Через несколько месяцев я скопила сумму, необходимую для покупки еще одного аппарата, и стала откладывать деньги для дальнейшего обучения в Tomatis Developpement, чтобы получить новые навыки и повысить уровень мастерства. Одновременно не упускала возможности проходить дополнительные курсы и вебинары в России, участвуя во всех мероприятиях по теме речевого развития.
1–3 апреля 2016 года в Москве проводилась II Международная конференция «Аутизм. Алалия. Инновации», организованная Ольгой Ивановной Азовой, с которой я уже была знакома. По итогам конференции я опубликовала результаты небольшого исследования в виде научной статьи в сборнике, посвященном этой конференции[63].
Как выяснилось, остановиться невозможно. Процесс получения знаний так заразителен, что напоминает наркотическую зависимость. Жадность, с которой человек поглощает новую информацию, объясняют эффектом Fomo (страхом пропустить что-то важное)[64].
Оправдание было только одно. Каждый раз, когда я проходила очередной курс обучения, участвовала в вебинаре либо посещала конференцию или конгресс, я получала новый рецепт для своих маленьких пациентов. По кирпичикам строила представление о патологии развития, соединяя между собой ранее возведенные участки грандиозного сооружения.
Строительство идет до сих пор. Наука не стоит на месте.
Продолжаются исследования и эксперименты. Я верю, что знания могут противостоять трудным вызовам, которые бросает нам современный мир.
Глава 52Угроза обморожения. В классе новенький…
Январь прошел в хлопотах по дому и обустройстве на новом месте. Морозы стояли умеренные. Мы все привыкали к новому ритму жизни, к новой квартире, новому составу семьи. Все казалось благополучным.
В феврале ударили морозы, начались снегопады. Солнце по-прежнему садилось рано. Темнело в пять часов дня.
Во дворе школы намело большие сугробы, с уборкой которых дворники не справлялись. Администрация наняла бульдозер. За вывоз снега нужно было платить дополнительно, поэтому решили сэкономить. Бульдозер отодвинул снежную кучу к забору и оставил ее там. Придет весна – снег сам растает.
Получилась импровизированная горка – место развлечения школьников после уроков. В высоту она доходила до второго этажа стоявшего рядом дома. Ученики взбирались на нее и, подложив под себя картонку, а иногда и портфель, толкаясь и шумя, скатывались вниз.
Сережа стал задерживаться после уроков, приходить домой с корочкой обледеневшего снега на куртке и брюках.
Я сердилась, потому что на улице было темно и холодно. Выручал телефон, который помогал поддерживать связь.
С опозданием вернувшись домой, сын садился за уроки.
Когда я возвращалась с работы, Сережа обычно уже ужинал.
Однажды вечером сына дома не оказалось. Взволнованная бабушка не могла ему дозвониться. И в ответ на мои звонки телефон молчал.
Я позвонила Андрею. Тот был уже дома. Сказал, что видел Сережу на горке около школы, но ушел раньше, чем он.
Дело осложнялось тем, что на улице стоял тридцатиградусный мороз и начиналась метель. Я металась по квартире, не зная, что предпринять. Идти ему навстречу? Мы могли разминуться, потому что часть пути Сережа ехал на трамвае, а часть шел пешком.
С каждой минутой становилось все тревожнее. Муж вернулся с работы и стал ворчать о безответственном поведении сына, отказываясь выезжать ему навстречу опять-таки из-за боязни разминуться.
В конце концов я не выдержала и, быстро накинув одежду, выбежала в обжигающую мелкой ледяной крошкой темноту.
Дорога шла между соседней школой и гаражами. Была еще дорога через территорию школы, но мы ходили по ней реже, поэтому я выбрала обычный путь. Мне уже стало все равно, разминемся мы с сыном или нет. Я просто не могла оставаться на месте и ничего не делать.
Людей на улице было мало. Неожиданно мой взгляд выдернул из темноты маленькую одинокую фигурку, медленно бредущую по направлению к дому. Это был Сережа.
Подхватив у него портфель, я потянула его по направлению к дому. Навстречу мелькнули огни фар – муж тоже не выдержал напряжения и поехал на поиски.
Оказалось, что Сережин телефон разрядился. Сын увлекся игрой на горке и не заметил, как стемнело и похолодало.
Ощущение времени у Сережи было нарушено. Он мог забыться за каким-нибудь занятием и не заметить, что проходят не минуты, а часы.
Терять счет времени он мог не только за приятным, но и за скучным занятием. Мог сидеть за уроками, не замечая, что прошло три-четыре часа, и думать о чем-то своем. Мог не заметить, что пора собираться или идти в школу, на тренировку. Необходимо было звонить, напоминать ему об этом.
Когда мы пришли домой, обнаружилось, что ноги у Сережи по щиколотку мокрые. Видимо, в ботинки забился снег, потом растаял. Я набрала теплую ванну и погрузила туда сына. Слава богу, обморожения не случилось. Но вся эта ситуация послужила уроком Сереже. Больше подобного не происходило. После случившегося он всегда был на связи и приходил домой вовремя.
В классе произошли перемены. Появился новенький мальчик, который переехал из другого города. Он был маленького роста и щуплого телосложения. Вежливый, немного странный ребенок. Звали его Кирилл.
Вскоре я узнала от Сережи, что новенького стали обижать и дразнить. Меня это не удивило. Я понимала, что монстру под названием «буллинг» нужна новая жертва.
В то время я перестала ходить на классные собрания.
Родителей этого ребенка я не видела. Сереже объясняла, что надо заступаться за Кирилла.
Вместе они проучились недолго, до конца четвертого класса. Когда Сережа уже учился в другой школе, от Оксаны я узнала, что в следующем году в классе началась настоящая травля Кирилла. Травлю поддержала классная руководитель класса (с пятого класса появилась новая наставница).
Слышать это было очень горько. Надеюсь, семья мальчика нашла способ решить эту проблему.
Я от души сочувствовала Кириллу, совсем не удивляясь происходящему. Коллектив класса, включая детей, родителей и учителей, был отравлен ядом нетерпимости, враждебности и равнодушия. У меня не хватило сил противостоять этому. Дочь Оксаны Маша тоже ушла из этого класса и перешла в соседний.
Оценивая обстоятельства той жизни сейчас, я понимаю, что сделала не все, что могла. Возможно, на тот момент я еще не набралась сил, чтобы противостоять обстоятельствам. Была слишком слаба и уязвима, не до конца верила в себя. Я признаю это.
Меня хватило только на то, чтобы в последний момент вывести своего ребенка из-под удара. Чтобы не дать погаснуть в его сердце последнему огоньку веры в людей и в себя. Чтобы окончательно не стать ничтожеством перед толпой. Я сделала то, что могла.
Надеюсь, у тебя, читатель, хватит мужества на более решительные действия и поступки, если потребуется.
На активную борьбу за своего ребенка и справедливость.
На то, чтобы в детских коллективах не было насилия и травли.
Тогда я буду считать, что эта книга написана не зря.
Глава 53Выпускной. Сережино решение
Незаметно пришла весна. Все диктанты и контрольные были написаны. Сережа оканчивал начальную школу успешно, без троек.
Успеваемость давалась не просто. Сын по-прежнему не мог делать уроки самостоятельно. Прошло то время, когда мы сидели над каждым заданием «рука-в-руке», но о полной самостоятельности в выполнении домашнего задания речи не шло. Необходимо было присутствие взрослого и стимуляция.
На многих тренингах и в руководствах по воспитанию подростков говорится, что ребенка надо «отпустить» и быть готовым перенести период неудач, даже «провал».
Но это руководство для родителей нормотипических детей. Для Сережи время полной независимости еще не наступило. Я отчетливо понимала, что на этапе начальной школы его провал в учебе в случае предоставления «самостоятельности» будет необратимым. Он не справится с неудачей ни психологически, ни академически.
Сережа продолжал балансировать «на краю» своих возможностей и предъявляемых системой образования требований.
Политика нашей школы была направлена на выдавливание слабых, о чем администрация заявляла, не скрывая.
Формально Сережу не имели права исключать (на тот момент уже действовал принцип территориального «прикрепления»).
Мы приняли решение уйти из этой школы. Мы приняли его сообща, на семейном совете. Решение было зрелое, выстраданное и окончательное.
Не оставалось ни сожалений, ни желания продолжать бесконечное испытание на прочность. Идти на поводу у сложившейся патологической системы школьных и человеческих отношений.
В конце года в школе планировался праздничный выпускной вечер с концертом, публичным награждением отличников и их родителей (директриса очень любила торжественные мероприятия с приглашением высокопоставленных гостей и освещением в местной прессе).
Палкина выступила перед классом с предложением прочитать стихи, исполнить песню или что-то еще, чему ученики обучались вне стен школы.
Нам нечего было делать на этом «празднике жизни», поэтому я предложила Сереже не ходить на выпускной.
И неожиданно встретила с его стороны сопротивление. Сын решил исполнить в праздничном концерте программу «48 шагов с мечом». Это серия упражнений с растяжками до шпагата в воздухе, которую он выучил на тренировках по ушу.
Я понимала, что Сережа очень рискует. Помещение класса было небольшим, места мало, он ни разу там не выступал. Мог сбиться в выполнении движений и растеряться. Что неизбежно вызвало бы у одноклассников привычные улюлюканье и смешки. Праздник мог закончиться слезами и горечью.
Но я видела, что сын настроен решительно. Заявил, что ему «все равно, пусть смеются».
Я вздохнула. Понимала, что не имею права лишать сына чувства гордости за свои успехи. Он долго шел к своим достижениям, очень ими гордился. Я смирилась.