Молодой преподаватель кафедры неврологии на первое занятие притащил огромную стопку монографий, сгрузил их на стол и хвастался перед нами, студентами четвертого курса, что он их все прочитал. Мы с тоской смотрели на эти объемные тома, представляя себе, сколько времени понадобится на их изучение.
Несколько лет спустя этот педагог покончил жизнь самоубийством. А я, вспоминая его, всегда вижу перед собой эту стопку книг.
Тогда я приняла его слова на веру, изучала сложные научные книжки, вгрызаясь в малопонятный смысл. В то время наука о мозге находилась на донейровизуализационной стадии своего развития, целые поколения студентов учились на одних и тех же учебниках по анатомии и биологии.
В начале 2000-х ситуация стала резко меняться. Появилось принципиально новое диагностическое оборудование – МРТ (магнитно-резонансные томографы), с помощью которых стало возможно заглянуть в «святая святых» – мозг человека.
К началу XXI века МРТ-обследование вошло в рутинную практику.
Теперь с его помощью не только отслеживают работу мозга в режиме реального времени, но и фиксируют мельчайшие изменения, происходящие в нем в результате различных патологических состояний и процессов.
Произошел настоящий переворот в науке. Появилось множество публикаций и исследований в научных журналах. Академическая наука отставала.
Система высшего образования инертна и бюрократична.
Должны пройти годы от момента проведения эксперимента до внедрения его в практику. А чтобы открытие признало научное сообщество и оно стало фундаментальным – и того больше. У меня не было времени на это ожидание.
В магазинах стали появляться книги, авторы которых брали на себя смелость перерабатывать массу знаний и доносить их до читателя в упрощенном виде. Позже таких людей стали называть «популяризаторами науки».
В нашей стране такими авторами стали Ася Казанцева и Ирина Якутенко.
Появление научно-популярной литературы вдохновляло, я была всеядна и пробовала «на вкус» любой формат с надеждой найти что-то полезное для себя.
Приходилось перелопачивать огромное количество текстов, чтобы выудить два-три совета или вывода, которые могли бы принести практическую пользу в работе. Это был не самый эффективный в смысле КПД[34]труд. К тому же на него уходила масса времени.
Однажды мне попалась книга Нормана Дойджа «Пластичность мозга. Потрясающие факты о том, как мысли способны менять структуру и функции нашего мозга»[35].
Говоря с читателем на простом и доступном языке, Дойдж обрисовал достижения науки о мозге за всю новейшую историю, а также изложил перспективы ее развития. Я была поражена и восхищена. Ни один детектив я не читала с такой жадностью. Перелистывая страницы дрожащими пальцами, я поняла: это нечто совсем новое, особенное.
Меня заинтересовала одна методика, Fast for word[36].
Проблемы описанных пациентов были схожи с симптомами моего сына. Рассеянность внимания, трудности переключения. Невозможность концентрации на смысле сказанного слова или фразы.
Почти не надеясь на успех, я обратилась к интернету.
Каково же было мое изумление, когда я увидела, что методику можно приобрести в России. Через посредника, в роли которого выступал медицинский центр «Логомедпрогноз», расположенный в Москве. Я тут же набрала их номер.
«Да, – подтвердил мне приятный женский голос, – методика предоставляется дистанционно, через интернет».
Уладив необходимые формальности, мы получили ключ к программе, и Сережа приступил к занятиям. Методично, день за днем он усаживался за «уроки» и видел результаты.
Удобно было то, что программа давала обратную связь – называла количество правильно сделанных заданий. Мы видели, что результат улучшается день ото дня. К концу курса мы получили по электронной почте заключительный чек-лист результатов занятий, в котором на графике отражалась кривая в динамике. Было видно, что в течение всего периода тренировок Сережа выполнял задания все лучше и лучше и достиг приличного качества слушания к концу курса.
В общении тоже наметились сдвиги. Сын стал внимательнее, стал четче дифференцировать близкие по звучанию звуки. Я поняла, что методика работает. Убедилась, что современные технологии – это не миф, а реальность.
Мне захотелось большего. В разговоре с руководителем центра Ольгой Ивановной Азовой[37]я впервые услышала о методике Томатис, которая также была в арсенале московского центра. Она, как и Fast for word, помогала детям с нарушением слушания. Но получить ее можно было, только приехав в Москву.
Учитывая стоимость проживания и то, что курс требовался не один, получалась приличная сумма. Но интерес к методике не пропадал.
Надежда сменялась сомнениями, я снова и снова открывала ссылки и читала, читала… Что-то из написанного было полной профанацией. Но кое-что меня зацепило.
К тому времени я многое поняла про таких детей (и взрослых!).
В русскоязычной литературе нет точного определения этой патологии. «Нарушение фонетико-фонематического слуха» – термин неточный, его употребляют в структуре логопедического диагноза «общее недоразвитие речи», в который входит много симптомов и признаков. В англоязычной литературе есть более точное определение – Auditory central processing disodary[38](ACPD)[39], которое отражает суть проблемы.
У людей (чаще – детей) с этой патологией нарушено центральное распознавание речи (нарушение проведения нервного импульса и его расшифровки на уровне центральных отделов мозга). Многие путают эту патологию с тугоухостью. Но это не так. Термин «тугоухость» подразумевает нарушение восприятия на уровне периферического отдела слуха (внутреннего уха).
У людей с тугоухостью и ACPD картина болезни совершенно разная, схожим является только конечный результат – нарушение восприятия речевых стимулов.
Открытие Альфреда Томатиса[40]попало в самую сердцевину проблемы ACPD.
Можно много рассуждать о причинах, ведущих к нарушению работы мозга у современных детей. Талант Томатиса в том, что он предвосхитил проблему формирующегося мозга у ребенка XXI века: нарушение восприятия поступающей речевой информации.
Изучая все новые и новые источники, я убеждалась в верности своих предположений. Маленькими дозами выдавала информацию мужу. Мне удалось собрать необходимое количество фактов и избавить их от «шлака».
Итогом стал интерес мужа к методике Томатис и вера в то, что она может помочь Сереже. Он тоже переживал неуспешность сына в школе и детском коллективе. Тоже хотел помочь ему. Но не знал, что нужно делать.
Мы стали обсуждать тему ACPD по вечерам, сидя на кухне. Снова и снова проговаривали факты, гипотезы, достоинства и недостатки метода.
Постепенно у нас созрел план.
Глава 29Моцарт – великий композитор! Методика Томатис
Я прочитала о методе Томатис все, что было размещено на сайте «Логомедпрогноза». Информация носила самый общий характер. Было понятно только то, что нужно надевать наушники и слушать Моцарта.
Многие считают, что музыка обладает целебным воздействием. Как сказал один из героев фильма Никиты Михалкова «Сибирский цирюльник», «Моцарт – великий композитор!».
Я нашла много информации[41]о том, что после прослушивания произведений Моцарта происходили чудесные вещи: недоношенные дети набирали вес, растения начинали быстрее цвести, у коров увеличивалось количество молока. Но для того чтобы послушать Моцарта, не надо ехать за тридевять земель, достаточно включить аудиосистему.
Я продолжала изучать источник за источником. Впечатляла живучесть метода Томатис. Он существовал более пятидесяти лет и постоянно находил последователей. В России его представляли две конкурирующие компании, одна из которых называлась Tomatis Developpement[42]. Ее генеральным директором был внук изобретателя метода – Грегуар Томатис. Первым официальным представителем этой фирмы в России являлась Светлана Каширина. Она популяризировала метод в России, на ее сайте я впервые смогла ознакомиться с подробной информацией о нем[43].
В разделе «Обучение» на сайте компании Tomatis Developpement была указана цена за курс подготовки специалиста и стоимость оборудования. Обучение проводилось в Париже.
Муж хорошо владел английским и перевел информацию, размещенную на сайте, я быстро произвела в уме необходимые подсчеты. Сумма оказалась сопоставимой с затратами на проживание и получение терапии в Москве.
А наличие собственной аппаратуры позволяло проводить методику столько раз, сколько было необходимо!
Кроме того, на сайте я посмотрела прекрасный ролик о работе внутреннего уха и его связи с мозгом. А также личную историю актера Жерара Депардье, который испытывал в молодости проблемы дислексии и сумел решить их при помощи занятий у Альфреда Томатиса.
Все это выглядело очень интригующе. Сайт был сделан очень профессионально, что вызывало доверие к компании. Обучение проводилось на французском. Я списалась с переводчицей Ириной, координаты которой имелись на сайте. Стоимость ее услуг оказалась так высока, что была сопоставима со всеми остальными затратами на поездку.
Задача представлялась невыполнимой. Даже если бы я чудом освоила элементарный уровень французского, то все равно не смогла бы понять все нюансы технического перевода. Ведь речь шла о специфических знаниях и умениях.
Ведя очередной раунд беседы о методике Томатис вечером на наших кухонных посиделках, мы с мужем решились позвонить в компанию и узнать подробности обучения.