Я проснулась резко — так, словно стакан холодной воды в лицо плеснули. Призрачный Терри висел возле кровати и звал зануднее, чем в самом сновидении:
— Мари, Мари… — Стоило распахнуть глаза, как к занудству добавилась подчёркнутая усталость. — Ну ты и спишь. Я, смотритель сновидений, и то еле добудился.
Я этим сожалением не прониклась и призраку не посочувствовала. Выдохнула ошалело:
— Филимон!
— Кто-кто?
Терри уставился недоумённо, а мне потребовалось несколько минут, дабы осознать — всё приснилось. Но сон был настолько реалистичным, а Филькино мяуканье таким жалобным, что успокоиться я не смогла.
В итоге вскочила, промчалась по тесной каморке несколько раз, и лишь после этого сумела сказать внятно:
— Мне мой кот, Филька, приснился!
— Филька? — переспросил Терри. — Кот?
— Это такой домашний зверь.
Антерран задумался на миг и угочнил:
— Твой любимец остался дома, в твоём мире? — И после моего кивка: — Знаешь, а так бывает.
— Как «так»? — не поняла я.
— Питомцы могут звать хозяина через миры.
Увы, легче от объяснения не стало. Как представила, что Филечка сидит у двери и зовёт меня «через миры», ощутила себя абсолютно беспомощной. Ведь он плачет, переживает, а я даже ответить не могу!
— Но, скорее всего, это обычный «пустой сон», вызванный твоими неосознанными мыслями о расставании с любимцем, — заявил Терри, а я перестала метаться по каморке и, остановившись, сделала несколько глубоких вдохов.
Спросила после долгой паузы:
— Ты правда так думаешь?
Призрак кивнул.
Ещё несколько минут, и я в самом деле успокоилась. Припомнила другие элементы сна и с подозрением покосилась на кружку, где ещё плескались остатки чая. Однако обсуждать вариант «отравления» с ночным смотрителем всё-таки не стала, ведь тогда бы пришлось признаться, что ослушалась и ходила на кухню.
— Сколько сейчас времени? — поинтересовалась я.
Озвучила, а после этого догадалась посмотреть на собственные часы и присвистнула. Нет, чай точно был специфическим — я же почти весь день проспала.
— Время ужина, — ответил призрак певуче. — Общежитие буквально кишит студентами, так что тебе лучше не высовываться.
Очень ценный совет, особенно если учесть некоторые физиологические особенности организма.
— Чего ты так поморщилась? — отследив мимику, спросил Антерран. И уже строго, с прищуром: — Опять в укрытии не сидится? Снова хочешь напороться на неприятности?
— Ничего подобного, — я даже надулась от такой несправедливости, — просто в туалет хочется.
— Э-э… — Терри заметно растерялся. — Да?
Нет, блин! Шутка-минутка!
Однако огрызаться вслух я не стала и, видимо, правильно, потому что Терри сжалился и, качнув головой, сказал:
— Пойдём.
Послушалась и сильно порадовалась, что эта вылазка удалась и прошла без эксцессов. В процессе посещения уборной я заодно избавилась от остатков подозрительного чая и набрала в кружку простой воды — Терри заверил, что она тут хорошая, из каких-то глубинных источников, что кипятить не надо и отравиться невозможно.
Я, в свою очередь, заикнулась о хлорке, и призрак выпучил глаза, вообще не понимая, о чём таком говорю.
Потом была новая прогулка по скрытым от посторонних глаз коридорам и возвращение в порядком надоевшее убежище. Когда там обещанный милорд Бонаэль вернётся, чтобы меня расколдовать?
Я озвучила вопрос, а Терри даже ответил:
— Пять дней осталось.
Потом поморщился и добавил:
— Конечно, если нашего уважаемого ректора никакие дела не задержат.
— Та-а-ак… — протянула я.
— Маша, успокойся! — призрак спешно выставил вперёд руки. — Всё будет хорошо, опоздать милорд Бонаэль не может, у нас ведь начало учебного года!
Как по мне, аргумент был сомнительным, но куда деваться? Я в который раз вздохнула и попыталась расслабиться. Предстояло дождаться ночи и общего отбоя, чтобы осуществить ещё один мстительно-коварный план.
— Ты меня не убивай, даже если станет туго,
Я вернусь холодным утром, ты меня не убивай.
Ты меня не убивай, эльфы в погребе уснули,
Маги оборотней пнули, ты меня не убивай… —
бормотала я, коверкая слова известной песни и воображая, что будет, если Антерран всё-таки узнает про поход за сосисками. При мысли о реакции компаньона по телу пробегали холодные мурашки, зато предстоящая диверсия не беспокоила ничуть.
Я была абсолютно уверена в успехе и искренне обрадовалась, когда сквозь кирпичную кладку просочилась белёсая полупрозрачная голова и заявила:
— Мадемуазель Мари, все уснули, пора идти на охоту.
Ради обеспечения мстительнице неуловимости Терри на полчасика покинул свой пост. Конечно, за подобное ему светил выговор с занесением в развеивательное дело — ну, в том плане, что привидение на службе за пять порицаний развеивали, — но пришлось рискнуть. Во-первых, «трудовая история» у Антеррана Пьерри была идеальна — что при жизни, что после неё. А во-вторых, если меня заловят, то призраку грозили куда большие кары.
Шалить в компании препода было как-то странно, противоестественно даже. Ведь обычно подобные вылазки проворачиваешь с друзьями — одногруппниками или одноклассниками — и всячески шифруешься от старших. А тут всё с точностью до наоборот. Шагая по поднадоевшим тоннелям, я вдруг представила, как в нашем деканате идёт заседание и убелённые сединами профессора внимают аспиранту-оратору, который с указкой в руках воодушевлённо вещает про обмазывание парт клеем и добавление в столовские булочки пургена.
Ну а что? Известно ведь, что преподавателей нередко доводят до ручки студенты.
Под эти, можно сказать, философские размышления мы с компаньоном спустились вниз, осторожненько прокрались по лишённому тайных ходов первому этажу, где была особо велика возможность ненароком потревожить коменданта, и юркнули в подвал. Именно там, под защитой толстых фундаментных стен и мощнейших заклинаний, ютились лаборатории.
Как по мне, размещение было крайне сомнительным, но Терри утверждал, что всё продумано от и до. Для начала, в общежитии не было по-настоящему опасных компонентов — так только, ерунда всякая, пригодная для изготовления капель от насморка и краски для волос. На моё вполне резонное возражение, что можно ведь и притащить извне, призрак попытался заверить, что сие невозможно, ибо все здание опутано сетями контролирующих чар, которые и на телепортирование, кстати, распространяются. Я на эту наивность только хмыкнула — чтобы студиозусы да не проволокли в общагу то, что им надо? Ха-ха три раза!
Но утешало то, что помимо наивной защиты была и другая. Когда старинный замок отдали вузу, то благоразумно укрепили его и немного переделали — теперь в случае взрыва в подвале вся верхняя часть просто взлетала единым массивом и приземлялась на специально отведённой для этого лужайке. Ну вот, как будто малыш крышу домика из кубиков снял и в сторонку отставил. Эдакое катапультирование в фантастических масштабах. Всё же магия — это вещь! Когда не натягивает на тебя гадкую чешуйчатую шкуру.
Кроме лабораторий в подземелье находились тренировочные залы, но комендант строго следил, чтобы никто ими не пользовался после официального отбоя, поэтому я смело прошагала мимо ряда закрытых дверей. Только на указанную призрачным экскурсоводом табличку «Бассейн» покосилась с тоской. Поплавать бы! Но Терри идею протестировать мышиную ипостась в водичке не поддержал. Он укоризненно покачал головой, напомнил, что времени в обрез, и занудел о моей безответственности и неистребимом желании вляпаться в очередные неприятности.
Как будто я сама их себе ищу!
Несправедливость подобных претензий стала очевидной уже через минуту.
Лабораторий в подвале было три: некромантская — для сращивания неживой материи; артефакторская — для создания механизмов; и алхимическая — для приготовления зелий. Ещё одна обитель экспериментов размещалась наверху, на пристроенной с южной стороны тотально остеклённой террасе — ушастым для их флоры требовался естественный свет, да и особой разрушительностью их творения не обладали. Максимум могли сожрать кого или придушить лианами. Но, как говорится, кто сам прилез, тот росянкам и муха.
С цветочками у меня отношения как-то не слишком складывались — от моего ухода чахло даже живучее алое, так что оставалось лишь порадоваться, что визит в оранжерею не требовался. Нам нужна была последняя, самая дальняя из подземных лабораторий, в которой мы с компаньоном планировали разжиться ингредиентами для великой мести. Но…
Как там звучит та известная фраза про планы и богов?
Когда до заветной двери оставалось всего метров пять, Терри вдруг завис, зашипел что-то нецензурное и стремительно подлетел к светящемуся справа от косяка узору. По дороге призрак объяснял мне, что это такие замки, которые могут открыть лишь преподаватели или студенты, получившие специальный разовый допуск. Я, благодаря ночному смотрителю, должна была легко проникнуть внутрь — так же, как в тайные ходы. А вот юным зельеварам и сшивателям мертвяков полагалось сперва заручиться санкцией руководителя проекта.
Полагалось, ага!
Судя по реакции Терри и замку с зелёненькой подсветкой, некто безо всяких санкций уже оккупировал территорию, на которую мы собирались совершить набег.
— Там кто-то есть? — прошептала я филейной части призрака, поскольку голова его исчезла в толще стены.
— С-с-студент! — злобно прошипел смотритель, вынырнув, и огорчённо добавил: — Придётся отложить.
Я тоже расстроилась, но попыталась найти альтернативный вариант:
— А может, в кладовых что-нибудь поищем?
— Я уже искал — нет там ничего такого, что любой маг, даже самый бездарный и начинающий, не сведёт простейшим заклинанием, — печально ответил Антерран.
Полупрозрачное лицо привидения так скорбно вытянулось, что захотелось его обнять и как-то приободрить, вот только с первым был пролёт по чисто физической причине, а со вторым — в силу отсутствия идей.