Он хмыкнул.
– Мы и пообщались.
– Данте, – грозно предупредила я.
Посмотрев ему в глаза, я увидела, что он смотрит на меня с ноткой злости и непреклонности.
– Насколько я помню, на Рождество ты получила охрененно хороший подарок, на этом конец.
– Ничего себе! – вскрикнула я. – Если тебе так хотелось услышать объяснения, мог бы и остаться, но ты уехал сразу после сочельника. И потом, братья сказали, что ты покинул бар в компании женщины. – Я ткнула его в плечо, а потом села, злясь на себя за то, что показала собственную уязвимость.
– Лайла, ты не просила меня задержаться, а заявила, что нам лучше остаться друзьями. Так что я нашел того, кто согласился на большее. А ты нет, я прав?
Я прикусила щеку, стараясь не показать, насколько ревновала.
– Прав, – быстро подтвердила я. Ему нельзя было знать, что я все еще вспоминаю, как он касался меня, как изучал мое тело таким восхищенным взглядом, который я никогда раньше не видела. Понимая, что мои трусики точно намокли, я быстро встала с кровати. – Мне не нужно большее. Я просто… Моя жизнь была уже не такой легкой и веселой, как во времена учебы в школе.
– Почему? – допытывался он.
Прикусив нижнюю губу, я посмотрела в окно, из которого открывался непривычный мне вид на Пуэрто-Рико. Теперь я видела пляж, солнце, полную любви и свободы жизнь. Я приехала сюда, намереваясь освободиться от бремени репутации, преследовавшей меня дома, от идеальности, которую все приписывали мне… ведь на самом деле я была неидеальной.
– Потому что моя жизнь изменилась.
– Я сделал что-то не так? – Данте сел ровнее и внимательно посмотрел на меня.
– Сколько бы ты ни пытался, у тебя все равно не получится сделать что-то не так, – прошептала я, всей душой веря в то, что говорила.
– Значит, произошло что-то такое, о чем я не знаю, – заключил он.
Я сделала глупость и провела рукой по волосам.
– Ты нервничаешь и собираешься соврать, – Данте указал на мою руку, и я тут же опустила ее. Он вздохнул и сжал челюсти. – Не переживай, скажешь, когда будешь готова.
Я подошла ближе к окну.
– Ситуация слишком усложнилась. Предполагалось, что Иззи пробудет здесь всего несколько дней, и я рассчитывала, что смогу осуществить…
– Да, я помню, твой список. А что конкретно это значит?
– Мне необходимо сделать что-то для себя. Это отличный способ узнать себя лучше. Мой психотерапевт… – я запнулась на этом слове. В этом опыте не было ничего постыдного, но я знала, что, услышав это слово, люди часто отшатываются. Данте же даже не вздрогнул. – Мой психотерапевт сказал составить список планов. И при этом опираться лишь на собственные желания. Так я и сделала. И теперь мне надо осуществить их.
– И где список?
Я потянула прядь волос и ответила:
– У меня в голове.
– Мне что, обыскать твои вещи? Ты – отличница и самый организованный человек из всех, кого я знаю. Покажи мне список.
Я не помнила, что именно там написано. Хотя нет, помнила, и мне было неловко.
– Там нет ничего важного.
Данте встал с кровати и направился к моему чемодану.
– А кажется, что есть, раз вчера ты сказала, что должна выполнить все пункты.
Я подбежала к Данте, пока он осматривал содержимое. Он действовал слишком быстро и явно умел находить спрятанное даже лучше, чем я думала. Первым делом он проверил именно то отделение, куда я и положила блокнот, увернулся, когда я попыталась выхватить у него находку.
– Это вмешательство в личную жизнь, – пропищала я.
Он не ответил, просто стал читать вслух.
Список Лайлы «Ешь, молись, люби»:
1. Уехать из дома;
2. Сделать что-нибудь безумное;
3. Исследовать свои вкусы в еде и ЕСТЬ;
4. Открыть новые места и МОЛИТЬСЯ;
5. Исследовать мужчин и ЛЮБИТЬ;
6. Обрести мир.
– Можешь подробнее рассказать про номер пять? – проворчал он и наклонил голову, глядя на меня своими изумрудными глазами.
– Нет, – я выпрямилась.
– Небезопасно встречаться с незнакомцами в новых для тебя местах. Твои братья…
– Данте, я уже взрослая, – я попробовала выхватить у него блокнот, намереваясь убрать его обратно в чемодан. – Мои братья постоянно спят с женщинами.
– Потому что твои братья в состоянии о себе позаботиться.
– Как и я могу позаботиться о себе.
Он зарычал и указал блокнотом в мою сторону.
– Этот список – верный способ нарваться на неприятности.
– Я хочу рискнуть и найти свои границы, узнать себя. Ты ведь тоже так делал. Разве ты не рисковал во время службы?
Он с шумом втянул воздух.
– Ты не сможешь жить моей жизнью.
– Я хочу жить лучшей жизнью. До сих пор я делала лишь то, чего от меня ожидали другие.
– У тебя хорошая жизнь, – прорычал он. – Мы возлагали на тебя большие надежды.
Я покачала головой. Меня никто не понимал.
– Что ж, придется вам снизить свои ожидания.
Он наклонил затылок и уставился в потолок:
– Только помни, не стоит ползать на коленях и довольствоваться мужчиной, который тебя недостоин.
– Ты что, только что сказал… Нет, Данте, я даже не буду отвечать на такое! Пойду оденусь, – с этими словами я поспешила к своему чемодану, из которого достала купальник и сарафан.
Сделав в ванной семь глубоких вдохов, я переоделась в летнее платье и нанесла блеск для губ со вкусом клубники.
Даже если Данте планировал оставаться где-то поблизости, я все равно могла осуществить свою задумку. Просто нужно было взять себя в руки.
Он сказал, что я взрослая, и был прав. И все же иногда мне казалось, я все еще ребенок. Что выбрать, как поступить лучше, так или иначе? И знал ли вообще кто-нибудь правильный ответ?
Я воспользовалась дезодорантом, а когда вернулась в комнату, увидела, что Данте лежит на кровати.
– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила я, надеясь, что он оставит меня в покое.
– Мне надо работать, но если ты планируешь пойти на пляж…
– Я собираюсь отдохнуть здесь, – мне хотелось почитать, затеряться в других историях, используя единственный доступный мне способ успокоиться. – А еще нужно сегодня или завтра позвонить маме.
– Иззи хочет, чтобы все думали, будто во всем виновата лишь она.
Я ахнула.
– А она не планирует сказать мне об этом сама?
– Ты ведь знаешь, что она не может звонить, когда захочет.
Отчаянно хотелось закричать, но вместо этого я разгладила воображаемую складку на платье.
– Неужели она всерьез рассчитывает, что я сохраню ее секрет.
– Мы оба надеемся на это, и ты не подведешь нас.
Я прошла на кухню и взяла стакан, чтобы наполнить его водой.
– Обычно я все рассказываю маме.
– Тогда на этот раз придется проявить сдержанность.
Сделала глоток воды.
– Она уже очень злится на Иззи. Мы не можем продолжать сваливать все на сестру, когда…
– А мне казалось, ты и сама сердишься на нее.
– Да, так и есть, но это не значит, что и все остальные должны поступать так же.
Данте никогда не понимал природу отношений в семье, где кроме тебя есть и другие дети. Доказательством служил его взгляд: он смотрел на меня так, будто я говорила полную ерунду.
– Ладно. Я буду работать у себя. Если захочешь уйти, позвони мне.
– Вряд ли необходимость сообщать о том, когда и куда я иду, можно считать свободой. И что, твой номер напротив моего? Просто нелепо! – Я вела себя как ребенок, но Данте действительно рушил все мои планы.
Он усмехнулся и, проходя мимо меня, протянул мне мой список.
– Ягненок, с радостью буду с тобой есть, молиться и любить, но не собираюсь надолго упускать тебя из виду.
Я громко и разочарованно выдохнула, а когда он закрыл дверь, пошла к своим книгам.
Теперь мое путешествие с целью изучения себя больше походило на жизнь в программе по защите свидетелей.
Я не гордилась тем, что провела весь день за чтением книг.
На следующее утро я едва не позвонила Данте, чтобы обсудить, что именно сказать маме. Телефон всю ночь стоял на зарядке, но я игнорировала пропущенные звонки и письма.
Я все равно пропала на пару дней, а единственным человеком, которому нужно было сообщить о себе, была мама. А потом она позаботится о том, чтобы рассказать новости любому, кто готов слушать.
Вздохнув, я набрала ее номер, а услышав приветствие, мысленно приготовилась соврать.
Конечно, я понимала, что ни в чем не виновата, но мне все равно было больно слышать, как она плачет.
– Как же я рада, что ты в безопасности. И Данте ведь вытащит Иззи, да? Он сейчас с тобой? Можно с ним поговорить?
– Со мной? – переспросила я, словно сама идея об этом была нелепой.
– Ну, ведь он приехал, чтобы вытащить тебя, так? Не знаю, что это значит, Лайла, – ей хватило наглости притвориться обиженной. – Надеюсь, ты поблагодарила молодого человека. И нет лучшей благодарности, чем…
– Мама! – закричала я в трубку.
– Что? – я представила, как она пожимает плечами и убирает с лица темные волосы, так похожие на мои. – Ты ведь была влюблена в него, да? Возможно, твоя благодарность превратилась в нечто большее. Вот и все, что я имела в виду.
– Поверить не могу, что ты говоришь такое.
– Я бы одобрила такое поведение, вот и все, – внезапно она сердито зашипела на моего отца, и я поняла, что он тоже осуждает ее.
– Слава богу, что это все, – поразительно, насколько быстро она вывела меня из себя.
– Ой, перестань вести себя так, будто он тебе чужой. Делайла, ты знаешь его всю жизнь, он для тебя практически член семьи. Данте постоянно проводил время с твоими братьями, когда вы росли.
– Тем больше причин ничего не предпринимать, – я чуть было не сказала «никогда», но вовремя остановилась.
– Знаешь, Дом сейчас здесь, и он сказал, что Данте лучше держать себя в руках. Так что, может, это и хорошо, что ты такая ответственная, да? Ни к чему мальчикам ссориться. Я хочу поскорее увидеть внуков, а представляешь, какие малыши могут получиться у вас двоих?