А некоторые... Иногда изменять нормально. Я сделаю это снова.
Если на кону будет ее безопасность.
Я буду делать это каждый гребаный день.
— Доктор Холлоуэй? — Миа постучала в дверь. Я встал и извинился.
Обычно назначение длилось гораздо дольше, но когда пациентами были подростки, они не хотели обсуждать размер или пользоваться медицинской терминологией.
Они хотели больше.
Всегда хотели крупные имплантаты.
И хотели знать, не потеряют ли соски чувствительность. К тому же, они не задавали вопросов, потому что большинство не воспринимали предстоящее как операцию.
Поэтому я вышел за дверь.
Головная боль пульсировала в висках, я быстро собрал шмотки, чтобы встретиться с Лукасом.
— Ты опоздал. — Лукас сделал длинный глоток пива и посмотрел на меня поверх стакана. — Тридцать одна минута и десять секунд, но кому, черт побери, вздумается это считать? Я уже подумывал встать.
— Извини, — прохрипел я и махнул официантке. — На дорогах пробки, и я...
Меня накрыла волна смущения. Я что? Проверял заднее сиденье на случай, что кто-то спрятался в машине? Иррациональный страх номер два. Или проверял, чтобы ничего не упало с козырька? Иррациональный страх номер три. Или — и это самое интересное — проверял дважды, потому что до сих пор не уверен, что действительно не увидел ничего на коже заднего сиденья.
Я собирался убить Остин.
Список, написанный Эвери, был длинным. Обширным.
Я битый час изучал его и пришел к заключению, что обречен жить в постоянном состоянии паранойи до тех пор, пока Остин не будет удовлетворена.
Так что, по сути, просто ждал, пока чертик не выскочит из табакерки. Весь остаток моей жалкой жизни.
А пока буду проводить по несколько операций в неделю.
— Я... — я прокашлялся, — просто проверил пару вещей в машине.
— О, опять что-то случилось? — с любопытством поинтересовался Лукас.
— Можно и так сказать, — быстро произнес я и сменил тему. — Ну, как Эвери?
— Она бесподобна! — раздался женский голос за спиной. — А еще она просто шикарна в постели. Прости, Лукас думал, что ты не появишься.
— Все нормально, — ответил я с натянутой улыбкой, потому что кто же еще был с Эвери, как не ее вторая половина?
Ее лучшая подруга.
Очень сексуальная подруга. Полураздетая.
Я быстро отвел взгляд.
— Остин.
— Гитлер, — сладко произнесла она. — Расскажи, как там сейчас ку-клукс-клан?
— Очень далеко.
Эвери кашлянула в руку и отмахнулась.
— Итак, кто что пьет?
Я сделал мысленную заметку прикрывать ладонью выпивку на случай, если у Остин есть мышьяк, и она решит посмотреть, как быстро сможет убить человека яд, смешанный с ромом и колой.
— Пиво. — Лукас поднял свой стакан.
Эвери наморщила нос.
— Ненавижу пиво. Думаю, закажу вино. — Она сжала губы и все равно просмотрела алкогольную карту, пока Остин бросила на меня косой взгляд и потянулась к моей выпивке.
Я притворился, что не замечаю, а потом отдернул его и опрокинул все содержимое одним гигантским глотком. Как только я закончил, она улыбнулась так, словно только что выиграла.
И я понял — даже просто сидение рядом уже вызывало паранойю. Мне не хотелось, чтобы моя выпивка оказалась у нее, или чтобы она что-то подмешала туда, а потому — что я решил? Надраться?
— Я вижу, что ты делала, — прошептал я. — Умно.
— Просто жду, — она прикусила губу, сводя меня с ума. И она знала это. Кровь закипела, а руки сжались в кулаки. Официантка пришла и ушла, а я был благодарен, что больше не стиснут спандексом.
Потому что было бы не реально скрыть, насколько Остин меня привлекала — так же сильно, как и всегда.
Внезапно она взглянула на телефон, а потом перевела взгляд на дверь. Ее улыбка стала шире, мне это не понравилось. Внутри снова появилось забавное ощущение — словно весь ад вот-вот вырвется, и я окажусь несчастной мишенью любой схемы, какую бы ни придумала эта очаровательная головка.
— Папа! — воскликнула она.
— Ох, гребаный ад, — я прикрыл глаза, прежде чем встать.
Ее отец был напыщенной задницей. Покровительственной напыщенной задницей.
А тот факт, что я разбил сердце его дочери? Что ж... могу лишь сказать, что внезапно почувствовал благодарность за то, что он был демократом и голосовал за контроль над огнестрельным оружием.
— Брэдли. — Я протянул руку.
Он уставился на нее, а потом медленно схватил ладонь, крепко и слишком сильно потряс, прежде чем отпустить.
— Итак, я слышал, что ты собираешься ездить с нами?
— С нами? — повторил я.
— Папочка! — Остин захихикала. — Я говорила тебе, что это секрет, но, кажется, проболтались.
Я изобразил улыбку.
— Команда Роджерс!
Брэдли кивнул и сильно хлопнул меня по плечу.
— Мы каждый год занимаем первое место.
Ладно. Дерьмо.
— Первое, говоришь? — я изо всех сил старался дышать. Я и один-то не мог ехать на велосипеде, не то что кого-то обогнать! Может, они засчитают, если я перенесу его через финишную прямую на руках? Нет? — Это действительно впечатляет.
— Мы не проигрываем. — Он сузил глаза и ткнул пальцем мне в ключицу. — Но нас оставил один парень, а Остин упоминала, как тебе нравится ездить на велосипеде. Вот я и подумал, а какого черта? Зароем топор войны, и все.
А был топор?
И насколько большой?
— Так великодушно с твоей стороны, папочка, — Остин привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Ты здесь с кем-то встречаешься?
Его глаза метались между нами.
— Друг по работе, — его легкая улыбка вернулась. — Тэтч, мы едем в эту пятницу в шесть утра! Встречаемся в парке Гас Уоркс.
Он снова пожал мне руку и вышел. Шесть. Блин. Утра.
Остин повернулась с торжествующей улыбкой.
— Хочешь, чтобы я сказала ему? Или ты сам?
К счастью, вернулась официантка с напитками. Заглотив половину стакана, я сел на жесткий деревянный стул, пока Лукас и Эвери пялились на меня с плохо скрываемым желанием засмеяться на их лицах.
— Смейтесь сколько угодно, — я покачал головой и снова схватил выпивку. — Но я не отказываюсь от вызова! — какого черта я ору?
— Чувак, — Лукас прокашлялся и промокнул слезу. — Последний раз, когда ты пробовал...
— Не сейчас! — взревел я. — Проклятье, мужик, ты можешь сохранить хотя бы один секрет?
— Нет, — вставила Эвери.
— Вы вообще имеете представление, насколько травмоопасно даже залезать на велосипед после...
— Прекрати слишком остро реагировать, — Лукас помахал рукой перед моим лицом. — Тот грузовик с мороженым проехал на расстоянии минимум мили от тебя.
Все головы повернулись к нему.
— Спасибо, мужик. Большое спасибо, — проворчал я, потягивая остатки алкоголя и следуя цели совершенно нажраться.
Чертова Остин.
— Грузовик с мороженым? — не могла не уточнить Эвери, махнув головой в мою сторону. В зеленых глазах искрился смех. — Сколько тебе было?
— Лукас, всеми святыми клянусь, если ты откроешь рот, я тебе врежу.
— Думаю, это объясняет двадцатый пункт «Ненавидит мороженое», — вздохнула Остин и покрутила соломинки в своем напитке. — Больше чем уверена, что ненависть к мороженому стоит рядом с ненавистью к детям.
— Что действительно многое объясняет, ты так не думаешь? — добавил я, окинув ее сверху вниз снисходительным взглядом. Это был удар ниже пояса. Подло. А еще было просто необходимо отвлечь ее от себя, черт побери.
Боже, я не хотел этого.
Хотя часть меня знала, что я заслужил.
Я никогда, никогда не должен был подпускать ее к себе.
Потому что, как бы мне не нравилось думать, что я оттолкнул ее, разорвав отношения, она оказалась чертовски хороша, чтобы снова взобраться на пьедестал и самой спихнуть меня оттуда.
— Каким был мудаком, таким и остался, — пропела она и взглянула в телефон. — Что ж, дети мои, было весело, но у меня есть профессор, который меня ненавидит, и последний проект, который я даже не начинала. — Она поднялась и одарила меня сожалеющим взглядом. — Что очень плохо, учитывая, как мне хотелось поучить тебя кататься.
Я прочувствовал этот взгляд до самых кончиков пальцев.
Но главное — я ощутил его там, где, уверен, вообще не должен был, черт побери. Между ног.
Потребовалась каждая унция силы, чтобы смерить ее взглядом и произнести:
— Думаю, это будет справедливо, учитывая, что я первый научил тебя объезжать...
Лукас выплюнул напиток, а Эвери застонала в ладони. Остин же склонила голову набок.
— А учил ли?
— Ладно! — Эвери замахала между нами руками. — Так что там за социальные СМИ и ненавистный профессор? О чем это?
Остин как будто сдулась, пока вытаскивала из сумочки ключи и прорычала в сторону Эвери:
— Мой профессор просто ищет способ меня подставить; судя по всему, он ненавидит всех девушек, у которых нет больших сисек. Он пропускает девочек с большими сиськами и мальчиков, которые пускают слюни на его способность затащить в постель собственных студенток. Отвратительно, честное слово.
Я нахмурился, глядя на грудь Остин. Она у нее прекрасная, шикарная, мне ли не знать, ведь я ее видел. Какой профессор, черт побери, не пропускает ее?
— Я достаточно опоздала, чтобы заслужить его нежелательное внимание, и, вероятно, единственная студентка, которая не запала на него. В любом случае, — она схватила кожаный пиджак и надела его, вытащив красивые каштановые волосы с золотым отливом из-под мягкого черного материала, — для моего финального проекта мне нужно начать либо блог, либо канал на «Ютубе» и заработать больше сотни подписчиков, чтобы сдать предмет. Это может показаться легким, но я затянула, и осталось всего три недели. — Ее плечи поникли. — У меня все еще нет идей.
Я фыркнул.
— Удивительно, потому что когда дело касается мести, ты становишься Королевой Сучек. — Ну, хорошо, да, я был более чем навеселе. Вырвалось. Все это. Отвратительные слова и то, как обидно прозвучал мой голос, словно она действительно меня задела.