Тест разработала Ф. Гудинаф в 30-х годах XX века.
В 1963 году Д. Харрис провел повторную стандартизацию теста, поэтому он получил двойное название – тест Гудинаф – Харриса «Нарисуй человека». Выглядит это следующим образом: ребенку предлагают нарисовать человечка. Ребенок может не разговаривать сам – главное, чтобы он понял смысл задания. Можно попросить нарисовать семью, себя, маму, брата, кого угодно.
Смысл теста заключается в том, что каждый элемент рисунка (изображение человека) оценивается специалистом в баллах. Например: нарисовал ли ребенок шею, нос, есть ли зрачок внутри глаза, сколько пальцев на руках указал, есть ли две губы у рта, отделен ли подбородок от нижней губы, насколько тщательно изображены волосы, детали одежды и другие характеристики.
Каждая деталь добавляет баллы. Потом производится подсчет баллов, который сводится в таблицу. Определенное количество баллов соответствует уровню IQ, или показателю интеллектуального развития ребенка (граница интеллектуальной нормы соответствует 70 баллам и выше).
Методика применима для детей возраста от трех до пятнадцати лет, но оптимальным является возраст от пяти до десяти лет. В этом возрасте провести тест уже не мешает техническая неумелость ребенка.
Необходимо заметить, что множество оценочных тестов для детей с РАС строится на основе опросников родителей [43]. Но когда возникают спорные моменты, важно найти объективный способ оценки интеллекта ребенка, устраивающий обе стороны. Здесь как раз и может пригодиться такой вариант теста.
В любом развивающем центре для детей специалисты будут так или иначе использовать дидактический материал в работе. Возможно, что-то вы будете пытаться отработать дома с детьми сами.
Есть вероятность, что ребенок столкнется с непредсказуемым заданием, которое почему-то вызовет у него страх или скуку. Не исключено, что он просто отвлечется и ткнет в первую попавшуюся карточку. На такой случай лучше иметь «козырь в рукаве» в виде заранее подготовленной методики, не требующей от ребенка сосредоточенного внимания и собранности. Рисуночный тест – один из таких вариантов.
Глава 29. Рисунки без подписей
История с рисунками после того теста не закончилась. Несколько лет после этого Сережа безудержно рисовал. Это были схематичные рисунки с изображениями людей, животных, предметов по типу комиксов, без подписей. Таким способом сын передавал сюжеты из сказок, книг и какие-то свои фантазии.
Сначала рисунки были примитивные и не всем понятные. Я помню, что приносила с работы пачки листов с чистой одной стороной (тогда нас еще не заставляли на работе уничтожать черновики). Сережа разрисовывал бумагу в огромном количестве. Листы шли в мусорную корзину охапками, часть я выбрасывала, часть сжигала на даче в печке.
Сейчас я об этом, конечно, жалею. Смысл рисунков не всегда удавалось «расшифровать». Но по отдельным элементам сюжета я, как правило, догадывалась, что речь идет о каком-нибудь рассказе, стихах или историях в журналах.
Запомнилась серия рисунков по сюжету «Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкина. Жест, который отражает гнев и императив старухи, бранившей старика и заставляющей его идти опять к рыбке, тогда нас очень насмешил.
Рука старухи была без кисти и пальцев, она, как удар молнии, была зигзагообразно направлена в сторону старика. Это был очень образный жест, ярко обозначавший эмоцию.
Через несколько лет, когда речь стала полноценным средством общения у Сережи, эта форма самовыражения исчезла из его арсенала навсегда. Но осталась способность легко изображать динамику процесса, людей в движении (обычно это самое трудное в рисовании).
Я отлично помню, когда у Сережи появилась способность изображать фигуры в движении. Я покупала серии журналов, читала с ним, показывала, выполняла задания. Одна из серий называлась «Юный художник».
В одном из номеров пошагово, путем серии рисунков была показана механика ходьбы человечка.
Чем это «зацепило» внимание Сережи – не знаю. Но взглянув на это изображение один раз, он «схватил» способ передачи движений. Ему ничего не стоило нарисовать (схематичными фигурками) футбольный матч, движение пешеходов на улице, да что угодно!
В школе, много лет спустя, дали задание нарисовать школьную линейку, посвященную празднику 1 Сентября (Дню знаний). Сережа сел за стол, и… за несколько минут сюжет был готов. Это был довольно схематичный, слабый в художественном смысле рисунок. Но замысел происходящего был отчетливо виден: выстроившиеся колонны школьников, толпа родителей, крыльцо школы. Я поразилась той легкости, с которой сын взялся за передачу сложного, многокомпонентного образа.
Отобразить этот сюжет удалось без малейшего усилия.
Если человеку (ребенку или взрослому) не удается наладить общение или выразить свою просьбу (пересказать сюжет фильма, книги, спектакля), он может перейти к альтернативным способам коммуникации.
Цели альтернативной коммуникации – построение функционирующей системы, навыка самостоятельно и понятным образом доносить до слушателя новую информацию, развитие умения выражать свои мысли при помощи символов [44, 45].
Альтернативная коммуникация может применяться постоянно, а может быть дополнительной помощью при общении. Может стать и промежуточным, переходным «мостиком» между более традиционными формами коммуникации.
Один из самых древних методов – метод пиктограмм.
Суть – построение предложений с помощью простых рисунков. Древние наскальные рисунки тоже, вероятно, являлись частью коммуникации в доречевой период развития человеческой цивилизации. Аналогом метода пиктограмм является способ коммуникации, рекомендованный детям с аутизмом, с помощью карточек PECS.
PECS – система, которая позволяет ребенку общаться посредством карточек. Обязательным условием является наличие у ребенка желания что-то получить или сделать и отсутствие речевых возможностей для этого (письмо тоже относится к функции речи).
Я была на открытии одного из детских центров, занимающегося реабилитацией детей-аутистов в моем городе.
Мамы ребятишек рассказывали, насколько спокойнее становятся дети, когда у них появляется способ общаться с окружающими людьми, в том числе с помощью карточек PECS.
С нейробиологической точки зрения субъекту (в данном случае ребенку) предлагается перевести образ (в виде картинки, сложенных определенным образов пальцев, схематичных рисунков) в некое смысловое значение.
А это уже является основой для знаково-символической системы, свойственной уровню зрелости левого полушария. Это сразу поднимает на более высокий уровень.
Надо отметить, что есть и примитивные жесты, не несущие глубокого смысла. Например, оральные (с помощью рта, губ) жесты имеют вполне определенное значение (обозначающие поцелуй, сплевывания губами, жест прикуривания сигареты), понятное абсолютному большинству живущих на Земле людей.
У меня в практике был ребенок, у которого речь как средство общения к девяти годам так и не возникла (при сохранном слухе). Мама, посоветовавшись со мной, обратилась за помощью к сурдопедагогу. Ребенок был агрессивный, обучение в коллективе практически невозможно.
Шанс достичь успеха был очень маленьким (попытки общения с помощью карточек не увенчались успехом).
Однако через три месяца ребенок начал общаться с помощью дактиля (пальцевой азбуки), а еще через три месяца научился говорить простые слова и предложения! Что сразу бросилось в глаза – он стал гораздо спокойнее, вспышки агрессии практически сошли на нет.
Каждый ребенок уникален. Так же, как и нейронная сеть его мозга. Пытайтесь подобрать «ключик» к нему, ищите шифр, секретный код, который поможет открыть дверь в тайную комнату его сознания. Рисуйте, изображайте на пальцах, отхлопывайте ладошками ритм. Решение может найтись неожиданно.
Глава 30. Личность
Примерно в этом же возрасте (около пяти лет) у Сережи решился вопрос с личностным самоопределением.
До пяти лет Сережа спал в нашей с мужем спальне на отдельной кровати, придвинутой к двуспальному дивану. Муж спал в отдельном кабинете. Я ломала голову: как «отселить» сына? У старшего была своя комната, своя кровать, стол и т. д.
Периодически я пыталась уложить Сережу отдельно, объясняла, что «взрослые мальчики должны спать отдельно от мамы», но это не помогало.
Неожиданно ситуация разрешилась сама собой. Напомню, что Сережа плохо и мало говорил и вообще не любил беседовать, отвечать на вопросы, что-то обсуждать.
Однажды вечером он молча пошел в комнату старшего брата, разделся, залез под одеяло и уснул. Я быстро всех организовала. Мы застелили спальное место в кабинете и старшего сына поселили туда. Муж вернулся в супружескую спальню.
В жизненном пространстве мы были стеснены. Семья наша жила в четырехкомнатной хрущевке жилой площадью 45 кв. м, оставшейся от родителей. Комнаты были очень маленькие, две из четырех – смежные.
Зато такая квартира давала возможность выделить в семье родительскую спальню и две отдельных комнаты для детей.
С этого дня у Сережи появилась своя комната. Я, конечно, все ему объяснила. Он молчал, было не совсем понятно, согласен ли он с тем, что теперь будет жить в отдельной комнате. Дальнейшая жизнь подтвердила – да, согласен. Все произошло совершенно естественно, само собой.
Вышеупомянутый диван-софа, на котором «поселился» Сережа, заслуживает отдельного внимания и почтения. Ему на момент написания книги исполнилось 48 лет, на нем по очереди спали все члены нашей семьи. Когда-то он был частью большого гарнитура, состоящего из книжных шкафов, кресел и журнального столика. Все прочие предметы мебели пришлось продать при переезде. Диван был удобный, крепкий, его удобно было перевозить в машине, поэтому продавать не стали. Мы его много раз ремонтировали, обтянули новой тканью, заменили отдельные элементы каркаса. До сих пор он служит нашей семье верой и правдой.