– Данте, я хорошая девочка. Никому нет до меня дела, так? Не припомню, чтобы, пока Иззи была здесь, случилось хоть одно происшествие. Так что можешь уходить, со мной все будет нормально.
– Будет проще, если ты поедешь домой.
– Я останусь. В любом случае мой отъезд вам не поможет, скорее вызовет подозрения, – она махнула в мою сторону рукой и развернулась, как будто могла так просто взять и уйти.
Я быстро схватил ее за локоть. Искры, которые чувствовал каждый раз, когда прикасался к ней, обожгли мою кожу и пробудили спящий внутри огонь.
– Ты понимаешь, что очень сильно все усложняешь?
– Вот уж точно нет. Наоборот, я пытаюсь сделать ситуацию проще! Я никогда не сопротивлялась и редко делаю что-то для самой себя.
– Тебе меня не одурачить, – проворчал я.
Лайла повернулась, чтобы посмотреть на меня. Но я твердо стоял на своем.
– О чем ты говоришь? – прошептала она, словно бросая мне вызов снова поднять эту тему.
Не было необходимости уговаривать меня или подначивать. Я взял ситуацию под контроль:
– Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Вряд ли я буду нести ответственность за то, что сейчас ударю тебя по лицу, – процедила она. – Но давай, Данте, вперед. Если ты собираешься опять обсуждать одно и то же, возможно, тебе стоит разложить все по полочкам.
Смелая и вспыльчивая Делайла. Я чувствовал, что мне понравится эта сторона ее натуры.
В этот момент ее грудь опускалась и поднималась, щеки едва заметно порозовели, но не от смущения, и она вздернула подбородок, показывая свою красивую шею.
Новая, крайне привлекательная черта ее характера.
– Ты считаешь, я вызвался стать у тебя первым? – намеренно и медленно спросил я.
– Боже мой. Так ты решил описать то, что случилось? – я услышал в ее голосе нотки презрения, ей явно не нравилась моя наглость.
Делайле предстояло узнать, что я тоже изменился. И раз она оставалась здесь, то ее ждало неизбежное знакомство с новыми особенностями моего характера.
Глава 9Делайла
Лишь сосредоточившись на его словах, а не на захлестнувшем меня смущении, я могла выйти из этой ситуации с гордостью. Мне хотелось забиться в какую-нибудь нору и никогда больше не показываться Данте на глаза. Но я устояла и поняла, что это единственный способ встретиться с правдой. В противном случае она бы еще долгие месяцы съедала меня изнутри.
– У тебя хватает наглости заявить такое, будто твой член не получил никакого удовольствия.
– Делайла, – начал Данте низким голосом. В его глазах горел огонь. – Мой член всегда рад оказаться в твоей киске.
Услышав его ответ, я ахнула. Кажется, даже отступила назад, потому что не ожидала такого. Раньше Данте был милым мужчиной, который относился ко мне как к младшей сестре Дома, а потом я стала девушкой, которая, как ему казалось, завладела его сердцем. Но на этот раз его едкие слова были пропитаны похотью. Я не припомнила, чтобы раньше он отличался подобной язвительностью.
– Сомневаюсь, что сейчас подходящее время обсуждать это.
– И когда же наступит подходящее?
– Вероятнее всего, никогда. Какой в этом смысл? Дело сделано, мы оба двигаемся дальше, – я пожала плечами.
– Мы оба двигаемся дальше? Вот так просто?
– Что ты хочешь этим сказать? – Неужели он намекал, что я все еще сохну по нему? Если да, то я быстро забыла и его самого, и его выдающиеся во всех смыслах размеры.
По крайней мере, так бы я сказала ему.
Данте вздохнул и размял шею, затем перевел взгляд на потолок.
– Не хочу с тобой ссориться. Мы оба устали. Наверняка тебе в тюрьме не удавалось нормально принять душ, к тому же нам нужно составить план, как вызволить Иззи.
– Отлично. Хорошо. Иди и займись планом, а я буду здесь.
– Нет, – он медленно покачал головой. – Так не пойдет. Ты не можешь оставаться в этой комнате, тебе вообще не следовало селиться здесь.
– А мне здесь очень нравится.
– Не самая безопасная улица, недостаточно надежные замки, а парень в лобби позволил тебе провести незнакомца. Я уже молчу о лестнице: там настолько темно, что, случись убийство, на записях камер наблюдения не останется ни единого доказательства. Придется сменить место проживания.
– Здесь… для меня здесь безопасно, – я потерла висок, обдумывая ту оценку, которую он дал моему жилью, и попятилась к ванной, понимая, что стоит просто сдаться и поехать домой.
Но все во мне противилось этой мысли.
– Я согласен на то, чтобы ты осталась в отеле, потому что ты права – твой переезд привлечет внимание, но в таком случае я обсужу вопрос о смене номера. Ты переедешь на мой этаж, – отрезал Данте.
– К тебе? Что ты себе?.. – я слишком устала выяснять отношения. – Данте, ты не можешь заставить меня вернуться в мой родной город.
– На самом деле могу, не раз проворачивал подобное с теми, до кого мне вообще нет дела. Что же касается тебя, при желании я с легкостью усажу твою задницу на самолет и отправлю домой. А сейчас помогу собрать вещи и переехать на двадцатый этаж, где теперь буду жить сам. Выбор за тобой.
В комнате стоял меленький столик, на который я поставила часы. Каждый раз, когда наступал новый час, маленькие птички на них щебетали. Глупая, дорогая сердцу вещь, которая напоминала о доме. Прошло несколько секунд, и послышалось щебетание птички.
– Шесть часов, – не глядя на часы, объявил Данте. – Малиновка говорит, что мне пора домой, чтобы вы все могли сделать домашнее задание. Так бы сказала твоя мама. А для тебя пришло время принять решение.
– Мама всегда следила за этими часами, – я постаралась не улыбнуться при мысли о том, что Данте помнит даже такие подробности нашего детства.
Он кивнул.
– Ну что, Ягненок? Пойдешь со мной, или я отправляю тебя домой?
Я вздохнула, надеясь, что этот выбор не повредит моему душевному равновесию:
– Если мне предстоит жить на твоем дурацком этаже, я буду делать там что захочу. Что-то в духе фильма «Ешь, молись, люби», у меня даже есть список. Это мой способ найти себя. Данте, мне это нужно, больше у меня ничего нет.
– Сначала безопасность, а потом все, что пожелаешь.
– Мне не нужна твоя забота, – я провела пальцем по часам, стараясь не смотреть на него.
– Поверь, я в курсе. За эти годы ты очень ясно дала это понять.
– Ты злишься на меня? После всего, что вы с Иззи натворили? – я пристально посмотрела на него.
– Не стану брать на себя вину за поступок Иззи. Возможно, нам стоило рассказать тебе об операции, и, не исключено, я бы так и поступил, если бы мы общались. Но мы не общаемся. И да, я не в восторге от этого и никогда не был. Хотя на данный момент это уже неважно.
Несмотря на то, что голос Данте прозвучал удрученно, словно спор между нами не имел смысла, его слова больно жалили. Я хотела, чтобы ему было не все равно. Возможно, причина крылась в том, что я достаточно долго находилась в депрессивном состоянии.
Хотя Данте даже не подозревал об этом. И я не винила его в том, что он забыл меня, ведь сама жаждала именно этого.
Я вздохнула, приказывая себе держаться и принять новую реальность наших отношений. Смириться с тем, что теперь мы стали практически чужими.
– Полагаю, тогда лучше не поднимать эту тему, – ответила я, потому что не могла признаться, что оказала ему услугу, не ответив на письмо. Ни к чему ему было знать, что моя жизнь в университете была полна мрака и боли, что в те времена он бы точно не захотел иметь со мной дело.
– Собери вещи, хорошо? – тихо приказал он.
– Слушаюсь, – ответила таким же тоном. – Помни, что я сказала: мне не нужен охранник.
– Пока ты не вернешься домой, я буду твоим охранником, телохранителем и кем захочу, Ягненок.
– А если я никогда не вернусь домой? Может, теперь мой дом здесь, или я захочу путешествовать по миру и никогда не возвращаться в наш богом забытый городок?
– М-м-м.
Мне хотелось собрать этот низкий, почти гортанный звук в бутылку и сохранить для ночей, которые я проводила наедине с вибратором. Я не знала, почему, но даже несмотря на боль, через которую я прошла, потеряв нашего ребенка, Данте оставался для меня единственным желанным мужчиной. Единственным, о котором я думала, когда трогала себя или доводила до оргазма. Казалось, мое тело понимало это и инстинктивно реагировало на него.
– Думаю, будет весело гоняться за тобой по всему миру, – добавил он.
Неужели в его ответе крылась двусмысленность? Правда ли я уловила намек на нечто большее?
Затем он прочистил горло и моргнул, из-за чего все эмоции, которые я, как мне показалось, заметила, разом исчезли. Данте снова стал спокойным, собранным и сдержанным. Меня опять поместили во френд-зону. Я вновь была младшей сестрой его друзей.
Именно там мне и место. Я сама понимала это.
Мы вычеркнули из памяти тот короткий отрезок наших отношений. В случившемся не было ничего особенного, даже если воспоминания о тех днях каждый раз причиняли мне боль.
Позвонив на ресепшн, Данте перенес мои вещи на двадцатый этаж. Номер был настолько роскошным, что я мысленно сделала пометку узнать, сколько он вообще стоит.
Данте сказал, что должен решить некоторые вопросы с проживанием, затем записал в мой телефон свой номер и ушел.
Я приняла душ.
Переоделась в чистую одежду.
И расплакалась.
Так и продолжала рыдать.
Пока не уснула.
На следующее утро я проснулась от стука в дверь. И, даже не поинтересовавшись, кто там, открыла ее.
– Лайла, ты посмотрела в глазок? – потребовал ответа Данте.
– Я… – я запнулась, но причиной тому стал не его вопрос, а сам Данте. На нем был деловой, идеально скроенный по фигуре костюм, а в руках он держал пакет с завтраком. – Я очень устала.
В доказательство этому демонстративно потерла глаза, на что он вздохнул и вошел. Потом поставил пакет на стойку кухни, потому что, да, в моем гостиничном номере была целая чертова кухня с гранитными столешницами.