Ему и так было нелегко в школе. Если бы у него не было возможности делиться своими проблемами, стало бы совсем плохо. Я терпела непонимание коллег и безнадежно орала в трубку, повторяя фразу снова и снова.
Во время доклада на конференции я почувствовала вибрацию телефона, который поставила на беззвучный режим. Звонил Сережа. Я взяла трубку в руки, понимая, что не могу выйти из зала и ответить ему громко. СМС-сообщениями он пользоваться не умел.
Шепотом, полным отчаяния, я начала разговор: «Сынок, что случилось? Ты меня слышишь?!» И тут, совершенно неожиданно для меня, он сказал: «Да, мама, я тебя ХОРОШО слышу».
Трубка чуть не выпала из моих рук. Мы продолжили беседу. Оказывается, ничего страшного не случилось, сын рассказал о том, что в школе скоро будет родительское собрание. Я продолжала говорить шепотом, сын был на перемене и ПОНИМАЛ меня!
Я с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. В конце конференции сотрудникам, проработавшим в учреждении более 25 лет, вручали грамоты. В качестве дополнения к грамоте представительница отдела кадров дарила еще каждому ветку желтой хризантемы. Двое коллег, получив грамоту и цветок, проходя мимо, по-джентльменски отдали цветы мне. Это был простой жест внимания, ничего значительного. Но я не выдержала и расплакалась. Конечно, никто из окружающих не знал о событии, которое только что произошло. Оно стало поворотным в жизни. Изменило нашу судьбу.
Документальным подтверждением изменения слухового восприятия Сережи стали результаты обследования, проведенные до и после двух курсов терапии.
До терапии было снижение проведения импульса на уровне среднего мозга, регистрируемого слуховыми вызванными потенциалами (слуховые вызванные потенциалы мозга, СВП – исследование функционального состояния периферических и стволовых акустических нервных структур[52]). После терапии результаты нормализовались.
К сожалению, до сих пор многие врачи не придают значения результатам СВП. Мне кажется, такие специалисты не полностью используют возможности диагностического метода, который может быть очень информативным.
Исследование до и после курса Томатис показало эффективность терапии.
Это был далеко не весь арсенал средств и способов, которыми мы продолжали процесс абилитации. Однако качественный скачок произошел. Последствия не заставили себя ждать.
Глава 42Что заметили окружающие. «Он стал какой-то другой»
Примерно через месяц после окончания первого курса по методу Томатис я пришла в школу с целью уточнить успеваемость Сережи и заполнить очередную порцию анкет, которые множились в геометрической прогрессии и раздавались родителям для заполнения, демонстрируя господствующую в школе бюрократию.
Школа активно следовала девизу, который внедрялся во всей системе образования. Провозглашаемый слоган звучал так: «Учись учиться!» Подразумевалось, что учитель должен давать ученику больше свободы для освоения знаний, не сдерживать его креативность и инициативу.
В 2012 году приняли закон «Об образовании в Российской Федерации»[53]. Он был несовершенен, гораздо позже вышло несколько редакций – в 2020, 2021, 2022 годах[54]. Были внесены поправки, касающиеся воспитания, образовательных стандартов, требований к программам, практической подготовке и просветительской деятельности.
А в 2012 году казалось, что школа просто перекладывает ответственность на плечи родителей и учеников.
Мозг среднестатистического ребенка до 11–12 лет (именно к этому возрасту происходит окончательное созревание лобных долей мозга, ответственных за целеполагание, планирование и волевые усилия) не готов ставить перед собой задачи и самостоятельно их решать. В силу незрелости ребенок не способен полностью осуществлять самоконтроль и регуляцию деятельности так, как это делает взрослый человек. Эта способность окончательно формируется к концу начальной школы.
«На начальном этапе обучения действие самоконтроля реализуется по конкретному образцу, затем по представлению о нем и на завершающем этапе – на основании обобщенного представления образцов»[55].
Именно поэтому система образования в советский период в нашей стране была столь эффективна и давала фундаментальные знания. Она основывалась на принципе «повторяй и закрепляй», создавая таким образом накопление большого запаса знаний в долговременной памяти с последующим обучением систематизации и построению алгоритмов.
Процесс происходил под руководством опытного педагога, который не просто контролировал то, что усвоил ученик, а ПОМОГАЛ усваивать знания. Вновь и вновь, из урока в урок, повторялись и закреплялись представления о мире, сначала простые, а потом все более сложные арифметические действия, грамматические правила, классификации и таблицы.
Новая система демонстрировала внешнюю эффективность, перекладывая свои функции на плечи родителей и репетиторов. Документация множилась и разрасталась.
Такая система, к сожалению, не формировала устойчивые навыки у детей. В результате они стали по-своему адаптироваться к новым требованиям, изобретать уловки. Все более распространенными делались различные «решебники» и «шпаргалки». Быстро усвоив, что знания – не главное, дети стали активно пользоваться возможностями интернета. Перестали пытаться что-то выучить и разобраться в сути вопроса, поняв, что для учителя главное – галочка в отчетности и цифра в графике.
На родительских собраниях я и другие родители не раз высказывались по этому поводу. Однако позиция школы была однозначна: «Не нравится – мы никого не держим».
Придя в школу для заполнения очередной порции опросов и анкет, в коридоре я встретила свою однокурсницу Оксану. Она подхватила меня под локоть и увлекла на улицу поболтать. «Расскажи, что случилось с Сережей? – спросила она. – Его просто не узнать!» Я улыбнулась. «Почему ты так решила?» – «Маша сказала, что он очень изменился. Стал каким-то… взрослым. Каким-то… совсем другим. Да я и сама это вижу!»
Впоследствии я много раз сталкивалась именно с такой формулировкой, описывающей изменения, происходящие с детьми, которые прошли курс слуховой терапии.
Дело в том, что височные отделы левого полушария головного мозга очень тесно анатомически и функционально связаны с левыми отделами лобных долей, ответственных за то самое целеполагание, контроль и планирование[56], которых не хватает детям с нарушением развития. Из-за стимуляции функции височных отделов посредством слушания происходит стимуляция лобных отделов коры головного мозга.
Оксана не знала о том, что я ездила во Францию и привезла методику. Мой рассказ привел ее в полнейшее изумление. Она еще раз подтвердила, что окружающим действительно очень заметны изменения, произошедшие с Сережей, и в задумчивости удалилась.
Впервые за три года я возвращалась из школы, испытывая не отчаяние, а удовлетворение. Я получила объективное подтверждение эффективности усилий, направленных на развитие моего ребенка, услышав мнение человека со стороны.
Практикуя метод Томатис впоследствии с другими детьми, я видела разные признаки происходящих изменений.
Они проявлялись в том, что дети после терапии начинали понимать построение математических задач на основе заданных условий. Поразмыслив, я увидела, что и в этом проявлялось улучшение функции планирования. Арифметическая задача даже в два-три действия подразумевает некую последовательность, схему, которую надо построить, а затем вычислять результат.
Опосредованная стимуляция лобных отделов мозга давала не только улучшение слушания, но и совершенствование других психических функций. Мозг ребенка переходил на качественно иной уровень функционирования.
Это давало надежду и шанс «отстающему бегуну» догнать, наконец, основную группу в марафоне знаний.
До завершающего этапа марафона было еще далеко, но к основной группе мы приблизились.
Глава 43Первые клиенты. Приобретение навыков консультирования
Цель поездки во Францию была достигнута – аппарат, который я могла использовать для слуховой терапии, находился в нашем распоряжении. Я испытала эффект терапии на себе, подтвердила эффективность его использования Сережей. Остальные члены семьи не спешили «продегустировать» это «заморское блюдо».
Зато о достигнутых результатах узнали другие люди. Врачебное сообщество провинциального города не велико.
Информация передается путем «сарафанного радио». Буквально через месяц ко мне обратилась одна из клиенток моего мужа, сама врач, у внука которой были проблемы с развитием, в том числе речи. Она просила о консультации и помощи.
Я приехала к ним домой. Побеседовав с родителями и осмотрев ребенка, поняла, что показания для терапии есть. Договорившись об аренде аппарата, мы заключили устное соглашение. Я установила нужную программу и показала, как пользоваться аппаратурой.
Условия пользования аппаратурой на дому являются огромным преимуществом компании Tomatis Developpement. В эпоху Альфреда Томатиса «электронное ухо» представляло собой массивную аппаратную установку в виде большой тумбы. Она стояла в офисе компании.
Клиент записывался и приезжал в установленное время, чтобы слушать программу. Каждый день.
Это было утомительно и неудобно. По такому же принципу и на подобной аппаратуре работают до сих пор некоторые компании. Именно по этой причине Элка Станева из Болгарии двадцать лет не могла провести терапию своей дочери.
Особенно тяжело приходится особенным детям. Из-за нарушения поведения и привязанности к месту проживания они часто ограничены в передвижении. Экспозиция слушания составляет два часа в день (позже ее уменьшили до восьмидесяти минут). Два часа ребенок вынужден был вместе с родителем или педагогом ползать «на проводке», протянутом между аппаратом и наушниками в пределах небольш