Каким образом она переконвертировалась в трепетного адепта «Свидетелей Иеговы», Алексей не интересовался. Детей у нее не имелось вовсе, как он выяснил, отчего Кис быстро, хоть и с некоторым усилием, вырвался из ее проповеднического гостеприимства.
Третья его подруга умерла. Два месяца назад. Так сказал ее бывший муж. Спилась, сказал он.
Ася? Спилась?! Нежное хрупкое существо, не выносившее ни глотка спиртного, даже легкого вина?!
…Впрочем, подробности ему неизвестны, продолжал бывший Асин муж, так как они давно развелись. Значительно раньше, чем она спилась!
Она его боготворила, этого мужа, Алексей хорошо помнил. И вот он смотрел теперь на детектива – Асин идол, из-за которого она столько плакала на груди у Киса!
«Идол», из-за которого на лице ее иногда расцветали кровоподтеки…
Самовлюбленный до зубовного скрежета, окончательно и бесповоротно эгоистичный – об этом легко поведали черты его лица. Собственник, или «ревнивец», как говорила Ася, прощая его тяжелую руку. Она, бедняжка, думала: если ревнует – значит, любит…
И еще она думала, что это все потому, что у них нет детей с мужем-идолом.
– Кто это там? – донесся до него женский голос, и из глубин квартиры вскоре выплыла дама в ярком халате. – Гриша, кто это?
– Точно, а кто вы? – запоздало заинтересовался Гриша.
– Я же вам сказал, – соврал Кис, – я из собеса, – соврал он еще раз, не имея ни малейшего понятия, существует ли до сих пор собес и называется ли по-прежнему. – У нас полетела компьютерная база данных, приходится восстанавливать вручную…
– И вы приходите в такое позднее время к людям? – возмутилась дама в ярком халате.
Видимо, она, как и ее муж, тоже не имели никакого понятия, существует ли до сих пор собес и называется ли по-прежнему.
Кис мельком глянул на часы. Время перевалило за десять вечера.
– Так ведь клиентов у нас много… А восстановить базу нужно срочно… – покладисто ответил он, придав голосу извиняющуюся интонацию.
– И что вы хотите узнать? – деловито осведомилась дама, слегка отодвинув Гришу локтем и выступив на передний план.
Ася, милая Ася! Вот какая женщина нужна была твоему идолу! Женщина, которая отталкивает его локтем! Вот с этой он, судя по всему, счастлив. Он ее не бьет, потому что она сама может двинуть сковородкой! А ты, Ася, молилась на него, ты его боготворила… Ты во всем ощущала себя виноватой, даже в его скотстве, Ася, Асенька, бедная моя девочка, рыдавшая у меня на груди из-за этого хряка…
– По нашим сведениям, – нагло врал Кис, – у вас есть сын, состоящий на учете по инвалидности…
– Сы-ы-ын?! Нет у нас никакого сына, – заявила дама. – У нас вообще нет детей!
– Погоди, – Гриша прижал локоть своей супруги и немножко задвинул ее за себя. – У моей бывшей жены был сын. Не мой, – с нажимом произнес он, – внебрачный.
Алексей почувствовал внутри мягкий удар, словно истина толкнулась в глубины его организма.
– Хм, что значит внебрачный? Вы не признали этого ребенка? Или ваша бывшая супруга (только осторожнее, Кис, – не произнеси имя «Ася»!) родила его после развода с вами?
– Гы, – сказал Гриша, страшно довольный. – Она родила его в браке! Со мной. Но она меня обдурила! Потому что, когда у нас никак не получался второй ребенок, выяснилось, что я бесплоден! И я сразу сообразил, что первого она принесла мне от чужого мужика!
Он гордился своей проницательностью, понял Алексей.
– Вот оно что… – Кис уже ненавидел этого «идола» так же сильно, как когда-то Ася его любила. – Не могли бы вы дать мне ее координаты?
– Да ради бога! Я их отселил, как только понял, что она меня надула… Запишите адрес. Это коммуналка… Сама-то она померла, а щенок, наверное, жив…
Давно у Алексея не было такого мерзопакостного чувства, как после общения с этим Гришей и его супругой, – давно!
Но, главное, он уже не сомневался, что на верном пути: если Асин муж был бесплоден, то зачать Ася могла только от него, от Алексея… Она не искала ни любви на стороне, ни любовников – она искала всего лишь немножко нежности, которой ей так недоставало… И абсолютно невозможно представить, что Ася могла бы искать эту нежность где-то еще, кроме него, Алексея. Не потому, что она его любила, но просто она бы не стала размениваться на какие-то иные, необязательные и незадушевные отношения.
Да она бы и не нашла их «на стороне». Кис знал: только он мог принять ее беду в свои понимающие объятия. Не любя ее – той самой любовью с большой буквы, – потому что не мог он увлечься женщиной, приходившей к нему для того, чтобы излить свои печали по поводу другого мужчины… И в то же время отдавая ей немножко того тепла, той бережности, которую не мог давать ей «идол»…
И, стало быть, парень, похитивший его детей, и есть их с Асей сын…
ИХ С АСЕЙ СЫН!!!
Алексей записал под диктовку Гриши адрес коммуналки, в которую он отселил бывшую жену: «А что, она была иногородней, претендовать на мою жилплощадь не могла! Я и так сделал благородный жест, что им комнату купил в коммуналке!»
Кис не стал пускаться в дебаты о благородстве. Он только задал уточняющий вопрос и в ответ получил сведения о том, что Ася сменила сыну фамилию на свою, а она была Терентьева, но отчество осталось по мужу, «Григорьевич», – ведь поначалу ребенка зарегистрировали как его сына… Не могли же его назвать Асевич, верно?
Кис согласился, что не могли.
На руках у него имелись адрес коммуналки и имя: Роман Григорьевич Терентьев. Этого ему вполне хватит!
…Потом была суета на Петровке. Серега выслал по адресу бригаду, но оказалось, что в четырехкомнатной коммуналке проживает всего один жилец, что дом идет под снос и что Роман Григорьевич Терентьев не живет там уже год…
А где он живет вместе со своей мамашей-алкоголичкой, последний абориген коммуналки понятия не имел.
Откуда следовало: Роман вместе с мамой съехали из квартиры, когда Ася еще была жива… Но куда – неизвестно.
Стало быть, они сняли квартиру, в которой не регистрировались. А потом Ася умерла…
И мальчик Роман решил отомстить за все свои несчастья ему, Алексею…
Своему отцу.
Весело.
– У тебя есть сын?! – Александра поставила стакан с джином на стол.
– Есть, как выяснилось сегодня… Его мать звали Асей. Она жила в соседнем доме. Уже не помню, как мы познакомились, но она иногда приходила ко мне пожаловаться на мужа – болезненно ревнивого человека – и поплакать. Несколько раз мы с ней переспали. Это не было влечением, ни я не был в нее влюблен, ни она в меня… Это была нежность. Ее ко мне – за понимание, моя к ней – из сострадания.
– «Она его за муки полюбила, а он ее за состраданье к ним»?
– Примерно так, – кивнул Кис, пытаясь припомнить, откуда цитата. Кажется, Шекспир. Он был мастером точных формулировок.
– Ты думаешь, что теперь она тебе за что-то мстит руками своего сына?
– Ей не за что мне мстить, Саш… Я был с ней всегда добр.
– И нежен, – добавила Александра с едва уловимой ревнивой ноткой.
– И нежен, – согласился Кис.
– Надо с ней срочно встретиться, Алеша! Она может знать, где прячется ее сын!
– Ася умерла недавно. Пила по-черному… Муж выгнал ее с ребенком, когда понял, что сын не от него. И Ася спилась.
– А мальчик этот… Твой сын… Его адрес удалось установить, ты сказал?
– Да. Но он там не проживает. Будем искать.
– Алеш, а за что же он может тебе мстить?
– Учитывая, что мать умерла два месяца назад, я полагаю, что она сказала о моем отцовстве сыну перед смертью. И парень теперь мстит мне, без сомнения, за то, что я его бросил.
– Алеша, но ты ведь не знал? Ты не мог его бросить, потому что ты о нем не знал! Или она тебе говорила о ребенке?
– Никогда. Мне даже и в голову не могло прийти. Когда женщина тебя едва ли не умоляет о близости, то как-то думается – она знает, что делает… Иначе бы Ася попросила меня позаботиться о том, чтобы она не забеременела.
– Или она как раз этого и добивалась?
– Не думаю. Ася была бесхитростна… Да и муж ее сказал, что узнал о своем бесплодии спустя несколько лет после рождения Романа, когда они пытались завести второго ребенка. Стало быть, и она тогда не знала и все надеялась забеременеть от мужа.
– Но за что же тогда он тебе мстит?
– Роман… его зовут Роман, Саша, он тебе правду рассказал во время ваших прогулок: отец его бросил – точнее, выгнал из дома; мать спилась. Думаю, что Роман мать любил, и когда Ася умерла, то ему захотелось найти виноватого во всем этом.
– Но ты же не виноват!
– Нет, не думаю… Но когда кого-то хочешь обвинить в своих несчастьях, то аргументы всегда найдутся, ты же знаешь…
– Знаю.
– Иначе бы зачем он похищал наших детей? Моих детей, что для него в данном случае важно…
– Им хорошо, а ему плохо… Они растут в любви, а он рос без любви… По крайней мере, без твоей… Они ухожены, обеспечены, а он бедствовал, надо думать, раз отец их выгнал, а мать пила… Так примерно?
– Да, – кивнул Кис, – примерно так. Симметрично.
– Вот именно, хорошо сказал! Но зачем он меня пытался соблазнить? Тут нет симметрии… Или я ее не вижу.
– Возможно, он считает, что я соблазнил его мать?
– Ася могла сказать сыну неправду?
– Исключено!
– Тогда он сделал это для отвода глаз! Чтобы мне в голову не могло прийти, каковы его истинные намерения.
– Скорее всего, так и есть. Учитывая, что его целью являлись дети, на любовное приключение у него попросту не хватило бы времени. Оно не входило в его планы, даже если бы ты невзначай ответила на его «чувства»… А то, что он действительно несколько увлечется тобой, он и вовсе не предвидел!
– Тогда все объясняется… Как ты будешь его искать?
– Я попросил Серегу собрать максимум сведений об Асе и ее сыне. Кроме того, он обещал мне раздобыть фотографию Романа. За ним ничего нет в милиции по уголовке, но ведь делал же он паспорт… Только придется нам подождать до утра.