Иззи грубо рассмеялась и попыталась ответить.
Однако Лайла подняла руку и продолжила:
– Или с кем-то другим. С кем угодно, но не со мной. Я не могу быть с тобой.
– Чертовски верно, – прорычал Дом и толкнул меня. Я посмотрел на него, но отступил назад.
Мама Лайлы попыталась вмешаться.
– Боже, Дом, перестань драться! И, Делайла, тебе нужно отдохнуть, а потом мы изучим университеты. Лучше, как следует…
– Достаточно, – мне надоело слушать этот бред. – Хватит.
На этот раз вздрогнул даже Дом.
– Я не привык повторять, поэтому скажу лишь раз. Я Арманелли, и я назвал вашу дочь своей Неприкасаемой. Это значит, что никто не имеет права вредить ей или проявлять неуважение, если не хочет навлечь на себя гнев всей моей семьи. И теперь я буду заботиться о ней, а вы все начнете уважать наши желания. Миссис Харди, при всем уважении, но Делайла не вернется к учебе, пока сама не решит, что хочет именно этого.
Ее мать даже не стала спорить. Она улыбалась мне так, словно понимала – я воплощу в жизнь все ее мечты. Миссис Харди была неглупой женщиной. Она знала, что я подарю ей внуков, о которых она всегда мечтала. Оставалось лишь убедить ее дочь в том, что мы созданы друг для друга.
Дом покраснел и снова сжал кулаки, готовясь замахнуться на меня:
– Ты не имеешь права врываться сюда и указывать…
– Мужик, я люблю тебя как брата, но уже опустил человека в ведро с кислотой за то, что он обидел твою сестру.
Он шокировано раскрыл рот.
– Тебе нужно время, чтобы свыкнуться с новой реальностью, можешь начинать прямо сейчас, – пожав плечами, я продолжил. – Но если ты вообразил, что я позволю тебе прятать Делайлу от меня лишь потому, что она твоя младшая сестра, то у тебя проблемы.
– Ты был моим лучшим другом.
– И я по-прежнему твой лучший друг. Просто тебе придется привыкнуть к тому, что теперь я твой будущий зять.
– Ничего не будет! – закричала Делайла. Она раскинула руки и резко направилась ко мне, а потом указала на меня пальцем.
– Ты не в праве принимать такие решения! Я вообще не желаю иметь с тобой дело! Даже представить не могу такую ситуацию! Я хочу, чтобы ты немедленно убрался из этого дома. Ты должен уйти.
– Маленький Ягненок, – прошептал я, кладя цветы на столик возле дивана и не спеша оглядывая гостиную. – Ты права, мне действительно пора.
С этими словами я поднял ее и перекинул через плечо. Делайла вскрикнула, а Дом шагнул вперед.
– Попробуешь помешать, и обещаю – пожалеешь. А ты знаешь, я всегда держу слово, – мы смотрели друг на друга. – Ты должен мне доверять. Я твой лучший друг.
Он потянул себя за волосы и вздохнул.
– Времена меняются. И я не прощу тебя.
– Вы что, шутите?! – взвизгнула Делайла. – Даже не помешаете ему похитить меня?
Мистер Харди снова включил звук на телевизоре.
– Вряд ли это можно назвать похищением, если ты сама понимаешь, что хочешь уйти.
И после этого я понес ее к своей машине.
Глава 28Делайла
– Я хочу домой, – у меня в душе пылал огонь. Уже несколько дней я не испытывала такие противоречивые эмоции. Понимала, что вот-вот сорвусь, ощущала все ту же вину, боль и тревогу, которые охватили меня еще до круизного лайнера.
Я словно наблюдала, как на меня льется поток всех моих глупых проблем, но не могла остановить его и была не способна залатать дыры. Он тянул меня вниз.
Я пыталась избежать правды, пробовала мыслить позитивно. Но беспокойство превозмогало все мои усилия, оно рвалось наружу и уничтожало любые хорошие эмоции.
И теперь я тонула, захлебываясь от страха, что впереди меня может ждать такая же боль, которую я почувствовала, став свидетелем поцелуя Данте и Иззи. А еще меня съедала вина за сам страх, за то, что впадаю в депрессию, хотя на самом деле моя жизнь была не такой уж и ужасной.
И все же вина угнетала, она была настолько всепоглощающей, что я едва могла дышать.
У меня было все, чего я хотела. Хорошая семья. Друзья. Мужчина, который по-настоящему любил меня. Сестра-близнец, готовая бороться за наши отношения, хотя сама была влюблена в моего мужчину.
Иззи извинилась за то, что поцеловала его, а потом расплакалась. Я держала ее за руку, потому что так поступают сестры.
Я понимала ее, лишь сильная женщина могла пережить потерю Данте. Даже признавая, что Иззи с Данте не будут вместе, что он не любит ее так, как меня, я сомневалась в своей готовности связать с ним жизнь.
Боль, пронзившая меня при виде его губ на чужих губах, дала понять, что я не вынесу его потерю. У меня не останется сил жить дальше. Я потеряюсь в море боли и не смогу спастись, потому что мне никто не поможет. А сама я не знаю, как вылечить разбитое сердце.
Вот только мой волк отказывался отпускать меня и был готов развеять все мои переживания.
– Твой дом здесь, со мной, – проворчал он, заезжая на ферму своей семьи.
Как и в детстве, так и во время учебы в университете, я ни разу не задумывалась, откуда у его мамы столько земли.
– Это твой отец купил эту ферму?
– Конечно, – Данте пожал плечами. – А может, украл землю или силой заставил подписать документы по продаже. Никогда об этом не задумывался.
– Ты когда-нибудь искал его? Хотел узнать поближе?
– Нет. Я получил его имя, и это почти все, что мне от него нужно. Остальное умерло или исчезло. Нет смысла зацикливаться на фантазиях.
Я кивнула. В этих словах было больше смысла, чем он сам осознавал.
– И ты смирился с этим? А сможешь смириться с тем, что нам не суждено быть вместе?
– Лайла, – сказал Данте хриплым шепотом. – Ягненок, я едва не потерял тебя. Я держал тебя за руку, а ты ускользала прямо у меня на глазах… знаешь, каково это? Когда тот, кого ты любишь, практически умирает у тебя на руках, и нет способа вернуть его?
Говоря это, он унесся мыслями куда-то далеко, и я решила, что он вспоминает свою службу. Я знала, есть истории, которые он никогда мне не расскажет, – например, наполненные болью воспоминания о войне и мафии.
– Прости, что из-за меня тебе пришлось пройти через это, особенно если уже приходилось раньше оказываться в такой ситуации.
Он хлопнул рукой по рулю:
– Черт, это я виноват. Твой брат прав, не надо было втягивать в это ни тебя, ни Иззи.
Пожав плечами, я посмотрела на закат над холмами:
– Я бы все равно не уехала.
– Красивая, умная и упрямая, – прорычал Данте, когда мы повернули к большому красному сараю. – Ты напоминаешь мне одну из маминых лошадей, хотя всегда будешь моим маленьким Ягненком.
Мы въехали на подъездную дорожку и поехали по ней к задней части дома, где находился еще один акр земли, усеянный зеленой травой. Пара лошадей собралась возле тюка сена, хрустящий под шинами гравий привлекал внимание коров, и они отвечали мычанием.
Данте направил машину к большому красному сараю, куда мы обычно ходили, когда заболевал кто-то из животных.
– Лошадь заболела? – спросила я.
– Типа того.
Данте выключил зажигание, и мы посидели так минуту. Он положил руку на живот, сделал глубокий вдох, а затем перевел взгляд на меня. В его глазах плескались боль, голод и решимость.
– Я покажу тебе стойло Отэм, а потом разберемся с нашей ситуацией.
– Сомневаюсь, что у нас есть какая-то ситуация. Не после всего, через что мы прошли. Не после того, как ты позволил другой женщине поцеловать себя, и я это видела, – в моем тоне смешались гнев, боль и сожаление.
– Ягненок, даже не пытайся выяснять отношения сегодня. Я не в настроении, – он открыл дверь, вылез из машины и резко захлопнул ее. Я наблюдала, как он поднял голову к небу, потянул шею, а затем пару раз выругался, и только потом обогнул капот машины и подошел открыть мою дверь.
– Понести тебя? – он окинул взглядом мое тело и остановился на голове, словно пытался понять, зажила ли моя травма.
– Понести меня? Зачем? – я порывалась самостоятельно выбраться из машины, но он тут же обнял меня, словно я была фарфоровой куклой. – Данте, я отдыхала целую неделю. Ничего серьезного, лишь небольшая травма головы.
– Совсем не небольшая. Ты была в коме.
– Из-за внутричерепного давления, а теперь все прошло. Со мной все нормально, – меня насмешило его нелепое поведение.
Он сделал шаг и встал передо мной, не отпуская меня. Моя грудь прижималась к его груди, а живот – к его прессу. Я вся оказалась вплотную к его мощному телу. Конечно, мое собственное тело немедленно отреагировало, но я не ожидала, что сильнее всего меня заденет боль в его глазах.
Он провел рукой по спине к шее и запустил пальцы в мои волосы. А потом прижался лбом к моему лбу.
– Один, – он сделал вдох, и я тут же расслабилась. – Два, – еще один вдох, и я закрыла глаза.
Так Данте досчитал до семи, а потом, когда распахнул глаза, я увидела в них непролитые слезы. Он осторожно погладил большим пальцем чувствительное место чуть ниже моей челюсти.
– Я чуть не потерял тебя. И только я виноват, что позволил тебе бегать по острову. Я поступил безрассудно, и мне придется жить с этим до конца своих дней.
Отстранившись, я шагнула прочь, хотя отчаянно желала и дальше стоять в его объятиях:
– Неправда. Я приняла решение остаться там.
Он недовольно нахмурился, после чего засунул руки в карманы брюк и пошел по грунтовой дорожке к сараю. А я любовалась видом: красивый мужчина в деловом костюме пачкает свои туфли, чтобы дойти до конюшни.
– Лайла, можешь думать, что хочешь, но я должен был заставить тебя вернуться домой, а не позволять развлекаться.
– Развлекаться? – я ринулась к нему и пихнула его руку. – Я работала, вела себя как ответственный взрослый. И ты знаешь, что я приехала туда не развлекаться.
Он хмыкнул.
– Тогда может признаешься, почему отправилась туда? – Данте посмотрел на меня, а потом открыл дверь сарая. Это была одна из двух больших деревянных дверей с ручками из черного металла и большой задвижкой. Он сделал паузу, словно ожидая, что я просто смирюсь со всем происходящим.