Делайла лишь покачала головой:
– Ты передумаешь.
Раздался стук в дверь, и Делайла ахнула. Затем вытерла лицо и, тихо ругаясь, направилась к двери.
Глава 23Делайла
Взявшись за ручку, я сделала семь глубоких вдохов. Семь. За семь вдохов можно было придумать кучу лжи и скрыть все эмоции.
Лишь семь, мне не нужно было больше.
А затем распахнула дверь в номер Данте. Возможно, я немного колебалась, делая еще один вдох, а потом позволила своему миру рухнуть. Вот и все, конец. Они заканчивали операцию, а значит, все вот-вот должно было измениться.
И никак иначе.
Близнецы, да и вообще братья и сестры всегда помнят друг о друге. Даже живя отдельно, мы всегда испытываем крошечное беспокойство за своего брата или сестру. Мы несем ответственность друг за друга. Мы семья и связаны друг с другом – иногда так, как нам этого не хочется.
Я не хотела переживать за Иззи.
И все же, увидев ее на пороге, вспомнила, что у меня нет выбора. Когда я открыла дверь, в моих глазах уже стояли слезы, но стоило мне посмотреть на нее, как они полились, несмотря на то, что я злилась на нее, а она на меня. Я раскрыла руки, и сестра нахмурилась, а затем вздохнула и бросилась в мои объятия.
Поначалу мы обе были напряжены и ощущали скованность. В последнее время мы не прилагали особых усилий для поддержания отношений и отдалились друг от друга еще до того, как она вышла из тюрьмы.
И все же я так крепко обнимала девушку, с которой мы делили одно ДНК, что могла сломать ее. Мы родились с разницей в три минуты. Всего три. Так получилось, что нас разделяли километры, но это не имело значения.
Мы могли быть очень разными, но вся сердечность между нами вернулась, когда я сжала ее в объятиях. У нас обеих в одни и те же месяцы выпадали одни и те же зубы, мы неправильно отвечали на одни и те же вопросы тестов в средней школе и ненавидели веснушки, которые появлялись на наших носах летом. Мы обе плакали, когда мама отправляла нас в разные комнаты, потому что мы слишком шумели во время совместных ночевок. И обе хихикали, когда поздно вечером пробирались в комнату друг к другу. Я была единственной, кто не сомневался в том, что она преодолела зависимость, и все же, даже стыдясь собственных действий, я чуть отстранилась и заглянула в ее карие глаза, чуть более карие, чем мои.
– Иззи, трезва, как стеклышко, – прошептала я. – Я всегда знала об этом, но потом усомнилась.
Она поморщилась, но после улыбнулась. Клянусь, солнце засияло ярче, цветы распустились, птицы защебетали, а мир буквально встрепенулся. Ее волосы были немного длиннее моих, фигура чуть более худой, а глаза – чуть больше. Мы выглядели одинаково, но благодаря улыбке она привлекала внимание окружающих.
– Лайла, я не стану извиняться.
Вздохнув, я покачала головой.
– А стоило бы.
– Хорошо, – она пожала плечами и посмотрела на стоящего за моей спиной Данте, затем подмигнула ему и продолжила. – Прости, что ты просидела в тюрьме целых два дня.
– Для меня это был приличный срок, – угрюмо ответила я и посмотрела на Данте, а затем снова на сестру. – И я не об этом. Ты могла бы позвонить мне из тюрьмы!
Мой голос сорвался. Я сжала губы, стараясь не дать волю эмоциям.
– Не могла бы, и ты это знаешь.
– Ты столько всего скрывала от меня, – это было обвинение, и мы все услышали боль в моем голосе.
Она кивнула.
– Да, я понимаю. Мне придется жить с этой виной, и за это тоже прошу прощения. Но я не стану извиняться за то, что сделала. Так я смогла спастись, – она произнесла эти слова мягко, затем вздохнула, снова перевела взгляд на меня и сказала. – Данте спас меня.
Она обошла меня, чтобы подойти к нему, а я застыла на месте. Ее голос. Заминка, тон, эта дрожь. Я узнала признаки. Узнала, потому что точно таким же голосом шептала по ночам о безумно пугающем меня чувстве… любви к нему.
Я любила Данте.
Как и моя красивая сестра-близнец.
Сердце рухнуло вниз, а все мысли завертелись, потом – резко замерли, и я остолбенела от этого откровения.
Положив руки на живот, я сделала вдох и, следуя примеру Данте, пыталась обрести спокойствие даже в такой ситуации.
И все же я не повернулась к ним, пока они разговаривали. Я не понимала ничего из того, что они произносили, потому что мой мир тускнел, отклоняясь от своей оси. Я на полной скорости мчалась вперед, но не к свету, а к темноте.
Иззи.
Моя сестра. Красивая, свободная и потрясающая.
Я повернулась крайне медленно, чтобы не упасть от того, что мне предстояло увидеть.
Она смотрела на Данте ясным, полным надежды взглядом, улыбаясь ему.
И он тоже улыбался ей.
Она обняла его и прижалась к нему всем телом – грудь к груди, бедра к бедрам, ноги к ногам. Я видела, как она смотрела на него, и знала этот взгляд, потому что мы с ней были идентичны.
Когда я смотрела на себя в зеркало, то видела раскрасневшиеся щеки, блеск в глазах и отсутствие следов волнений. Данте пробудил во мне любовь, так же он влиял и на Иззи.
Сестра повернулась ко мне, и ее улыбка исчезла:
– Что случилось?
Я кивнула и дважды сглотнула:
– М-мне просто нужна… я думаю, минута. Мне н-н-нужна… минутка.
– Хорошо, – она вопросительно посмотрела на меня, а затем обвела взглядом комнату. – Я остановилась здесь на ночь, комната 301. Когда будешь готова поговорить, приходи. Но только сегодня. Я останусь на одну ночь, а потом… – она запнулась и посмотрела на Данте, видимо, обдумывая, как много можно мне рассказать.
Я быстро кивнула. Эмоции буквально захлестывали меня, и я не могла думать ни о чем другом, мне только хотелось как можно скорее выбраться отсюда.
Поэтому бросилась к смежной двери и вбежала в свой номер, слыша, как Данте зовет меня.
Я не стала задерживаться в спальне. Устремилась в душ, сняла с себя одежду и включила воду на максимальную температуру.
Единственный способ, который я могла придумать, чтобы избавиться от любви к нему. Если его любила моя сестра, для меня там не было места.
Он мог в одно мгновение найти свое настоящее счастье, и тогда они смогли бы существовать как две половинки единого целого.
Все было логично.
Плача, я смотрела, как мои слезы смешиваются с каплями воды. Позволила горячей воде омыть мои плечи, а потом, когда пошла холодная, она помогла охладить жар на моей коже и потушить пожар, который пылал в моей душе.
Я взяла ярко-красный топ и шорты, в которых еще неделю назад чувствовала себя комфортно, но теперь поморщилась, потому что они походили на то, что выбрала бы Иззи. Возможно, Данте увидел здесь новую меня, которая на самом деле вовсе и не была мной… но он хотел именно ее. Он мог любить ее.
Внезапно раздался стук в смежную дверь, и я подскочила.
– Господи, – прошептала я и тут же прижалась к полотну, при необходимости готовая забаррикадироваться. – Данте, сначала мне нужно поговорить с ней. Я не могу сейчас разговаривать с тобой.
В ответ послышался вздох.
Затем мой телефон издал звук, и, стоило мне увидеть его имя, как руки сжались в кулаки, потому что я сомневалась, что у меня остались силы бороться. И все же схватила телефон, словно он был последним пузырьком воздуха в глубинах океана.
Данте: Ягненок, как ты думаешь, почему я постучал, а не ворвался? Хотя я на грани.
Я: Мне нужно время.
Данте: Надо было войти и трахать тебя, пока ты все не поймешь.
Я: Я пойму, когда поговорю с ней. Тогда все закончится.
Данте: Если это не означает, что все закончится между нами.
Я не ответила ему. Страх был реальным, осязаемым, и, что самое ужасное, вероятнее всего, я приняла лучшее решение.
Я изо всех сил прислушивалась к звукам за толстыми стенами. Судя по тихим голосам, им было комфортно работать вместе, у них имелись общие темы для разговора, между ними уже существовала связь. Когда я услышала, как хлопнула дверь номера Данте, поняла, что Иззи ушла, и отправилась к ней.
Я всегда знала правду, но увидев все воочию, заметив ее взгляд… испытала настоящий шок. И все же пошла к ней в номер, готовая признаться во всем, потому что Иззи не была дурой. Я наблюдала, как она быстро оценила обстановку в номере Данте.
Мои вещи лежали везде, разбросанные так же, как осколки моего сердца. Вернее, того, что от него осталось.
Я дважды постучала в дверь и только собиралась постучать в третий, как дверь распахнулась.
Иззи молча махнула рукой, велев мне проходить. Ее номер оказался меньше моего, и в нем было мало мебели. Она уселась за крошечный дубовый столик, и я присоединилась к ней.
– Итак? – сестра сложила руки перед собой. – Похоже, нам предстоит наверстать упущенное.
Я кивнула и провела рукой по волосам:
– В моей жизни не происходит ничего особенного. Я просто работаю, живу тут и жду, пока вы двое разберетесь со своими делами.
– Данте сказал, что рассказал тебе почти все. Ты знаешь, что я работаю под прикрытием и пытаюсь сорвать крупную операцию по перевозке наркотиков. Яго должен сообщить, когда это произойдет, и тогда мы сможем схватить его, – на секунду ее взгляд стал отрешенным. – Наконец-то. Лайла, они с боссом… Мы подобрались очень близко. В тюрьме…
– Было дерьмово, – я перебила ее, потому что хотела, чтобы она поняла: я ничего не забыла. – Ты использовала меня.
– В свое оправдание могу сказать, что мама действительно соскучилась по тебе, и мы вдвоем привлекали меньше внимания. Я не знала, что нас поймают, но это к лучшему. Я завела там кое-какие связи, и теперь мы достанем его. Они ни черта не подозревают. То есть, некоторые подозревали… но Данте и Кейд подчистили хвосты.
– Ты имеешь в виду хвосты или людей? – подняв бровь, прошептала я.
Мне было неприятно, что он делился всем этим с ней, а не со мной, что я влюблена в мужчину, который охотнее рассказывает о происходящем в его жизни моей сестре, а не мне.