Когда она потеряла сознание на полу каюты, я был готов отправиться за ней в рай или в ад. Мы вызвали медиков, чтобы осмотреть ее, следили за состоянием ее мозга во время перелета домой.
При любой возможности я сразу же приходил к ней. Отвечал на вопросы и звонки. Думаю, никто из семьи и не думал что-то спрашивать, потому что формально это было частью рейда по борьбе с наркотиками. Иззи объяснила родителям, что мы работали под прикрытием. Она призналась, что наконец-то выполнила задание. Дело закрыто. Ее братья еще не приехали, но я видел, как смотрели на меня ее родители. Мать нахмурилась и потерла лоб, словно не зная, поблагодарить меня или отшлепать.
– Миссис Харди… – начал я.
– О, Данте, не надо, не пытайся смягчить ситуацию. Не исключено, позже мне захочется поблагодарить тебя, а сейчас нужно время, чтобы осознать, что случилось, – она отмахнулась от всех моих объяснений и обняла в приемной больницы.
Отец Делайлы и Иззи никогда не отличался болтливостью, но на этот раз, проходя мимо, он похлопал меня по руке и сказал:
– Если бы ты не привез их обеих домой, я бы тебя убил. Правда, теперь тебе придется разбираться с мальчиками.
Других слов и не требовалось. Я видел, как все меняется, как они выстраивают вокруг Делайлы надежные стены, не желая пускать меня за них, пока сами того не захотят.
Братья Делайлы были уже в пути, и я достаточно долго избегал их, но слова миссис Харди разлетелись быстро. Дом донимал меня звонками после признания Иззи, а когда начали приходить сообщения, включил беззвучный режим.
Впереди меня ждала не просто тяжелая битва, а настоящая война.
Впрочем, я был готов сразиться с братьями Делайлы.
Но я не ожидал, что Иззи подкинет дополнительных проблем.
В тот вечер, после того как чета Харди уехала, Иззи сообщила, что братья приедут только завтра, и тут же поцеловала меня. В любой другой день я бы не дал ей осуществить задуманное. Однако в тот момент мой разум был измотан. Любовь парализует любого, не щадит никого. Я с легкостью пережил бы войну, пытки, драку, перестрелку… все, что угодно.
Но я не представлял жизни без Лайлы.
Иззи была моим партнером, другом и человеком, которому я доверял больше, чем многим другим. Стоило давно признать, что ее чувства изменились и теперь она хотела быть больше, чем другом, но я не придавал этому значения. Решил сосредоточиться на нашей миссии, а не на наших отношениях.
Я начал осторожно отстраняться, готовый охладить ее пыл. Необходимо было заставить ее понять, что она чудесный человек, но для меня существовала только Лайла.
Делайла Харди.
Девочка, которая уже давно завладела моим сердцем.
Та, чье собственное забилось быстрее, когда она увидела, как я обнимаю ее сестру.
Ее взгляд был ясным, более осознанным, чем в последние несколько дней, и будто мертвым.
Слова, которые она прошептала, впились мне в душу, словно тысячи ножей, и я даже не успел позвать медсестер, как она снова покинула меня.
Ее глаза закрылись, а я бросился к ней, взял за руку и прижал к своему лицу, желая почувствовать ее прикосновение. Но она уже ускользала от меня. Делайла отказывалась бороться.
Я прорычал Иззи, чтобы она позвала медсестер и врачей, а потом мы уставились друг на друга.
Ее подбородок дрожал, она смотрела то на меня, то на сестру.
– Она считает себя недостаточно сильной, чтобы быть с тобой.
– Она сильная, – выдавил я из себя, хотя сомневался, хватит ли у меня сил отпустить ее. Я хотел, чтобы у Делайлы было все. Чудесный дом, прекрасная жизнь, проживая которую она могла бы вычеркнуть все пункты из миллиона списков, милые дети, которых она заслуживала.
– Я знаю, хотя мне это не нравится. Значит, она для тебя та самая? – прошептала Иззи. – И ты не можешь представить себя со мной? Даже после всего, что мы пережили?
– Иззи, – я взглянул на любовь всей своей жизни, затем перевел взгляд на ее сестру. Они были во многом похожи и в то же время очень разными.
– Она – частичка хорошего в моей грешной жизни. Рай для моего ада. И так будет всегда.
Иззи подняла взгляд в потолок, изо всех сил сдерживая слезы:
– Я мечтала, чтобы ты смотрел на меня так, как смотришь на Делайлу.
– Мы с тобой слишком похожи, Иззи. Ты ведь должна это понимать, – я вздохнул. – Да, я помогал тебе, но между нами никогда не было того, что есть у меня с Делайлой. Это химия…
Она пожала плечами.
– Мне не нужна химия. Я хочу, чтобы в меня верили, а ты всегда верил в меня. Обычно никто не доверяет наркоманам.
– Ты найдешь свое счастье.
– Ты так в этом уверен? – она наклонила голову и грубо потянула себя за волосы – жест, так похожий на жест сестры, но в то же время совершенно другой. – Вот я нет, но точно хочу того, что есть у вас с ней. Мне нужен мужчина, который готов ради меня на все, как ты ради нее. И мне больно, что ты не чувствуешь такого ко мне.
Она обхватила себя руками, и слезы хлынули из ее глаз. Иззи была для меня как младшая сестра, и я притянул ее ближе, чтобы утешить.
Пришли медсестры и врачи. Сняли показатели. Мы ответили на вопросы о том, как Лайла пришла в себя.
Прогнозы улучшились. Врачи сказали, что она шла на поправку. Причиной ее состояния стала травма головы, но вскоре ее ждало полное восстановление.
Я все равно остался на ночь.
Иззи уехала домой, а на следующее утро я отправился за завтраком. Пока меня не было, Лайла пришла в себя, и ее братья тут же встали на ее защиту.
Все произошло быстро. Димитрий остался возле палаты. Он, как и все остальные братья, походил на сестер: темные волосы и карие глаза. Вот только в его взгляде была смертельная ярость, с которой мне не хотелось иметь дела. Я поднял пакет с завтраком и попытался спустить все на тормозах:
– Принес нам подкрепиться.
Он отклонился и замахнулся, но недостаточно быстро. Я увернулся от его первого удара, а затем он снова набросился на меня, ударил справа, потом слева. И оба раза промахнулся.
То, что я обхватил его шею в удушающем захвате, все еще держа в другой руке нашу еду, свидетельствовало о том, что ему не выиграть эту схватку.
– Ты чертов мудак.
– Согласен, но давай не будем выяснять отношения здесь.
– Да пошел ты, – прохрипел он, потому что не мог дышать. Будучи самым младшим из братьев, он плохо дрался.
Я отпустил его, и он упал на колени, хватая ртом воздух.
– Я беспокоюсь так же, как и все вы.
– Как и все мы? Ты подверг опасности обеих наших сестер. И это Делайла! – воскликнул он. – Она могла умереть.
– Думаешь, я этого не знаю? – я подошел к нему и опустился на колени, ставя пакет с завтраком рядом. – Считаешь, я не в курсе, что мы могли потерять ее?
После этого мы долго смотрели друг на друга. Его взгляд стал чужим. В нем пылала ярость, которая мне не нравилась. Семья Харди приняла меня как родного, но теперь, когда один из них пострадал, я стал для них чужаком.
Я знал, что меня ждет, но все равно почувствовал, будто передо мной взорвалась бомба, а осколки вонзились в грудь, делая меня еще более уязвимым.
Я был единственным ребенком и теперь пытался доказать милой, уважаемой семье, что достаточно хорош для их дочери. Младшей сестры моего лучшего друга.
Из палаты доносился голос Дома, и я слышал, как Делайла шепотом отвечала ему. Я перевел взгляд с Димитрия на дверь, но он отрезал:
– Она не хочет тебя видеть.
– Что? – зарычал я, мое тело взбунтовалось от этой новости.
– Она в прямом смысле слова поморщилась, когда Дом заговорил о тебе. Сказала, если ты придешь, тебя нельзя пускать. И она хочет отдохнуть, не желает, чтобы здесь вообще кто-то был.
– У нее что-то с головой, – сказал я, хотя знал, что это неправда. Делайла быстро возводила стены и была готова забаррикадироваться, лишь бы страдать в одиночестве. Она уже поступала так раньше, но я не собирался позволять ей повторять этот опыт. – Дайте мне информацию о ее физическом состоянии.
– Зачем? – усмехнулся он и сел на пол, потирая шею. – Данте, тебе ни к чему ошиваться здесь. Возвращайся к своей работе и не впутывай в нее наших сестер.
– Слушай, я знаю, ты пытаешься свыкнуться с тем, что произошло, но…
Дом вышел из комнаты и навис над нами. Прищурился, а потом сказал:
– Я свыкся с этим за последние пять минут, пока слушал, как моя младшая сестренка рассказывает, в какое дерьмо ты ее втянул. Теперь уходи.
– Дом…
– Ты пришел извиниться перед ней или перед нами? Потому что мы можем передать ей твои извинения, но сами точно не намерены выслушивать твою херню. Ради бога, моя младшая сестра в больнице. Вы с Иззи знали, что, черт возьми, творите. И должны были в тот же день отправить Делайлу домой.
– Все было не так просто, – спокойно ответил я и сложил руки на груди, глядя на него. Дом был таким же крупным, как и я, и смотрел он на меня с нескрываемой яростью. Он мог устроить мне взбучку. – Не всегда бывает только черное и белое.
Он пристально вглядывался в меня, обдумывая мои слова.
– И разве это причина подвергать ее опасности?
Полагаю, он сразу понял, что природа наших с Делайлой отношений изменилась. Вряд ли сестра призналась в этом напрямую, но Дом видел все сам, потому что долгое время мы были лучшими друзьями. Мы знали друг друга достаточно хорошо, чтобы понять, когда другой приударил за девушкой. Он перевел взгляд на пакет с завтраком, а затем обратно на меня, пока я молча стоял, не отвечая на его вопрос.
– Хочешь выждать пару дней до того, как признаешься? Или дашь ей время? Потому что она действительно не хочет видеть тебя… или кого бы то ни было.
Димитрий покачал головой, глядя в пол так, будто готов заплакать, а Дом задрожал от злости. Мое присутствие лишь усугубляло ситуацию.
Я должен был усмирить волка, жаждущего увидеть своего Ягненка. Надо было поступить правильно, а не потакать той стороне меня, которую они не знали.
– Я останусь в стороне до тех пор, пока она не вернется домой, понятно?