Меня зацепила его неидеальность.
Мимолетные взгляды, когда он думал, что я не замечаю, короткие вспышки гнева, бессонные ночи, моменты, когда я видела, как он прерывал телефонный разговор и так сильно сжимал телефон, что я боялась, тот сломается.
Он никогда не говорил о своем прошлом.
Из-за этого я сделала вывод, что он хотел сконцентрироваться на будущем — нашем будущем.
Величайшей ошибкой в наших отношениях была не моя любовь к Тэтчу, а мысль, что он нуждается во мне так же, как и я в нем.
Потому что когда я касалась его, мой мир наполнялся смыслом. Но как же он не мог чувствовать то же самое?
Как для него все не казалось таким же, как для меня?
— Ты нужна мне, — повторил он с диким взглядом.
И я, как идиотка, снова поцеловала его, вверяя его губам свою судьбу, зная, что послужным списком он уже доказал, что бабник, и что не принадлежит мне, тогда как я вся была в его власти.
Я была глупой девушкой. Именно такой, каких осуждала. И полностью это осознавала.
Потому что когда ты попадаешь сам в подобную ситуацию, то представляешь, что можешь поменять правила игры, что ты особенный.
Тэтч кусал мои губы снова и снова, от его голодных стонов у меня кружилась голова, я не успела осознать, как его руки в рекордное время сорвали с меня одежду.
Тэтч не любил медлить. Не в случае секса.
Он не торопился во время поцелуев.
Но в сексе всегда был агрессивен, не быстр, но определенно не ждал, чтобы заполучить желаемое.
Поэтому когда он замедлился и склонил голову, прислонившись своим лбом к моему, а потом потянул от стены и уложил на кровать, я не знала, что и подумать.
Он стащил футболку, обнажая шесть словно выточенных из камня кубиков пресса и идеальные грудные мышцы, которые не могли быть настоящими, как я любила его дразнить.
Мужчины, как Тэтч, не должны существовать в реальном мире, они принадлежат вампирским романам и мистическим фильмам.
Его бицепсы напряглись, когда он медленно наклонился ко мне, попутно отпихивая от себя джинсы. Наши губы встретились в неистовом поцелуе, пока его ладони скользили по моим плечам, притягивая меня к себе.
— Мне так этого не хватало, — проговорил он между поцелуями.
— Мне тоже, — призналась я, пытаясь сдержать слезы. Секс, я могу только заняться сексом.
С мужчиной, которого любила.
С мужчиной, который разбил мне сердце. С мужчиной, который собирался уйти.
— Мне тоже, — повторила я громче, больше убеждая себя, чем его.
Со вздохом он поцеловал меня в шею, а потом остановился, его глаза сверкнули при виде моей обнаженной груди.
— Никогда.
— Никогда?
— Совсем. — Он покачал головой.
— Совсем никогда? — Мои глаза затуманились слезами, пока он продолжал пожирать меня настойчивым взглядом.
— Я никогда не сделаю тут разрез, — он скользнул ладонью по краю моей груди, — и ничего туда не засуну. — Он улыбнулся. — Потому что это, — он прикрыл глаза и обхватил ладонями мою грудь, скользнув большим пальцем по соску, — совершенство.
— А что если я буду тебя умолять?
— Тогда я заставлю тебя замолчать своим ртом и так тебя отвлеку, что ты забудешь собственное имя. — Его ответы всегда были слишком прекрасными, черт его побери.
— Туше, — прошептала я.
— Серьезно, Остин. — Он наклонился и с силой всосал сосок в рот, я чуть не рухнула с кровати. — Никогда никому не позволяй говорить обратное.
— Думаю, — выдохнула я, — раз ты пластический хирург, то знаешь, о чем говоришь.
Он тихонько рыкнул, перемещаясь к другой груди и наслаждаясь процессом, даря моему телу столько внимания, сколько оно не получало со времени нашего разрыва.
— Ты такая же на вкус. — Он лизнул место, которое только что целовал. — Как это возможно, что я без ума от вкуса твоей кожи?
— Думаю, речь о пристрастии к моему поту.
— Ты еще не потела. — Он мне подмигнул. — Но будешь.
— Правда? Потому что я совсем не хочу заниматься спортом, — поддразнила я.
Его раненые ноздри затрепетали, и Тэтч сделал то, в чем он был лучше всех: нашел мое слабое место и воспользовался.
Он подсунул руки мне под ноги и стащил с кровати, спина скользнула по прохладным простыням. Тэтч потянул меня в стоячее положение, а затем, совершенно голый, подошел к двери и щелкнул выключателем.
Мне инстинктивно захотелось прикрыться. Но Тэтч постоянно видел женские тела.
И вдруг он снова оказался передо мной, целуя, смущая, впиваясь в меня пальцами, гладя бедра, а затем опустился на пол, обхватил ладонями мою задницу и покрыл поцелуями внутреннюю часть бедра.
Я вздрогнула.
Что он делал?
Тело бросало то в жар, то в холод, когда язык скользнул по самому сокровенному местечку. Тэтч со стоном прижался ко мне губами. Я попыталась отстраниться, потому что это было слишком приятно, я боялась, что в любую минуту просто потеряю сознание в его руках, а еще потому, что он мог все видеть.
Абсолютно все.
— Я хочу чувствовать твой вкус на губах, всегда. — Его слова отзывались дрожью по коже, заставляя крепче цепляться за его густые волосы. — Люблю его.
Его. Не тебя. Я напряглась.
— Ты такая теплая. — Его язык творил вещи, которые стоит запретить в спальне, дабы девушки не сходили с ума, а потом я рассыпалась на части, пытаясь удержаться за необходимость оставаться только в рамках физического наслаждения, без эмоциональной окраски.
У меня не было времени на восстановление.
Не было времени пережить лучший оргазм в моей жизни.
Потому что Тэтч был слишком увлечен поцелуями, он прижал меня к шкафу, а потом приподнял на руки у стены. Так стремительно придавил спиной к стене, что я ахнула.
— Прости. — Его губы сжались.
— Не извиняйся. — Я с трудом дышала и да, черт побери, я вся взмокла от пота из-за него.
Он продолжал удерживать мой взгляд.
— Был ли у тебя кто-нибудь после... — Он сглотнул.
Мне хотелось солгать.
Вместо этого, я покачала головой.
— А у тебя?
Он лизнул мою нижнюю губу и прошептал.
— А ты как думаешь?
— Думаю, что меня посадят в тюрьму за убийство, если ответишь «да».
Тепло рассмеявшись мне на ушко, он прошептал:
— Мне не стоило делать этого... — Он вошел в меня так глубоко, что перехватило дыхание. — Или этого... — Почти полностью выйдя, он снова ворвался внутрь, рядом со мной на пол с грохотом свалилась картина, — или даже этого... — Он стиснул зубы, когда удовольствие накрыло меня с его следующим толчком и тело дернулось в конвульсиях. — Если бы у меня кто-то был, Остин.
Сквозь туман желания, я заметила отчаяние в его глазах. Мне это не нравилось. Я не знала причину, скрывавшуюся за этим.
Поэтому, когда он стал толкаться сильнее, глубже, когда мне казалось, что я умру или сойду с ума, я крепче держалась за его горячее, влажное тело и позволяла себе потеряться в удовольствии момента, зная, что все закончится слишком быстро.
— Боже, я скучал по тебе, — простонал он мне на ухо. — Так близко.
— Я тоже скучала по тебе, — прохныкала я, откидывая голову в экстазе. — Тэтч!
— Ты нужна мне, — простонал он, и я почувствовала, как он наполнил меня. — Так сильно.
Мы не сразу отстранились.
А задыхаясь, смотрели друг на друга. Я боялась пошевелиться. Не знала, хотел ли он уйти от меня.
Должна ли уйти я.
Если он собирался притвориться, словно не перевернул сейчас мой мир.
Я была на незнакомой территории. Сердце бешено колотилось в груди, словно последние полчаса я бегала, мышцы ослабли. Не была даже уверена, что доберусь до машины.
— Пойдем. — Он отстранился, вызвав дрожь по телу, и повел меня к кровати.
Кровати, которую я хорошо знала.
Аккуратно уложил меня на бок, поцеловал в лоб — черт бы его побрал! — и прошептал:
— Спи.
— Куда ты собрался?
Он напрягся, а потом провел ладонями по волосам и обхватил голову.
— Я не могу спать, не после такого. У меня сейчас адреналина хватит на целый ящик «Рэд Булл». — Он легко улыбнулся. — Я могу посмотреть телевизор или что-нибудь в этом роде.
Я кивнула, а потом добавила:
— Может, я могу к тебе присоединиться?
Он без слов вернулся к кровати, поднял меня вместе с одеялом и унес в гостиную.
Мы уснули под Джимми Фэллона.
А когда проснулась через несколько часов, я обнаружила, что снова в постели — без Тэтча рядом со мной.
Глава 23
ТЭТЧ
— Черта с два! — Выплюнул я. — Ты не можешь войти! — Я серьезно был в минуте от звонка в полицию из-за собственного отца. Его выписали из больницы всего три часа назад, а он уже в стельку пьян.
— Я твой отец! — Удивительно, что у него не заплетался язык, хотя тело немного пошатывало. Черт возьми!
У меня была Остин. В моей постели. Моя Остин.
И мне нужно как-то разобраться с этим дерьмом!
— Отдай мне ключи. — Я протянул руку.
Отец пожал плечами.
— Я их оставил.
— Ты их оставил, — повторил я. — Где?
— Понятия не имею. — У него вырвался смешок.
— Стой здесь, — процедил сквозь зубы, бросаясь за запасными ключами, и попытался не сломать их в руке, пока шел обратно, а потом по коридору дома.
Когда я открыл дверь в квартиру отца, он запутался в собственных ногах и налетел на один из столиков в коридоре.
Выругавшись, я захлопнул дверь и принялся за обычный ритуал. Заварил кофе, обыскал дом в поисках бутылок с виски, поставил рядом с кроватью стакан воды и ведро для рвоты, а еще положил комплект чистой одежды.
Когда закончил, было уже шесть утра, а я не спал с момента громкого стука в дверь. Слава Богу, хоть Остин спала как убитая.
Когда я вернулся обратно в квартиру, отец уже храпел в своей постели. Улыбаясь впервые за долгое время, я зашел в свою спальню.
Кровать была пуста.
Остин исчезла.
И я мог только предположить, что она подумала.
Что я каким-то образом бросил ее в собственной квартире. После секса. Ни к чему не обязывающего секса.