— Скажи мне свое имя.
Ривера округлил глаза. Люди Рогана вокруг нас сделали несколько шагов назад.
Мужчина застыл, крепко сжатый моей магией.
— Рендани Мулаудзи.
— Ваш род занятий, мистер Мулаудзи?
— Наемник.
Его дыхание стало поверхностным и отрывистым. Я практиковалась на своей семье, и мои сестры с радостью мне в этом помогали. Это было игрой. Они пытались утаить от меня правду, а я училась, как осторожно ее из них вытащить. У этого мужчины была сильная воля, но у Арабеллы она была сильнее. Иногда она теряла сознание, так и не расколовшись, и перед этим у нее ускорялся пульс, и она начинала задыхаться. Мне придется за ним следить.
— Как называется компания, которая наняла вас для этого налета?
— Служба охраны «Скорпион».
— Как долго вы работаете на «Скорпиона»?
— Шесть лет.
— Чем вы занимались раньше?
— Разведкой.
— Южноафриканские силы особого назначения, — сказал Роган.
Неудивительно, что у него была сильная воля. Он не был молодым, а значит, провел не один год в армии, а затем выживал еще шесть лет в качестве наемника.
— Где расположена штаб-квартира «Скорпиона»?
— В Йоханнесбурге.
Южная Африка. Он забрался далеко от дома.
— Сколько подразделений в «Скорпионе»?
— Четыре тактические команды, от шестнадцати до двадцати человек в каждой.
— Сколько команд участвовало в этой миссии?
— Одна.
— Вы были наняты специально для этой миссии?
— Да.
— Кто вас нанял?
— Я не знаю.
— Кто знает?
— Руководитель моей команды.
— Как его зовут?
— Кристофер ван Ситтерт.
— Вы видите его среди мертвых?
— Да.
Ну конечно. Когда бы все было просто.
— Укажите на него, мистер Мулаудзи.
Он указал на один из трупов.
— Какой была цель миссии?
— Устранить следующие цели: Невада Бейлор, Корнелиус Харрисон, Пенелопа Бейлор, Фрида Афрам и Бернард Бейлор в течение двадцати четырех часов по прибытии.
Я никогда еще не была номером один в чьем-либо черном списке.
— Что с остальными, присутствующими в доме?
— Их жизни были оставлены на наше усмотрение. Нам не заплатили за их убийство.
— Планировали ли вы убийство детей?
— Я не знаю.
Вопрос вышел слишком общим.
— Лично вы планировали убивать детей?
— Невада, — мягко сказал Роган.
Я подняла руку, давая знак мне не мешать. Для меня это было важно.
— Нет, если они не представят явную угрозу.
— У вас есть личная неприязнь к перечисленным выше целям?
— Нет.
Я взглянула на Рогана.
— Пока мы не двинулись дальше: он наемник; его наняли выполнить работу и он ее провалил. Теперь он безоружен и пленен.
Глаза Рогана потемнели.
— Ты не хочешь, чтобы я его убивал.
— Нет. Я хотела бы, чтобы ты отправил его обратно в «Скорпион» в подарочной упаковке. Если вся их команда исчезнет, им придется отправить кого-то на разведку. Я не хочу, чтобы они вернулись. В этом случае, им не придется гадать, что случилось. Он расскажет им, что они пришли сюда вооруженные и готовые убивать, и мы оставили в живых только его. Они наемники. Я хочу дать им знать, что игра не стоит свеч.
— Осторожней, — предупредил Роган. — Ты рассуждаешь, как Превосходная.
Я подождала.
— Хорошо, — сказал он. — Мы отправим его обратно к его друзьям.
— Что ты хочешь знать? — спросила я.
— Спроси у него, когда он был нанят.
— Когда тебя наняли?
— Четырнадцатого декабря.
Корнелиус нанял меня четырнадцатого декабря. Вот это скорость.
— Бред какой-то, — пробормотал Ривера. — От Йоханнесбурга до Хьюстона минимум двадцать четыре часа перелета.
— Где вы были, когда получили приказ? — спросила я.
— Монтеррей, Мексика.
— Что вы там делали? — Паузы между его ответами становились все длиннее и длиннее. Скоро мне придется его отпустить.
— У нас было другое задание в Монтеморелосе. Нас перенаправили.
— Монтеморелос в двух часах езды от Хьюстона. Они отозвали их с задания, — сказала мама. — Им требовалась команда извне, чтобы не прослеживалось ее связи ни с одним существующим Домом. Команда «Скорпиона», вероятнее, оказалась ближе всего.
— Опишите ваши действия с момента прибытия в Хьюстон, мистер Мулаудзи.
— Мы прибыли в хьюстонский аэропорт мексиканскими авиалиниями, рейс 2094. Далее мы отправились на оперативную базу.
Роган поднял руку.
— База была организована ими или третьей стороной?
Я повторила вопрос.
— База была организована третьей стороной. Нам выдали оружие и снаряжение, а затем мы посетили брифинг, где показывалось расположение склада и окрестностей. Мы сформировали боевой план. Выждав до оптимального времени, мы привели план в действие. Атака провалилась.
Никаких шуток.
— Какой адрес у этой базы?
Он назвал адрес в Спринге, одном из маленьких городков, которые Хьюстон поглотил по мере своего разрастания, в сорока минутах езды к северу от нас. Ривера сорвался с места, и трое людей Рогана поспешили вслед за ним.
— Что-нибудь еще? — обратилась я к Рогану.
Он покачал головой.
Я отпустила наемника. Он рухнул на землю и свернулся калачиком, закрывая лицо. Его тело затряслось, и до нас донесся низкий, тревожный звук. Он всхлипывал. Я вскрыла его разум при помощи своего магического консервного ключа, выгребла оттуда содержимое и выставила его всем на обозрение. Это было надругательством над его личностью.
Люди смотрели на меня, и их глаза блестели от страха. Несколько из них в тревоге схватились за оружие. Я напугала профессиональных солдат. Я посмотрела на маму. Грусть смягчила ее лицо, уголки ее рта опустились.
Понимание поразило меня. Я была монстром из страшилок. Без меня они допрашивали или даже пытали этого ветерана-наемника. Они бы делали это с пониманием, что он будет сопротивляться, и он не мог винить их за это, потому что на их месте он бы сделал то же самое. В этом была своеобразная профессиональная этика. Что касается меня, я не пытала. Я сломила его волю, даже не запыхавшись. Каждый из них увидел себя на месте этого наемника. Я могла заставить их рассказать все секреты, и это было куда страшнее Рогана, остановившего цистерну на полной скорости.
Еще никогда в жизни я не чувствовала себя так одиноко.
Роган шагнул между ними и мной с глазами полными чего-то. Что там было — гордость? Восхищение? Любовь? Я держалась за это, словно за спасательный круг. Он понимал. В какой-то момент своей жизни он стоял именно так, пока люди в ужасе смотрели на него. Должно быть, он чувствовал одиночество, потому что сейчас он был здесь и защищал меня от их осуждения.
— Ты — восхитительна, — сказал Коннор Роган, и улыбнулся.
По какой-то непостижимой причине Бернард позволил Леону управлять выносными камерами во время нападения. Они могли вращаться почти на 180 градусов в своих креплениях, так чтобы можно было их точно направить, и именно этим Леон занимался во время боя. Сейчас я находилась в гараже и просматривала запись на компьютере бабули Фриды. И Роган, и Корнелиус, оба стояли со мной, глядя из-за плеча.
Леон решил, что видео нуждается в пояснении, и сопроводил его комментариями по ходу записи. Очевидно, он посчитал все это чрезвычайно занимательным.
Камера поймала в кадр два вездехода, приближающихся с севера.
— О да, мы раздобыли себе убийственно крутые тачки, — голос моего кузена доносился из колонок. — Мы так круты, так круты, мы собираемся прикатить и всех поубивать. Погодите-ка, что? О нет, это что танк? Да, это танк. Он направляется прямо к нам. Беги, беги, беги… Слишком поздно. Хе-хе-хе.
Передний вездеход взорвался, получив прямое попадание заряда Ромео. Второй вездеход резко свернул и с визгом остановился на узкой улочке рядом с автомастерской, вне поля зрения Ромео. Люди в боевом снаряжении выпрыгнули и побежали в ночь в поисках прикрытия.
Леон приблизил справа изображение мужчины лет сорока, присевшего за вездеходом.
— Я гребаный ветеран. Я видел всякое дерьмо. Я делал всякое дерьмо. Я выжил пять месяцев в джунглях, питаясь сосновыми шишками и убивая террористов парой старых зубочисток. Я здесь самый отбитый ублюдок.
Позади меня Чокнутый Роган рассмеялся.
— Мне осталось два дня до увольнения. Как только я всех здесь прикончу, я отправлюсь на свою вечеринку по случаю ухода. Там будут подавать креветок на крекерах, и мне подарят золотые наручные часы, а потом у меня будет кризис среднего возраста, я куплю «порше» и… Вот дерьмо, моя голова только что взорвалась.
По-видимому, моя мать или кто-то из команды Рогана попал наемнику в голову. Кровь и мозги забрызгали вездеход.
Камера резко повернулась вправо, к женщине, пробиравшейся к складу. Она припала к земле за дубом, скрытая низкой каменной стеной рядом с деревом.
— Я смерть. Я призрак. Я найду тебя. Ты можешь бежать, можешь прятаться, можешь умолять, но ничто тебе не поможет. Я приду за тобой во тьме, как ловкая пантера с бархатными лапами и острыми когтями… подождите, мозги, вы куда? Почему вы вытекаете из моей головы? Не покидайте меня!
Я закрыла глаза рукой.
— О, нет, смотрите — мои ноги все еще дергаются. Это так унизительно.
Я убью Берна за то, что он позволил ему это делать. А затем у меня будет серьезный разговор с Леоном.
— У твоего кузена интересное чувство юмора, — заметил Корнелиус.
— Я мистер Качок, — объявил компьютер голосом Леона. Я даже не хотела смотреть это дальше. — Я живу в качалке. У моих зубов есть мускулы, а у моих мускулов есть зубы. Я жру гири и сру свинцовыми кирпичами.
Лицо Рогана приобрело расчетливое выражение.
— Нет, — шикнула я.
— Года через три, я мог бы его использовать. Он демонстрирует очень специфическую нравственную гибкость…
— Я лично тебя пристрелю, — пообещала я.
С улицы в гараж ворвалась бабуля Фрида, в сопровождении молодой азиатки в тактическом жилете команды Рогана. Лицо бабушки говорило, что она не потерпит никаких возражений. В руке у нее был зажат баллончик с краской.