Так бездеятельно и бесславно шла осада Кром. Вскоре наступила весенняя оттепель, и в царских войсках появились болезни и распространилось уныние» [578], кн. 2, с. 750.
Воспользовавшись распадом войска Годунова, большой отряд Лжедмитрия прошел в Кромы на помощь осажденным. Таким образом, сражение было проиграно Годуновым. Этот провал, разразившийся в марте 1605 года, был исключительно серьезен для Годунова. У него уже не оставалось времени улучшить свое военное положение. Практически сразу после поражения под Кромами, а именно, 13 марта 1605 года, Борис Федорович скончался. Так что бесславная осада Кром оказалась ПОСЛЕДНЕЙ битвой Годунова за власть на поле боя. Точно так же, разгром войск Отона при Беатрике был ПОСЛЕДНИМ его сражением. Сразу после этого Отон умирает.
В обеих версиях, как Отон, так и Годунов, сами лично не присутствуют на поле боя. И тот и другой находятся в столице.
Стоит отметить еще одну деталь параллелизма. В «античном» рассказе говорится, что воины Отона и Вителлия уже начали говорить о перемирии, но отонианцев обманули и напали на беззаботно вышедших солдат. Аналогично, в русской истории сообщается, что фактически между войсками Годунова и Лжедмитрия наступило перемирие: солдаты даже обменивались весточками, военных действий уже практически не было. Но тут появился новый сильный отряд Лжедмитрия, окончательно разрушивший все надежды Годунова взять Кромы. Аналогично, по словам Светония, воины Вителлия неожиданно нарушили перемирие и напали на отонианцев.
Перед нами — неплохое соответствие.
11. Смерть Годунова-Отона
Сразу же после поражения при Беатрике император Отон погибает. Дело было так. Узнав о разгроме своих войск, Отон «нескольким друзьям посоветовал спасаться, кто как может, обнял их всех, поцеловал и отпустил…
Он уже решился и приготовился умереть… как вдруг послышался шум; ему сказали, что это тех, кто пытается покинуть войско и уйти, хватают и не пускают, как беглецов. Тогда он произнес: „Продлим жизнь еще на одну ночь“… и запретил удерживать кого бы то ни было силой; спальня его была открыта до поздней ночи, и все, кто хотели, могли обращаться к нему. Потом ОН ВЫПИЛ ХОЛОДНОЙ ВОДЫ, ЧТОБЫ УТОЛИТЬ ЖАЖДУ, достал два кинжала… и забылся глубоким сном. Только на рассвете он проснулся и тогда ОДНИМ УДАРОМ ПОРАЗИЛ СЕБЯ пониже левого соска. На первый же его стон сбежались люди, и перед ними он, то прикрывая, то открывая рану, испустил дух. Похоронили его быстро, как он сам велел» [760], с. 185.
А вот что известно о смерти Годунова. «Борис… принимал знатных иностранцев, обедал с ними в Золотой палате, и едва встав из-за стола, почувствовал дурноту: кровь хлынула у него из носу, ушей и рта; лилась рекою: врачи… не могли остановить ее. Он терял память… и через два часа испустил дух… К сожалению, потомство не знает ничего более о сей кончине…
Уверяют, что Годунов БЫЛ САМОУБИЙЦЕЮ, в отчаянии лишив себя жизни ядом» [362], т. 11, кн. 2, столбцы 104–105.
И.Е. Забелин добавляет: «Говорили, что сам себя отравил, но можно полагать, что был отравлен угодниками Самозванца, ЕСЛИ НЕ УМЕР АПОПЛЕКСИЕЙ, как свидетельствует Маржерет. Однако, по свидетельству Массы, доктора, бывшие во дворце, тотчас узнали, что он умер от яда» [284], с. 459.
Таким образом, в обеих версиях говорится, что ЦАРЬ ПОКОНЧИЛ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ. Отон якобы закололся, а Годунов, по слухам, отравился ядом, им самим приготовленным [578], кн. 2, с. 752.
Далее подчеркивается, что Отон незадолго перед смертью выпил холодной воды, дабы утолить жажду. А про Годунова сообщается, что он обедал вместе с иностранцами и как только встал из-за стола, ему стало плохо. Во время обеда он, ясное дело, ел и пил. Так что некоторые летописцы, вроде Светония, могли связать смерть императора с тем, что он ВЫПИЛ ХОЛОДНОЙ ВОДЫ, а потом зарезал себя.
Наконец, обратим внимание на очень интересное сообщение Маржерета, утверждавшего, что Годунов умер от АПОПЛЕКСИЧЕСКОГО УДАРА. И тут мы неожиданно осознаём, что, вероятно, именно эта версия и звучит со страниц «античного» Светония. Ведь Светоний считал, что Отон ОДНИМ УДАРОМ ПОРАЗИЛ СЕБЯ В ГРУДЬ. Наверное, так преломилось здесь известие о том, что Годунов погиб от УДАРА (апоплексического). Светоний ограничился упоминанием смертельного УДАРА, от которого погиб император Отон, забыв (или не захотев) уточнить, что речь шла не об ударе кинжалом, а об апоплексическом ударе.
ВЫВОД. «Античное» жизнеописание Отона в целом неплохо соответствует «биографии» Бориса Федоровича Годунова. Причем «античная» версия здесь близка к романовской.
12. Теперь мы узнаём много нового о царевиче Дмитрии, Симеоне Бекбулатовиче и Борисе Годунове
Как только показано, что императоры Гальба и Отон являются отражениями Симеона, царевича Дмитрия и Бориса Годунова, мы сразу осознаём, что открываются новые материалы по истории Великой Смуты. Это — произведения Светония, Тацита, Диона Кассия и других, писавших об указанных правителях. Теперь следует заново перечитать эти объемистые тексты с новой точки зрения. Нам открывается много новых фактов, ранее относимых скалигеровскими и романовскими историками в «глубочайшее прошлое». Например, Тацит подробно, на многих страницах, описывает сражения между отонианцами и вителлианцами. То есть между войсками Годунова и «Лже»-Дмитрия. Мы не будем на этом останавливаться.
Наконец, добавляются некоторые новые детали даже о внешнем облике Бориса Годунова. Впрочем, не очень ясно, все ли они подлинны. Не исключено, что многое является очередной романовской пропагандой, целью которой было запачкать грязью имя и дело Бориса Федоровича. «Античный» Светоний, например, витийствует так: «Этому величию духа (Отона-Годунова — Авт.) не отвечало у Отона ни тело, ни наружность. Был он, говорят, невысокого роста, с некрасивыми и кривыми ногами, ухаживал за собою почти как женщина, волосы на теле выщипывал, жидкую прическу прикрывал накладными волосами, приглаженными и пригнанными так, что никто о том не догадывался, а лицо свое каждый день, с самого первого пушка, брил и растирал моченым хлебом, чтобы не росла борода; и на празднествах Исиды он при всех появлялся в священном полотняном одеянии…
Многие воины… со слезами целовали ему мертвому руки и ноги, величали его доблестным мужем и несравненным императором и тут же, близ погребального костра, умирали от своей руки» [760], с. 185–186.
То есть, император был великий, но вот ноги некрасивые. Ходил в парике. И волосы выщипывал. Нехорошо.
Может быть, что-то из цитированного описания верно, а что-то придумано. Например, подозрительно сообщение, будто Отон-Годунов брил бороду. В обычае русско-ордынских царей-ханов (да и вообще людей того времени на Руси) было, напротив, носить бороду. Резать бороды начал лишь Петр I, вводя в оккупированной Руси новые, «цивилизаторские» порядки. А рассуждения Светония о парике Отона-Годунова могут вообще относиться к редакторским вставкам XVIII века. Парик, хорошо имитирующий настоящие волосы, это довольно позднее изобретение.
Глава 9Далее Тацит и Светоний описывают начало Великой Смуты на Руси и во всей ИмперииВителлий — это «Лже»-Дмитрий Первый
1. Якобы безродное и даже темное происхождение Вителлия
Начиная с «биографии» Вителлия, Светоний и Тацит описывают собственно Великую Смуту в «Монгольской» Империи. Это обстоятельство совершенно недвусмысленно отражено самим Тацитом во вступлении к его «Истории», хронологически следующей за «Анналами». Напомним, что в тацитовых «Анналах» описаны императоры Август, Тиберий, Калигула, Нерон и Клавдий. То есть, в основном, эпоха Ивана «Грозного», вторая половина XVI века.
В последующей «Истории» рассказ Тацита начинается с Гальбы, затем следуют Отон, Вителлий, Веспасиан, Тит и Домициан. Кстати, здесь Тацит сообщает, что он — современник всех только что перечисленных «античных» императоров. Отсюда вытекает, что Тацит жил и творил в эпоху первой половины XVII века. Или позже.
Тацит открывает свою «Историю» следующими многозначительными словами.
«Правду стали всячески искажать — сперва по неведению государственных дел… потом из желания польстить властителям или, напротив, из ненависти к ним… Если говорить обо мне, то от Гальбы, Отона и Вителлия я не видел ни хорошего, ни плохого. Не буду отрицать, что начало моим успехам по службе положил Веспасиан (то есть Василий Шуйский, как мы покажем далее — Авт.), Тит умножил их, а Домициан возвысил меня еще больше» [833], т. 2, с. 5.
Следовательно, как мы вскоре увидим, Тацита особо возвысили Лжедмитрий Второй или Михаил Федорович Романов, объединенные под одним общим именем «античного» Домициана.
И далее о Великой Смуте: «Я приступаю к рассказу о временах, исполненных несчастий, изобилующих жестокими битвами, смутами и распрями, о временах, диких и неистовых даже в мирную пору. Четыре принцепса, погибших насильственной смертью, три гражданские войны, ряд внешних и много таких, что были одновременно и гражданскими, и внешними, удачи на Востоке и беды на Западе — Иллирия объята волнениями, колеблется Галлия, Британия покорена и тут же утрачена, племена сарматов и свебов объединяются против нас, растет слава даков, ударом отвечающих Риму на каждый удар, и даже парфяне, следуя за шутом, надевшим личину Нерона (то есть за Лжедмитрием — Авт.), готовы взяться за оружие. На Италию обрушиваются беды, каких она не знала никогда или не видела с незапамятных времен… Рим опустошают пожары, в которых гибнут древние храмы, выгорел Капитолий, подожженный руками граждан. Поруганы древние обряды, осквернены брачные узы; море покрыто кораблями, увозящими в изгнание осужденных, утесы запятнаны кровью убитых… (далее следует длинный перечень бед, обрушившихся на Римскую Империю — Авт.)…
Словом, никогда еще боги не давали римскому народу более очевидных и более ужасных доказательств того, что их дело — не заботиться о людях, а карать их» [833], т. 2, с. 5–6.