Если существовало что-то, к чему ангелы были готовы всегда, то это была битва. Даже во время ее пребывания в должности констебля воджеков, Пушок никогда не избегала сражений, хотя такая возможность не часто возникала у того, кто служил поддержанию мира. Это была одна из причин, почему ей нравилось помогать Агрусу Косу; ее старый друг, тоже никогда не избегал драк. У него также был талант влезать в чужие драки.
Несмотря на готовность к сражению, что было естественным состоянием для ангела, никто из них не ожидал, что стены Парелиона можно будет так просто пробить. Позже, в Сенате Азориус, Пушок униженно отметит, что самоуверенность ангелов о предполагаемой неприступности их крепости, в итоге и привела к их гибели.
Первой павшей, по крайней мере, из тех, что видела Пушок, была Анезка, ставшая между гилдмастером и призрачным вампиром Димир. У Пушка не было времени задуматься о том, как Сзедеку удалось освободиться, не говоря уже о том, как он пробрался в город призраков. Все, что она знала, это то, что гилдмастер Димир был здесь, и его, по всей видимости, все еще ощутимая власть над душами умерших, делала его, возможно, наиболее могущественным существом в Эйджиреме.
Анезка встретила нападающую тень своим священным клинком. Перед тем, как меч он смог попасть в цель, пара привидений, двигаясь так быстро, что они были подобны размытым пятнам света, влетели на траекторию выпада и окутали своими эктоплазмическими телами лезвие меча. Лейтенант Борос застыла в полу-выпаде, в ее глазах пылал огонь раздражения, но призраки крепко удерживали оружие. С треском, эктоплазма разломила меч Анезки пополам.
Затем привидения разделились, позволяя своему повелителю выйти вперед. Он схватил Анезку за горло и швырнул ее о стену, словно куклу. Череп ангела треснул от столкновения, и первый лейтенант Борос обмякла на полу, под пятном серо-красного цвета.
Ангелы, как нефилимы, не старели. Они были неуязвимы для многих форм магии, и были наиболее искусными воинами этого мира. Лишь оружие из определенных металлов было способно пронзить их кожу. Их кости было практически невозможно сломать.
По крайней мере, так все обстояло в Равнике.
Но Пушок была уже за пределами Равники, и оказалось, что в этом странном нишевом мире Эйджирема, ангелы были бессмертными, ровно настолько.
Разию, должно быть, занимали подобные мысли, но даже если это и было так, гилдмастер этого не показывала. Вместо этого, вид разбрызганных по стене мозгов ее лейтенанта вызвал у нее дикую ярость. Она обнажила священный меч, и Пушок стала на ее сторону, с собственным оружием в руках.
Пушок пропустила большую часть трагедии на Декамиллениуме, и к тому времени, как она воочию увидела Сзедека, вампир был в весьма жалком состоянии - полу съеденный его собственным слугой-оборотнем, Лупулом, и закованный в воджековские наручники. Здесь, в Эйджиреме, Сзедек, по всей видимости, поправился. Это новое воплощение гилдмастера Дома Димир было полу-тенью, полу-осязаемым, кошмарным и бледным, с глазами, пылающими синим огнем. Сзедек распростер руки, и стонущие привидения разлетелись, нападая на других ангелов. Они расчистили круг на капитанском мостике Парелиона, в котором остались Сзедек, Разия, и Пушок.
- Разия, мы не виделись целую вечность, не так ли? - сказал вампир с серебристой улыбкой. - Я так рад, что ты нашла это место. Я уже начал думать, что оставленные мной следы были недостаточно очевидны даже для тебя.
- Что ты натворил, вампир? - прорычала Разия. - Пакт Гильдий...
- Для того, кто живет так долго, как ты, твоя память слегка дырява, - ответил вампир. Его небрежный, практически непринужденный тон вселял тревогу, и Пушок начала задумываться, не было ли это незнакомое чувство неуверенности, делом рук вампира. - Я делаю исключительно то, что предписывает мне ваш Пакт Гильдий.
- Замолчи! - крикнула Разия и сделала выпад мечом прямо к горлу вампира. На этот раз, никакие привидения не заблокировали ее удар. Сзедек сделал это сам, собственной ладонью.
- Нет, я так не думаю, - сказал вампир, расплывшись в злорадной ухмылке. - Я позволил себе стать уязвимым один раз, и на то были основания, но, как видишь, я вернул свою прежнюю форму. - Сзедек схватил лезвие и вырвал его из руки Разии.
Это была возможность, на которую надеялась Пушок, и как только Сзедек пошевелился, она нанесла собственный удар. Руки вампира были размыты от скорости, и ангел обнаружила, как ее меч со звоном встретился с клинком Разии. Сзедек прошептал слово заклинания, и кнут из густой энергии темного фиолетового цвета возник в его руке и резко ударил Разию в живот, отбросив ее на другой край палубы. С другой стороны, он блокировал выпад Пушка рукоятью меча гилдмастера и оттолкнул ангела ударом локтя в подбородок. Вампир был невероятно сильным, и Пушку пришлось изо всех сил стараться не потерять равновесие.
Сзедек подбросил меч Разии, вращая, в воздух, и поймал его за рукоятку. Он оценил его, как коллекционер, и на вытянутой руке указал им на Пушка.
- Простое оружие? - спросил Сзедек. - Ты пытаешься ранить меня мечом? Тебе придется сильно постараться. Я в совершенстве овладел мечом задолго до того, как ты была создана.
Пушок видела, что Разия все еще была оглушена, и приняла устойчивую позицию перед тем, как ангельский гилдмастер сделала еще один выпад. Сзедек встретил его, и как прежде, вновь отбросил гилдмастера на пол и повернулся к Пушку. Пока вопящие привидения носились по Парелиону, смешивая свои вопли с криками ангелов, сражающихся с ними, Сзедек и Пушок сошлись в неравном поединке. Вампир едва ли серьезно воспринимал ангела, одной рукой отводя каждый удар, каждый выпад, и закрывая любое открытое место. Все это время, Сзедек, улыбаясь, делал шаг за неумолимым шагом к Разии. Как бы она не маневрировала, Пушку никак не удавалось встать между врагом, и ее павшим, оглушенным гилдмастером.
Это не сработает, поняла Пушок. И тогда она сделала то, что для ангела было сделать непросто. Она прервала нападение. Одним прыжком она подлетела к поверженной Разии, положила гилдмастера себе на плечи, и бросилась к выходу.
Смех Сзедека преследовал ее по всему слабо освещенному проходу. Пушок рискнула бросить взгляд назад и увидела, что Сзедек, хохоча, неотступно следовал за ней.
- Пьеракор, - сказала Разия, его голос звучал так, словно она превозмогала сильную боль, - опусти меня. Нам не суждено сегодня победить. Моя судьба - пасть вместе с ними.
Пушок пригнулась, увернувшись от вопящей призрачной фигуры, и подпрыгнула, избегая столкновения с телом очередного павшего ангела. Команду Парелиона резали со всех сторон.
- Я не согласна, - сказала Пушок, - мы должны выжить сегодня, чтобы сражаться завтра. - Она тащила ослабевшего гилдмастера глубоко в недра Парелиона, туда, где мощный двигатель реальности, направлял полет летающей крепости в небесах. Если им удастся сбежать через эвакуационные люки, открытые в основании крепости, то вместе, ангелы могли бы вернуться в Равнику, чтобы предупредить Легион о том, что они обнаружили сбежавшего Сзедека. Пушок не сомневалась, что у них все еще оставалась надежда.
Смех беглеца эхом разносился по залам за их спинами.
Спусти почти час постоянного бега сквозь лабиринтные проходы, смех, к ее удивлению, отстал и растаял.
- Я думаю, мы сможем справиться, Святейшая, - сказала Пушок. Если им придется бежать, то эвакуационные люки были уже прямо под ними.
Она спешно положила Разию рядом с соединением двух наиболее крупных генераторов, проверив еще раз, не преследовал ли их Сзедек. Они были одни - ангелы, следящие за работой двигателей, которых можно было тут встретить, очевидно, бросились в общую битву, и единственные звуком, который она смогла разобрать, был отдаленный шум боя между привидениями и священными воительницами.
Гилдмастер была слаба. Вампир проломил ее ребра, прямо сквозь ее кованый нагрудник. Кровь густо покрывала треснувший и вогнутый доспех Разии. Пушок приложила руку к собственному плечу, а когда отвела, рука была вся залита кровью. Была ли это ее кровь или Разии, она не знала, но Пушок не помнила, чтобы ее ранили так сильно.
- Он не остановится, - сказала Разия. – Сперва, он убьет меня. Я - его цель.
- Почему сейчас? Почему именно так? - спросила Пушок. - У него было десять тысяч лет, чтобы организовать нападение. Зачем заманивать Вас - заманивать нас - сюда?
- Это не очевидно? - сказала Разия. - Это место - его территория. Призраки танцуют, как его марионетки, и тут нет ни Легиона Борос, ни Пакта Гильдий, чтобы остановить его.
- Я не могу оставить Вас здесь, Святейшая.
- Можешь и оставишь, - сказала Разия. - Помоги мне встать.
Пушок протянула гилдмастеру руку, и боль исказила лицо Разии, когда она, опираясь на нее, поднялась на ноги.
- Он забрал Ваш меч, - сказала Пушок. - Возьмите мой.
- Спасибо, - сказала Разия. - Но тебе пора уходить. Возвращайся, и предупреди их. Нужно известить Верховного Арбитра и глав других гильдий. Ты наш последний эмиссар.
- Святейшая? - сказала Пушок. - Я останусь с Вами. Ангелы Борос...
- Ангелы Борос не выживут, если ты не сделаешь так, как я говорю, - задыхаясь, произнесла Разия. - Я понимаю, что ты ни в чем не виновата. Прости мне мою ярость. Это все было дело рук Сзедека, легионер. Я буду сражаться с Димир, и, скорее всего, погибну. Выполняй приказ. Ты еще можешь подготовить их к тому, что их ждет, но тебе пора уходить. Сейчас же.
Громкий скрежет метала о каменную стену разнесся по двигательному отсеку, и Пушок услышала, как тяжелая миззиумная дверь грохнулась на миззиумный пол. Ее замочный механизм и дверные петли были вывернуты, искорежены, и дымились. Пушок взмыла в воздух, безоружная, и на лету развернулась, инстинктивно защищая гилдмастера.
- А она упрямая, Разия, - усмехнулся Сзедек. - Ты должна ею гордиться. Когда ты начала лепить этих своих отпрысков, я был уверен, что они окажутся лишь тенью оригинала. А эта, практически настолько же упорная, как ты.