Я могу спрятаться. Поймать его врасплох. Убить его. Сбежать.
Меня часто интересовал вопрос — с чисто теоретической точки зрения — смогу ли я совершить убийство и остаться невидимой. Как детектив, у которого интерес к убийствам, у меня есть преимущество. «Преступление страсти», без подготовки? Нет. Я бы допустила ошибку. Все допускают. Но преднамеренное убийство? Возможно. В этом мире — абсолютно. Они не готовы к моему уровню опыта, не больше, чем к опыту серийного убийцы в теле Финдли.
Вот моя теория превращенная в практику. Я могу забрать все, что обнаружила, все, что узнала, убить Финдли и убежать.
Это как вариант… и я серьезно не рассматриваю его больше, чем на мгновение. Если мне пришлось бы убить его, чтобы спасти других — или себя — я бы это сделала. Но у меня всё ещё есть одна проблема здесь. Айла.
Если Грей не поверит мне, я скажу МакКриди правду, и Айла подтвердит мои слова. Он послушает Айлу, возможно, даже больше, чем Грей. Я видела, как он смотрит на неё. В их отношениях есть история. Невзаимная история? Или просто неудача в общении? Не имеет значения. Если Айла поддержит меня, МакКриди пересмотрит своё мнение.
Я буду прятаться. Убегу.
Принятие этого выбора занимает примерно три секунды. Даже в это время я не стою столбом у двери спальни. В любом случае — столкнуться или убежать — мне нужно начать с того, чтобы спрятаться, и я уже делаю это, размышляя.
В комнате только кровать и шкаф. Ничего больше. Нет гардероба — в этом мире функцию этого выполняют шкафы. Залезть под кровать означает попасть в ловушку. Даже укрывшись за ней, я останусь в неудобном положении. Поэтому прижимаюсь к стене рядом со шкафом и прислушиваюсь.
Прислушиваюсь к шагам которых нет.
Моя сигнальная ловушка определенно сработала. Дверь скрипнула, открываясь. Я подумала, что услышала пару шагов. Затем тишина.
Нашел ли самозванец Финдли ловушку? Всё было устроено просто. Дверь открывается, промежуток в петле расширяется, гвоздь падает на пол. Если человек услышит и найдет его, он подумает, что это просто упавший гвоздь. Ничего необычного.
Он попытается выяснить, откуда он упал? Пожалуйста, не будь мистером Умельцем. Будь таким же жильцом, каким была я, который бы положил гвоздь в сторону и сообщил бы об этом хозяину в сообщении.
Вероятнее ли мужчина попробует починить это сам? Мой отец бы это сделал, несмотря на то, что мама знает, где хранится молоток, и как его использовать.
Ещё варианты? Финдли понимает, что это предупреждение. Или что у него есть какие-то свои способы узнать, если кто-то войдет в квартиру в его отсутствии.
Я достаю нож. Не открываю его. Просто стою, держа его наготове, и ругаю себя за то, что у меня нет другого оружия. Ножи — это не лучший вариант. Он подойдёт, если мне просто нужно напугать убийцу, пока я бегу, но если мне придётся сделать больше…?
Меня не заставят сделать больше. Я справлюсь. Мне просто нужно пройти мимо него.
Чёрт возьми, почему бы ему не прийти домой, когда я находилась бы на кухне или в гостиной? Где-нибудь, где у меня была бы возможность проскользнуть мимо него. Здесь есть окно, но я не настолько глупа, чтобы думать, что смогу забраться туда и выбраться через него, пока он не войдёт.
Единственный выход. Дверь. Которая находится на другой стороне от Финдли.
Я затаила дыхание, прислушиваясь. Тишина. Затем скрип половой доски.
Хорошо, он не пытается найти причину упавшего гвоздя. Он знает, что здесь кто-то есть.
Я сжимаю свой нож. Следует ли мне его раскрыть? Или пробиться к выходу, не прибегая к обороне?
Что если у него есть свое оружие? Тогда мне определенно понадобится мое.
Я собираюсь открыть его, когда замечаю что-то в углу. Это едва заметно в темноте, но похоже на…
Это дубинка? О, да. Финдли хранит полицейскую дубинку в своей спальне, как я храню бейсбольную биту.
Я напрягаю слух. Кажется, в квартире тихо. Затем я слышу едва уловимое скольжение ботинка. Он на полпути по коридору. Я делаю один осторожный шаг, наклоняюсь и тянусь, пока мои пальцы не касаются дубинки. Они задевают дерево и начинают сжиматься, но я не попадаю точно, и движение заставляет дубинку опрокинуться. Резко сгибаюсь, и она стучится о стену, когда я хватаю её.
Взяв дубинку, отскакиваю обратно на своё место, прижимая её к груди. Нет возгласа из коридора. Нет топота ног. Он услышал меня. Он должен был, и всё же он продолжает своё бесшумное приближение.
Охотник, преследующий свою добычу.
Я складываю нож в карман и поднимаю дубинку, сжимая рукоять. Она деревянная, гладкая от времени. Есть ребристый участок для захвата и изношенный кожаный ремешок, чтобы обмотать вокруг запястья. Вес отличается от современной дубинки, и я проверяю её, готовясь.
Следующий звук так тих, что я почти уверена, что мне кажется. Скольжение по полу. Прямо у двери. Поворот в комнату.
Я прижимаюсь к шкафу, и когда задерживаю дыхание, кажется, что могу услышать его дыхание. Затем ещё один тихий шаг. Ещё один.
Он знает, что я здесь. И он знает, что у меня всего два места, где я могу спрятаться.
Глава 40
Я тихо вытаскиваю монету из кармана. Затем бросаю ее в сторону кровати. Я хочу, чтобы Финдли бросился к движению. Чтобы реагировал и двигался без размышлений.
Он этого не делает.
Снова слышен шорох. Я вжимаюсь в угол между стеной и шкафом настолько, насколько могу. Тогда вспоминаю о своей юбке. Я не ношу обтягивающее коктейльное платье. У меня длинные юбки поверх слоев подъюбников, и они не поместятся в этот угол вместе со мной. Я думаю о том, чтобы подтянуть их, но это вызовет и шум, и движение.
Забыв о юбках, я задерживаю дыхание. Поднимаю дубинку. Готова.
Появляется силуэт. Фигура в черной одежде, с черными волосами. Финдли приближается к кровати. Затем я вижу едва заметное движение в мою сторону, его лицо поворачивается, проверяя заднюю часть шкафа, прежде чем сосредоточится на кровати.
Я бросаюсь вперёд и замахиваюсь. В последнюю секунду он отклоняется. Дубинка попадает ему в плечо вместо черепа. Она всё равно должна сильно ударить, заставив его отступить. Я чувствую твёрдый удар. Но он едва шатается, и прежде чем я могу приготовиться для следующего удара, он хватает меня.
Я размахиваю дубинкой. Пинаюсь. Я даже отпускаю чертову дубинку из одной руки и бью кулаком. Это не должно быть так сложно. Я уже сражалась с самозванцем Финдли, и у него был шанс только тогда, когда у него была верёвка, стягивающая мне шею.
Тот парень, с которым я столкнулась раньше, был неудачным бойцом, все его удары неуклюжи, как у кого-то, кто никогда не сталкивался с кем-то большим, чем школьный хулиган. Это совершенно иное. Этот парень схватывает дубинку, уклоняется от моих ударов, игнорирует мои пинки, и с этим чертовым платьем на мне я не могу делать больше, и прежде чем я понимаю, что происходит, я оказываюсь у стены с рукой, зажимающей мой рот.
Он одной рукой держит мою дубинку, а другой прикрывает мне рот, но иначе меня не удержать. Я отпускаю дубинку и готовлю кулак для удара… и вижу его четко, выходящего из тени.
Светло-коричневая кожа. Темные глаза. И лицо, по крайней мере, на три дюйма выше, чем я ожидала у Финдли.
— Дункан? — прошептала я, мой голос приглушен его рукой. Он, кажется, не замечает — или не слышит — знакомого обращения. Он просто кивает головой, как бы ждущий, чтобы я согласилась.
Я киваю, и он опускает руку и отступает.
— Что вы здесь делаете? — шепчу я.
— Идем. — Он отмахивается и глядит в сторону коридора. — Констебль Финдли скоро вернется. Я пришел предупредить об этом. Пабы закрылись, и он возвращается.
Мои глаза широко открываются, в голове возникают десятки вопросов, но я закрываю рот и киваю.
— Он не в пабе, но да, я только что собиралась уходить. Миссис Баллантайн находится возле дома.
Его брови нахмуриваются, лицо мрачнеет.
— Ты привела мою сестру?
— Э-э, нет. Вы же следили за ней?
— Конечно, нет. Я следил за тобой. Ты явно спешила покинуть это место ранее сегодняшнего вечера, и я предположил, что ты собиралась следовать за новой уликой. Вот почему я заговорил с тобой — обещая изменить все, чтобы тебе не приходилось делать такие вещи в одиночку. Но, очевидно…
Он отступает, и в этом движении я вижу его боль.
Черт побери, Дункан. Прости. Я искренне сожалею.
— Простите…
— Нет нужды, — говорит он, слишком быстро, чтобы это было искренним. — Ты еще не доверяла мне. Я еще этого не заслужил. — Он направляется к залу. — Нам следует добраться до моей сестры. Она слишком безрассудна.
— Не безрассудна, — произношу я, спеша за ним. — Просто сжата рамками приличия. Она женщина и поэтому, когда ей выпадает приключение, она не готова с ним справиться.
Он поворачивается, чтобы взглянуть на меня, и я понимаю, что использую свой голос Мэллори. Я машу рукой в сторону зала.
— Мы поговорим позже, сэр. У меня есть… есть вещи, о которых я должна вам рассказать, но сейчас нам следует добраться до Ай… миссис Баллантайн.
Мы проходим два шага. Затем я внезапно останавливаюсь, так что он врезается в меня.
Я поворачиваюсь.
— Там записи. Я могу быстро их взять. Мне просто нужно, чтобы вы увидели, где они спрятаны, чтобы вы могли сказать детективу МакКриди.
— Поскольку я нашел вас здесь, я не уверен, как это что-то доказывает. Вы могли их здесь спрятать.
Я чертыхнулась себе под нос, а затем решительно двинулась вперед.
— Забудь про записи. Обсудим их, когда найдём вашу сестру.
— Ты в порядке, Катриона? У тебя странный голос.
— Я расстроена, сэр. Встревожена своими находками и беспокоюсь о миссис Баллантайн.
Мы подошли к двери. Я махнула рукой, чтобы он подождал, пока выгляну наружу. Ничего особенного — только лестница. Мы выскользнули из комнаты, и я первой поднялась, оглядывая двор.
Мы побежали к дороге и двинулись по ней. Грэй шагал размашисто, а я едва поспевала за ним, переходя на бег.