И всю мою жизнь он куда-то баллотировался.
— Отлично. — Папа бросил салфетку на пустую тарелку и взглянул на часы. — Увидимся с вами позже. — Он чмокнул меня в макушку, а потом мама встала, собрала вещи и последовала за ним.
— Классика жанра, — проворчала я, скрестив руки на груди.
Брэйден окинул меня взглядом с ног до головы и потянулся за водой.
— Итак...
— Нет, — я оборвала его. — Мы этого не сделаем. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
— Но это то, чего хочет твой отец, разве ты не хочешь, чтобы он был счастлив? Как это будет выглядеть, если ты бросишь меня после того, как согласилась составить мне компанию на обед?
Пристрелите меня. На это я согласилась?
— Кроме того, твой папа хотел, чтобы мы поговорили о выгоде.
— Нет. — Я снова покачала головой и уставилась на свое отражение в ложке. Губы слегка припухли после ночи, а кожа покраснела. Как будто даже тело не могло избавиться от Тэтча, и не важно, сколько раз мозг говорил перестать реагировать на него.
Перестать волноваться из-за него.
Сердце бешено билось в груди.
— Знаешь, — произнесла я, вставая и отодвигая стул, — увидимся позже.
— Остин. — Брэйден сжал зубы. — Сядь.
Ужасно, как мгновенно отреагировало мое тело, потому что во мне уже укоренилась привычка слушаться и быть хорошей девочкой.
Но стоило мне коснуться стула пятой точкой, как я снова подскочила, схватила сумочку и ушла.
Я сбежала.
Прочь от него.
Прочь от человека, который морально меня унижал.
И прочь от воспоминаний, которые заставляли меня чувствовать себя пустым местом.
А самое грустное, что я заменила Брэйдена на кое-кого такого же плохого. Тэтч не лучше.
Брэйден хотел меня, но он словно яд для моего сердца и души, с ним я буду несчастной.
Тэтчу же нужен был секс, а не я, но все равно меня тянула к нему. Меня он хотел, вероятно, так же сильно, как поймать простуду — что прекрасно доказал сегодня утром.
Ссутулившись, я медленно дошла к машине, залезла внутрь и стукнулась головой о руль.
Единственный позитив сегодня появился лишь вечером, когда я обнаружила несколько новых подписчиков на мой блог.
Мне нужно закончить задание и убираться к чертовой матери от Тэтча прежде, чем я снова потеряюсь в наших отношениях.
Глава 25
ТЭТЧ
Я не написал.
Не позвонил.
Не отправился следом.
Не потому что не хотел, а потому что понимал – этого не достаточно. Остин проснулась в пустой квартире и предположила самое худшее. А кто бы так не сделал? Но и мне не хотелось рассказывать ей об отце-алкоголике.
Потому что у нее появятся вопросы.
А я ей все расскажу, потому что так долго терпел этот стресс, знал, что только вопрос времени, когда я больше не смогу молчать.
Я взглянул на часы в углу. Она должна была прийти в два. Было два тридцать.
Я закрыл глаза и ждал, когда откроется дверь кабинета, а когда этого не произошло, я встал и сам распахнул ее, оглядел коридор, надеясь заметить каштановые волосы или длинные ноги.
Опустив голову, я уже был готов отвернуться, как заметил отблеск темных волос в конце коридора и увидел, как она шла мне навстречу. На лице натянутая улыбка, тело облегало красивое черное платье, подбородок вздернут.
Значит, она собралась играть по таким правилам, да? На злую Остин стоило посмотреть.
Чертовски красивая. Дикая.
Мне пришлось прикусить язык, чтобы не броситься к ней и не затащить в ближайшую смотровую.
Когда она, наконец, остановилась передо мной, я указал на свой кабинет и произнес:
— Нам надо поговорить.
Она застыла. Дьявол.
— Доктор Холлоуэй? — за спиной раздался мягкий голос Мии. — Пациент на два тридцать ждет.
Я стиснул зубы.
— Скоро буду.
Брови Остин взлетели вверх. Она скрестила руки.
— Что ж, не будем заставлять мир ждать, доктор Холлоуэй. — Меня злило, как ее манера произносить мое имя влияла на меня физически и эмоционально.
— Пойдем. — Я не дал ей возможность поспорить. К тому же, ей нужен материал для блога? Эта клиентка буквально помешана на хирургии.
Миранда была нашей пациенткой около десяти лет, и каждый год появлялась очередная вещь, которую ей бы хотелось сделать, при этом неважно, сколько раз мы ее убеждали в обратном.
Я открыл дверь и вошел.
— Миранда, это Остин Роджерс. Она – местная аспирантка и наблюдает за моей работой. Ничего, если она будет присутствовать на нашей встрече?
Миранда улыбнулась. Ее лицо было напичкано филлерами, что стоило ей огромную кучу денег. Это наверняка сделал Трой, потому что я отказался делать ей новые операции.
— Конечно, это мило.
Миранда была шикарной женщиной, но несколько частей ее тела до сих пор оставались натуральными, и, учитывая семидесятилетний возраст, я боялся снова класть ее под нож. С возрастом операции становились все более рискованными.
— Итак, что бы вы хотели обсудить? — Я вытащил стул.
Миранда не ходила на обычные приемы. Не приходила на регулярные консультации. Скорее, она пришла и попросила осмотреть ее с головы до ног и сказать, что, по моему мнению, ей стоит подкорректировать. С тех пор, как я увидел ее два года назад, а Трой рассказал мне о ее прошлом, я мог сказать ей: «Ты идеальна, иди, ешь пирожные».
— Операция на груди, может быть, ботокс? — она даже покраснела.
— Помните, несколько недель назад я приходила на консультации и... — дама бросила взгляд на Остин, потом обратно на меня, ее черные как смоль завитые волосы рассыпались по плечам при ее движениях. — Трой сказал, что можно улучшить парочку аспектов, но я просто... Я хочу послушать еще одно мнение.
Я вздохнул.
— Вам не нужно беспокоиться о том, что я скажу ему о вашем сомнении, а так как здесь Остин, то и присутствие медсестры здесь необязательно. Почему бы вам не показать, о чем вы говорите, м?
Дальше последовал ужасно долгий час, наполненный моими убеждениями, что ей не нужно ничего делать, а она спорила со мной, приводя слова моего партнера.
— Слушайте, — я потер уставшие глаза тыльной стороной ладони. — Я лишь скажу, что хирургически ваша грудь не нуждается в подтяжке. Но если вам это необходимо, чтобы чувствовать себя увереннее, то это совершенно другой разговор, верно?
Она ушла. Слава Богу.
Но это означало, что следующие две встречи будут по времени друг на друге.
Остин ничего не сказала, когда я пронесся мимо нее. Она просто пошла следом, черт побери. Мне очень хотелось поговорить с ней, объясниться, сделать хоть что-нибудь. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, я видел, что ее глаза были такими пустыми, что мне хотелось что-нибудь ударить.
Миа прошла мимо, сунув Остин два батончика с мюсли, а мне – папку, и подмигнула.
Она заслужила повышение.
Я проглотил свой батончик, постучал в дверь, обозначая о своем приходе, и в этот момент понял, что я полностью и совершенно облажался.
С круглыми глазами и ярким румянцем на нас уставилась мама Остин.
— Остин?
— Мама?
Вы только посмотрите! Дьявол!
Глава 26
ОСТИН
Моя мама.
В кабинете Тэтча.
Почему моя мама в кабинете Тэтча? Почему это произошло? Я попала в параллельную вселенную, в которой мама произносит слово «соски»?
Я любила маму, не поймите меня неправильно, но это? Папа в курсе?
Насколько мне было известно, она никогда не обсуждала пластику груди или нечто подобное. К тому же, ее сиськи, в отличие от моих, были идеальны, как и все ее тело!
Я захлопнула рот и обменялась испуганным взглядом с Тэтчем, который выглядел так, словно вот-вот упадет в обморок, хотя я и не была уверена, почему. Это его работа! И он же не сиськи собственной матери собирается трогать.
Перебор, Остин. Перебор.
— Что ты здесь делаешь? — произнесли одновременно мы с мамой.
— Остин наблюдает за моей работой для своей учебы, — ответил Тэтч, избавляя меня от оправданий. Я не буду благодарна за спасение. Я не позволю его доброте уменьшить вину за утро.
Я выпрямила спину и посмотрела на мать.
— Ну? Почему ты здесь?
— Я, эм... — запаниковала она. — Э... — Их переглядки с Тэтчем были странными. — Грудной имплантат.
— Имплантаты, ты хотела сказать? — поправила я. — Не то, чтобы Тэтчу сложно увеличить тебе только одну грудь, но более чем уверена, что папа что-нибудь сказал бы о том, что ты кривая на фотографиях.
Мамин натянутый смех был странным, очень. Какого черта сейчас происходит?
Тэтч схватил планшет, прикрыв его от меня, а потом сорвал первый лист и засунул его в карман.
— Итак, судя по анкете, Вы хотите маленькие имплантаты с подтяжкой?
Мама кивнула.
— И эта подтяжка... для... вас? Вашего мужа?
Мама помолчала, а потом ответила:
— Конечно. И то, и другое!
— Хорошо. — Тэтч стиснул зубы. — Что ж, давайте посмотрим, с чем мы будем работать.
М-да, обычно он так не разговаривает.
Я нахмурилась. Почему он так непрофессионально себя ведет? Может, потому что знал мою маму, ну или видел пару раз, когда мы встречались?
Не обращая на это внимание, она сглотнула и кивнула в мою сторону.
— Мне надо... просто снять кофту?
Я улыбнулась.
— Мам, расслабься, Тэтч очень хорош в том, чем занимается. — Тэтч на меня не смотрел. — По крайней мере, тогда, когда он приходит на работу трезвым и решает не слишком долго щупать твою грудь, забывая, что ее нужно измерять, ну и не учитывая тот случай, когда он случайно сделал кому-то третий сосок.
Мама знала, что я шучу. Она засмеялась.
А Тэтч тем временем выглядел так, словно готов был меня придушить.
— Удивительно, что ты вообще знаешь, что такое третий сосок, учитывая, что ты даже не можешь произнести слово «сосок», не покраснев.
— Сосок, — выпалила я. — Что в этом такого тяжелого? — Я выделила слово «тяжелый» и бросила взгляд на его промежность, мои брови чуть приподнялись, будто говоря: «Оу, бедный малыш даже не может его поднять?»