И Гриффин тоже.
— Я не уверен, — признался он.
Линди кивнула, как будто это был вполне приемлемый ответ, хотя на самом деле это было не так. Если бы у нее была живая семья, он сомневался, что она стала бы держаться от них подальше просто из-за того, что они заставили бы ее чувствовать.
— Я хотел бы посмотреть на них, — сказал он в первый раз вслух и глубоко вздохнул. Он действительно хотел бы их увидеть.
— Держу пари, они тоже хотели бы тебя видеть.
— Но что касается постоянных корней… — Гриффин пожал плечами. — Мне нравится Сан-Диего.
— Это отличное место, и, что самое смешное, у них есть пожарная команда.
Он повернул к ней голову, и Линди улыбнулась.
— Ты слишком хорош в своем деле, чтобы просто уйти, Гриффин.
— На самом деле…Мне надоело уходить. Во всех аспектах моей жизни.
Пораженная, женщина некоторое время смотрела на него, прежде чем снова посмотреть вперед.
«Да, это значит, от тебя», — мрачно подумал он. Какого черта. Если он вернулся к своим чувствам, то мог бы встретиться со всем сразу лицом к лицу. Включая эту женщину, и то, что он чувствовал к ней, что было намного, намного сложнее, чем он когда-либо предполагал. — А когда мы вернемся, Линди?
— Нет. — Она с трудом сглотнула. — Никаких обещаний, ладно?
— Ты даже не знаешь, что я собирался сказать.
— И я собираюсь продолжать в том же духе.
Броуди зевнул громко и широко, и сел.
— Хороший сон. Что я пропустил?
— Пицца и пиво, — сказала Линди.
— Ага, чувак.
Когда Линди рассмеялась, Броуди закатил глаза.
— О, конечно, посмеивайтесь над сонным человеком, но в моих снах здесь можно достать пиво и пиццу. — Он посмотрел на брата. — Ты воспользовался моим сном?
— Что?
— Может быть, вы, ребята, вступили в клуб "Майл Хай" или что-то в этом роде.
Гриффин недоверчиво рассмеялся.
— Как раз тогда, когда я думаю, что ты повзрослел…
Броуди усмехнулся.
— Да, я знаю. Так что… ты сделал это?
Гриффин швырнул в него журнал.
— Возвращайся ко сну.
Броуди этого не сделал, но, к счастью, молчал, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем, что оставило Гриффину несколько часов почти наедине с Линди. Тихие и вдобавок задумчивые, они почти не разговаривали.
В этом не было необходимости. Время почти вышло, и они оба это знали.
Несколько часов спустя Гриффин наблюдал, как взлетно-посадочная полоса аэропорта Сан-Диего поднимается им навстречу. Гриффин взглянул на неподвижного и странно подавленного Броди.
— Что случилось? — спросил его Гриффин, когда они выруливали к своему терминалу.
Броуди только пожал плечами. Код для "Я-не-хочу-говорить-об-этом".
— Ну, это уже кое-что, — пробормотал Гриффин.
— Разве это не что-то?
— Ты не хочешь говорить о том, что тебя беспокоит, и я должен оставить все как есть.
— Совершенно верно.
— Ты никогда не оставляешь меня в покое, — сказал Гриффин. — Ты вытащил мою жалкую задницу из страны.
— Тебе это было нужно.
— И что же тебе нужно? — Спросил Гриффин.
— Ничего. — На лице Броуди отразилось искреннее страдание. — Может быть, место, где подают хорошие напитки и есть хороший пейзаж, и я не говорю о виде на пляж. — Схватив сумку, он вышел из самолета.
Гриффин покачал головой и вытащил с заднего сиденья две сумки — свою и Линди. Когда он поднял глаза, она стояла лицом к нему.
— Спасибо, — сказала она и потянулась за своей. — Мы идем через таможню.
И все же ни один из них не пошевелился. Гриффину захотелось прижать ее к себе, но понял, что не смотрит в лицо той женщины, с которой занимался любовью прошлой ночью и этим утром. Эта мягкая, теплая, любящая, смеющаяся женщина уже покинула его.
— Спасибо за помощь с пожаром, — вежливо сказала она.
— Спасибо за помощь. — Гриффин повторил ее слова, даже согласно кивнул, чувствуя что угодно, только не согласие. — Спасибо за помощь?
— Сэм ценит то, что ты сделал, и я тоже.
— Я сделала это не ради Сэма. Господи, Линди, неужели мы действительно собираемся это сделать? Просто игнорировать все…
— Мне нужно зарегистрироваться.
И невероятно, но Линди оттолкнула его и вышла из самолета. Гриффин долго стоял там, уверенный, что они не оставят все как есть, но она не вернулась.
Наконец, Броуди это сделал. Он снова просунул голову в дверь.
— Ты идешь или как?
— Да. Наверное, так и есть. — Гриффин закинул сумки на плечо, в последний раз огляделся, покачал головой и тоже вышел из самолета.
Линди стояла на улице, просматривая папку. Гриффин замедлил шаг.
— Встретимся внутри, — сказал он Броди и шагнул к ней.
Женщина рассеянно подняла глаза.
— Что?
Он мог только смотреть на нее.
— Ты можешь честно сказать, что ждешь, что я просто уйду?
— Да.
Странно опустошенный, Гриффин оглядел организованный хаос аэропорта, пока Линди изучала свой планшет. Покачав головой, он сделал, как она хотела, и пошел прочь, но прошел всего несколько футов, прежде чем резко обернулся.
— Черт побери, я не знаю, что с тобой делать. С нами.
— Ничего не делай.
— Просто игнорировать чувства, эмоции?
Ее глаза были немного расширены, и он никогда не видел ее такой неуверенной.
— Может быть… может быть, у меня их нет.
— Это ты себе так говоришь? — спросил он. — Так вот как ты это делаешь, живешь так изолированно и сама по себе? Ты игнорируешь все, включая то, что происходит прямо здесь и сейчас?
С трудом сглотнув, она подняла подбородок и встретилась с ним взглядом.
— Ну, честно говоря, у меня никогда не было таких чувств или эмоций, как то, что происходит здесь и сейчас.
Гриффин почувствовал, как у него отвисла челюсть, и, не сказав больше ни слова, женщина развернулась на каблуках и пошла к линейщику, ожидавшему ее внимания.
Потрясенный, он стоял там, пока она уходила.
Линди как сонамбула направилась к линейщику, немного испугавшись, что только что ушла от самого лучшего, что когда-либо с ней случалось.
— Нужно топливо? — спросил линейный.
Она быстро заморгала, чтобы разглядеть сквозь слезы, заставляющие ее зрение мерцать.
— А…
— Я могу залить его для тебя.
— Да. Конечно.
— Машину нужно помыться?
Огрызаться на парня было все равно что пинать щенка, поэтому она глубоко вздохнула.
— Какого черта..”
— Нужно…
— Просто… сделай работу, хорошо? Запиши это на счет Сэма, — сказала она с мрачным удовлетворением.
Линди не ожидала, что Гриффин захочет попрощаться с ней. Глупо с ее стороны, теперь она это понимала. Он был не из тех людей, которые просто уходят от чего-то, а тем более от кого-то, кто им дорог.
И она знала, что он заботился о ней — это было в каждом поцелуе, в каждом прикосновении, в каждом взгляде, которым они обменялись, даже в последнем, который он только что подарил ей.
По ее щеке скатилась слеза. Черт побери, это была последняя, самая последняя слеза, которую она пролила. Не то, чтобы они давали друг другу какие-то обещания. Они оба пошли на это с широко открытыми глазами. Они вспыхнули мгновенно, да, но учитывая элемент опасности, с которым они столкнулись, адреналин, срочность их ситуации, не говоря уже о вынужденной близости, они были обязаны действовать на эти искры.
Но теперь все было кончено. Вернуться к реальности.
Стараясь забыть обо всем, Линди запрыгнула обратно в самолет. Она просто посидит здесь несколько минут, слепо уставившись на пульт управления, пока не возьмет себя в руки. Она сидела там и… гладила Люцифера, который сидел на ее стуле, выглядя обманчиво милым и невинным, когда умывался.
Но не это привлекло ее внимание. Нет, это была женщина, сидевшая рядом с котенком. На Нине Фаррелл были джинсы, которые она стащила у Линди, и ярко-красный топ на бретельках. Ее длинные, густые волосы рассыпались по плечам, когда она широко улыбнулась.
— Ты… сбежала со мной, — удивленно сказала Линди, хотя ей не следовало этого делать.
— Уверена, что да. — Улыбка Нины стала еще шире. — Ты была так занят в Сан-Пуэбле, так беспокоился о том, чтобы попрощаться со своим пожарным, что никогда не думала об этом.
— Я не был озабочена. Я никогда не летаю озабоченной.
— Нет? Значит, вы знали, что я спрятался под мешками?
— Это против иммиграции и таможни…
— У меня есть документы. — Глаза Нины вспыхнули. — Я пройду без проблем, мое место тоже здесь.
— Дело в том, что из-за тебя у меня могли быть неприятности, Нина. Мне нужно знать, что у меня есть на этом самолете. Это мое дело — знать все, включая потенциальные проблемы.
Глаза Нины потемнели и вспыхнули гневом.
— И это все, что я для тебя представляю, потенциальная проблема? — она поднялась на ноги и вздернула подбородок. — Тогда ладно. Не беспокойся ни о чем, я убираю свое потенциальное проблемное " я " прямо с твоего пути.
— Нина…
— Мое место здесь. У тебя как у пилота не должно быть никаких проблем с моим сопровождением…
— Как пилот — а я говорю здесь от имени всей отрасли — мы не одобряем безбилетников.
Нина покачала головой.
— Почему ты на самом деле так злишься? Это моя жизнь, а не твоя.
— Я злюсь, потому что ты попросила меня взять тебя с собой, а я отказалась. Назови меня упрямой, но я ненавижу, когда люди спрашивают моего разрешения, а потом игнорируют его.
— Но почему ты сказала "нет"? — Нина посмотрела ей в глаза, которые, как знала Линди, все еще были влажными. — Слишком много привязанностей у тебя на сердце?
— Что? Не будь смешной. — И все же ее сердце подпрыгнуло от этого обвинения.
— И я полагаю, это также смешно, что ты стоишь здесь, борясь со слезами. Это из-за " проклятого’ котенка, Линди? Или этот проклятый человек, которого ты только что вышвырнула из своей жизни, потому что, Боже упаси, ты впустила кого-то, по-настоящему впустила, в свое жестокое сердце.