На всех их лицах было беспокойство и страх. Эти сильные, стойкие люди не часто боялись, но теперь они боялись, боялись за свою землю.
Это пробрало Линди до самых костей. Родина. Ни один термин девушка лично не понимала, она выросла кочуя с места на место, меняя адреса, как другие меняют шляпы. В своих собственных путешествиях, а еще раньше с дедушкой, она видела почти каждый уголок планеты. За все это время она полюбила много-много мест, но всегда была в порядке, покидая их, когда приходило время. Она хорошо умела уходить, очень хорошо. Почти так же хорошо, как то, что Линди никогда ни к чему не привязывалась.
Кроме ее самолета, конечно. К этому прекрасному куску стали она была очень привязана.
Может быть, поэтому это место напугало ее до смерти. Как Сан-Диего — место, которое было частью ее сердца только потому, что она чувствовала близость к своим родителям там, с этим местом они подходили друг другу.
Даже если она не знала, что делать с таким порывом.
— Спроси его, есть ли у него карта, — сказал Гриффин.
Она повернулась к Сержио.
— Tienes una mapa (исп. У вас есть карта?)
Мужчина вытащил из кармана листок бумаги, разгладил его, открыв неуклюжий рисунок ландшафта и линию огня, которую даже Линди могла видеть, была нарисована до того, как пламя переместилось почти к ним.
— Боже, — Гриффин глубоко вздохнул и посмотрел на людей, усердно расчищающих огненную тропу. — Она недостаточно широкая. — Он покачал головой. — И их недостаточно. — Он окинул взглядом гору над ними, пустую от высохшей растительности, затем порылся в своем рюкзаке и вытащил цифровой блок управления связью, который держал в руке.
— Что же нам делать? — спросила Линди.
Он поднял голову.
— Нам?
— Я твой переводчик, помнишь?
— Нежелательный переводчик.
— Но я уже здесь.
Он посмотрел на нее с выражением, которое можно было принять за восхищение.
— Ладно, тогда «мы». Без поддержки с воздуха и без возможности для джипа ехать дальше, я иду по остальному периметру или, по крайней мере, поднимаюсь достаточно высоко, чтобы увидеть, сколько горит. Пока я буду там, я могу нарисовать хорошую карту. — Он вытащил из кармана свое цифровое устройство. — У него есть GPS и карта на дисплее, хотя это помогло бы, если бы у кого-то был компьютер, в который я мог бы все загрузить, чтобы все люди тоже могли видеть.
— Может быть, мы придумаем что-нибудь сегодня вечером.
— Окей. — Он взглянул на расчищаемые линии огня, его лицо было напряженным и несчастным. — Скажи им, что линии должны быть шире. По крайней мере от трех до пяти футов. Они также должны использовать свои взрыватели, сжигая растительность между ними и огнем до чернозема.
— До земли?
— Полностью очищая землю от иголок, веток, всего, чтобы лишить огонь топлива. У них есть еще какое-нибудь снаряжение?
— Например… что?
— Пожарные укрытия. Или, как мы их называем в поле, Раз-и-готово.
Она моргнула, ожидая, что он улыбнется, но он явно не шутил.
— Звучит жутко.
— Так и должно быть. Попадание в огонь и необходимость развернуть укрытие от огня означает, что у вас нет надежды.
Она повернулась к мужчинам и спросила о дополнительном оборудовании. Но кроме каски и перчаток у них ничего больше не было. Она рассказала им о создании более широких огневых линий, затем повернулась к Гриффину.
— Давай отправимся в поход.
— Опять” давай", — пробормотал он и схватил ее за руку, когда она уже собиралась идти. Это был не первый раз, когда он прикасался к ней, и, казалось, делал так часто. В других случаях у нее не было никакой реакции, кроме желания убедиться, что с ним все в порядке, или желания самой быть в порядке.
Теперь он ждал одной из двух реакций: либо желания ударить его, либо улыбки, которая позже приведет их в спальню.
Но на этот раз ее реакция пришла откуда-то гораздо глубже, чем просто гнев или просто похоть, и замешательство снова охватило ее.
— Это будет чертовски тяжелая, горячая работа, — сказал он, глядя на нее темными глазами. — Не говоря уже об адской опасности.
— Ну и что?
— То, что я к этому привык. А ты — нет. Ты не должна быть такой.
Он беспокоился о ней. Это, вероятно, не должно было тронуть ее или усугубить замешательство.
— Поверь мне, я бывал и в худших ситуациях. Я могу потратить на это время. Том ждет этого от меня.
— Теперь я здесь главный, Линди…
Она хорошенько и сильно рассмеялась.
— Несколько минут назад тебя чуть не стошнило прямо на ботинки, Ас, так что не говори о том, кто здесь главный. Ты хочешь увидеть все? Отлично, пошли. Я бы полетела с тобой, но, как мы обнаружили по пути сюда, у нас все равно не было бы видимости. Так что… показывай дорогу.
Он долго смотрел на нее, но когда она не сдвинулась с места, пожал плечами и надел рюкзак.
— Пусть Серхио передаст нам по радио, когда Том приедет с трактором и последним прогнозом погоды.
— Ладно. — Она перевела просьбу и последовала за ним.
Это был тяжелый путь. Они не тратили энергию на разговоры, но держались по периметру пожара, поднимаясь вверх. С закрытым дымом солнцем, день выглядел как сумерки, добавляя еще больше жуткости.
Линди была в отличной форме, но она была в теннисных туфлях, а не в сапогах, и дым добирался до нее. Дорога была крутой, и почти невероятно пыльной. Скользкой под ее резиновыми подошвами. Она поднималась, прекрасно осознавая свое тяжелое дыхание, и мужчину рядом с собой, и, возможно, именно это осознание заставило ее поскользнуться и тяжело упасть на колени.
— Проклятие.
Он обнял ее за талию и приподнял. Прижавшись к Гриффину, она моргнула.
— Я в порядке.
— Твои колени в порядке?
— Я просто сказала, что все в порядке.
Проведя рукой по ее бедру к новой дырке в штанах, он отодвинул ткань в сторону, открывая окровавленное колено.
— У меня в рюкзаке есть аптечка первой помощи.
Поскольку его прикосновение облегчило ее боль, она усмехнулась.
— Здесь даже не нужен пластырь.
Покачав головой, он убрал от нее руки в знак капитуляции.
Они двинулись дальше, а колени Линди протестующе ныли. Но она решила, что скорее упадет с обрыва, чем признается в этом. Гриффин не шутил; Это была тяжелая, горячая работа, отнимающая больше времени из-за того, что он создавал карту, когда они шли. При росте в пять футов три дюйма ей было трудно идти в ногу с его широким шагом, и ей пришлось сильно прибавить скорость, чтобы держать мужчину в поле зрения, и это раздражало. В последнее время она уменьшила количество своих тренировок, продолжая бегать. И решила, что ей придется добавить милю к своему режиму. Ее легкие уже были словно в тисках от вдыхания плохого воздуха.
Они продолжали подниматься на следующий холм, все время держа огонь справа от себя. Она была ошеломлена и встревожена его масштабом, и поражена тем, как теперь чувствовала себя, как будто у нее был нож между ребер.
— Это должно быть плохо для нас.
— Да. — Но он даже не запыхался. — Ты в порядке?
Черт, если бы она сказала иначе.
— А почему бы и нет?
— Не знаю, может, потому что у тебя колени кровоточат. Может быть, потому что пламя достает нас, независимо от того, как быстро мы движемся вперед. Может быть, потому что здесь жарко и дымно, и мы поднимаемся быстро и тяжело, а ты тяжело дышишь?
Черт подери! Но это было не так.
— Ты в порядке?
— Да.
— Ну, тогда и я тоже.
Когда он пристально посмотрел на нее, она вздохнула.
— Ты просто беспокоишься о себе, Ас.
И все же он все еще осматривал ее, медленно, с головы до ног, как будто хотел проверить сам.
— Ладно, — наконец, согласился он. — Ты в порядке. — Теперь он снова смотрели на нее, но с осознанием, которое казалось странным и отличалось от обычной сексуальной искры, потому что он явно чувствовал нежелание чувствовать эту искру.
«Ну, что ж, это взаимно», — подумала она мрачно, без особого удовлетворения. Она тоже не хотела никаких искр.
Они подошли к подножию скалисто-крутой неприветливой горы. Пламя все еще было неприятно близко справа от них, неуклонно пожирая их путь на север и юг. Центр огня был также к югу от них, примерно в миле или около того, но они все еще не могли видеть конец северного пламени.
Как далеко может добраться пожар?
Гриффин вытянул шею.
— Вверх.
Она втянула в себя воздух, который никак не мог проникнуть в ее измученные астмой легкие. Небо было красным, жара невыносимой, а дым таким густым, что ей захотелось раздвинуть его, чтобы посмотреть.
— Прямо за тобой.
Кивнув, он повернулся и начал подниматься. Она выхватила свой ингалятор, ненавидя слабость, и сделала как можно более глубокий вдох. Продолжая считать, она не сводила глаз со спины Гриффина.
Он продолжал идти.
— Пип*ц», — сказала она себе и, почувствовав себя немного лучше, сунула ингалятор в карман и последовала за ним.
Гриффин взглянул на солнце, потом снова на компас. Они стояли к востоку от пожара, окруженные высокими соснами, покрывающими гору темно-зеленым одеялом. Глубокие ущелья, высокие скалистые пики… Линди рассказывала ему, что в этом регионе есть деревни, разбросанные крайне редко, большинство из них полностью автономные и поэтому изолированные, люди рождаются, размножаются и умирают в пределах одних и тех же нескольких квадратных миль.
Замечательная страна.
— У нас еще есть несколько часов до наступления темноты, — сказал он, все еще не в силах поверить, насколько стихийным будет этот бой. Никакой поддержки с воздуха. Никаких дымовых перемычек. Никакой отчаянной команды. Черт, что он говорит? У него даже не было обученной команды. Они были не так уж далеко от Штатов, но с таким же успехом могли находиться и на другой планете.
Или в другом столетии.
Линди шла рядом с ним нога в ногу, уверяя его, что пилот был не просто в хорошей форме, хотя он уже видел это, просто глядя на ее плотное, упругое, но соблазнительное тело. Он никогда не встречал никого похожего на нее, и эт