судя по фотографии, она потрясающий ребенок.
— Она и в самом деле потрясающий ребенок.
Через час пути, немного не доехав до Пекоса, Кармен свернула на юг, на узкую проселочную дорогу, которая была проложена сквозь пустыню.
— Здесь очень красиво, — сказал он.
И это было так. Дорога петляла по каньонам, прорезавшим красные скалы. Когда-то небольшие речки пробивали здесь себе путь к Рио-Гранде. Иссушенные зноем горы вздымались вверх. Над ними было бескрайнее, неправдоподобно синее небо, и Ричер мог слышать тишину, которая царила на этих тысячах совершенно пустынных квадратных километров.
— Я ненавижу все это, — сказала Кармен.
— Где я буду жить? — спросил Ричер.
— Наверное, в бараке. Они наймут вас, чтобы вы присматривали за лошадьми. Вы можете сказать, что вы ковбой.
— Я ничего не понимаю в лошадях.
Она пожала плечами:
— Может быть, они этого не заметят. Они многого не замечают. Например, того, что меня избивают до полусмерти.
Наконец они подъехали к долгому крутому спуску, и внезапно их взгляду открылась плоская равнина, простиравшаяся во все стороны насколько хватало взгляда. Дорога серпантином спускалась вниз и километров через тридцать пересекалась с другой дорогой. Вокруг далекого перекрестка была россыпь крошечных домиков.
— Округ Эхо, — объявила Кармен. — Все, что вы видите, и еще больше того, чего вы не видите. — Она указала рукой на крошечное облако пыли, вившееся над дорогой далеко внизу. — Школьный автобус, — сказала она. — Надо торопиться, а то Элли в него сядет, и мы ее упустим. — Машина рванулась вниз.