Тебя разбудил раскат грома, звук капель, барабанящих по окну, по крыше. За стеклом все серо и мокро, но все же тепло. Ты видишь, что ты уже одета, даже в обуви. Наверное, у тебя дежурство.
В те дни, когда ты была интерном, ты могла вскочить от любого шороха, тут же готовая к операции. Без малейшего перехода от забытья к гиперактивности. Тебя разбудил твой пустой желудок, но когда ты спустилась вниз, оказалось, что в холодильнике темно и пусто, и из него тянет затхлостью. В кладовке просроченные сухие завтраки. На полках крысиный помет, пачки с пастой и крекерами прогрызены.
Ты бросаешь взгляд на часы над раковиной. Восемь сорок пять. Больница открывается в восемь. Ты опаздываешь. Забрасываешь в рот мюсли, пока бежишь к двери. У тебя нет ключей от машины, придется ловить попутку. Ты быстро идешь к перекрестку с улицей Фуллертон, там поток машин не иссякает ни днем, ни ночью.
Ты попадаешь под теплый дождь. Первые два такси заняты, но потом тебе везет: третье останавливается. Ты просишь отвезти к больнице «Новой Надежды». Адрес? Но ты не помнишь. Он вводит название в приборчик на приборной панели. Чикаго-авеню. Оки-доки.
Он темненький, симпатичный. С переднего сиденья свисает палестинский флаг. У него звонит телефон, он выплевывает череду глухих звуков и вешает трубку. Ты, как можешь, отряхиваешься от воды и пытаешься расслабиться. Чикаго – серый город. И ты не имеешь ничего против.
Однажды ты объясняла Джеймсу, почему так любишь грозы, и сказала, что тебе нравится, когда внешний мир совпадает с твоим внутренним. Слышится раскат грома и видно всполох молнии справа. Круто, говорит таксист и смотрит на тебя в зеркало заднего вида, улыбается.
Такси останавливается у невысокого серого здания. Семь семьдесят пять, говорит мужчина. Ты тянешься за кошельком. Ищешь на заднем сиденье, хлопаешь себя по карманам, ты в панике. Мужчине же скорее интересно, чем он взволнован. Вы тут работаете? Или пациент? Ты объясняешь, что ты врач, и он кивает, будто бы так и думал. Может, у вас получится занять у кого-то. Я подожду.
Под дождем ты бежишь к переднему входу. В зале ожидания полно народу, они и сидят в креслах, и стоят. Джин стоит у стойки, регистрируя женщину с плачущим младенцем.
– Доктор Уайт! Какой прекрасный сюрприз!
– А разве сегодня не моя смена? – А потом, не дожидаясь ответа, ты говоришь: – Не важно. Очевидно, что моя помощь вам не помешает. Я буду готова через десять минут.
Ты идешь в зону для персонала и удивляешься тому, сколько здесь незнакомых лиц. Темнокожий мужчина среднего роста преграждает тебе дорогу.
– Простите, сюда можно только сотрудникам. На его бейдже написано: доктор Азиз.
– Все в порядке, – говоришь ему ты. – Я – доктор Дженнифер Уайт. Видимо, в расписание закралась какая-то ошибка, но вижу, что могу помочь.
– Доктор Уайт? – зовет он, но ты уже у раковины, моешь руки. Ты подходишь к шкафу, вытаскиваешь белый халат, надеваешь его поверх платья, застегиваешь.
– Что вы приберегли для меня?
Доктор сомневается, а потом пожимает плечами:
– Третья палата, сыпь, может, лишай, может, ядовитый сумах. Показатели висят на двери.
Ты из вежливости киваешь, а потом входишь в комнату. Женщине около тридцати, афроамериканка, крепко сбитая. Но она держится за левый бок, и по лицу видно, что ей больно.
– Дайте мне посмотреть, – просишь ты, и она с неохотой уступает. Ты отодвигаешь больничный халат и видишь яркую сыпь с красными волдырями и пузырями, что вскочила на ее теле по животу и перешла на спину.
– Болит?
– Да. Сначала пощипывало. А теперь болит. Очень.
Смотришь на волдыри. В некоторых уже начал скапливаться гной, другие пока еще на ранней стадии развития. Ты жестом просишь ее перевернуться. С другой стороны нет ничего, только эта широкая полоса на правой половине тела, на бедре, ляжке и ягодице.
– Что со мной?
– Опоясывающий герпес. Он же опоясывающий лишай. Я выпишу вам что-нибудь противовирусное. Ацикловир. Он должен снизить сыпь и уменьшить боль. Надеюсь, что мы поймали его на ранней стадии. Также прикладывайте холодные компрессы к сыпи три раза в день. И, важнее всего, не чешите ее, а то заразу занесете.
– Откуда у меня это? Вы сказали, что это герпес. Я его от парня подцепила?
– Нет, совсем нет. Лишай вызывается тем же вирусом, что и ветрянка. Ну та, которой все дети болеют.
Ты ищешь свои рецептурные бланки. В кармане их нет. Ты извиняешься и выходишь в холл.
– Прошу прощения?
– Да, доктор?
– Я где-то оставила свой рецептурный бланк. Можете мне один одолжить? – Ты поворачиваешься и почти сталкиваешься с другой женщиной в белом халате. У нее нет бейджа. Она выглядит уставшей. С любопытством рассматривает тебя.
– Вы – доктор Уайт?
Ты киваешь и соглашаешься.
– Я узнала вас по фотографии. Не думала, что вы еще работаете в клинике. Мне казалось, вы уволились. Доктор Дзиен до сих пор говорит, как вас там не хватает. – Она усмехается. Открывает рот и закрывает его.
– Вы что-то путаете. Я прихожу сюда каждую среду.
– Но сегодня четверг.
Ты недолго думаешь:
– На этой неделе я с кем-то поменялась.
– Все вам очень благодарны за помощь. Для нас всегда много значило то, что бок о бок с нами работает врач такого уровня. Не говоря уже о другом вкладе, который вы внесли. – У нее все еще задумчивое выражение лица, будто бы она силится что-то вспомнить.
Ты разворачиваешься и уходишь. Проходишь сквозь невероятное количество дверей. Откуда же ты вышла? Наугад выбираешь дверь и заходишь в комнату. Мужчина в возрасте сидит в нижнем белье. Он выглядит удивленным.
– Что-то не так, доктор?
– Это уж вы мне скажите. Что вас сегодня сюда привело?
Ему неловко:
– Как я и сказал другому, врачу, у меня проблемы с тем, чтобы сходить в туалет.
– Больно? Или хочется, но не получается?
– Думаю, что второе. Я пробую помочиться, но ничего не выходит. И больно.
– Есть эректильная дисфункция?
– Простите?
– Проблемы с эрекцией?
– Нет, конечно же, нет. – Он не смотрит на тебя, когда говорит это.
«Лжец», – думаешь ты.
– Как давно у вас эта дизурия?
– Эта что?
– Это когда хочется, но не получается.
– Около месяца. То она есть, то нет.
– Кровь в моче бывает?
Он сомневается, но в итоге быстро отвечает:
– Нет.
– Боль или тяжесть в пояснице или бедрах?
– Возможно.
– Думаю, что у вас простатит. – А потом, увидев его реакцию, ты добавляешь: – Расслабьтесь, это не рак и к раку не приведет.
– А это лечится?
– Иногда. А иногда нет. Но мы практически точно сможем облегчить симптомы. Начнем с того, что возьмем анализ мочи, чтобы исключить бактериальный простатит.
Легкий стук в дверь. За ней стоит женщина.
– Доктор Уайт? Тут водитель такси, который говорит, что вы должны ему денег. Его счетчик все еще включен, и на нем уже шестьдесят пять долларов. Что мне делать?
– Я не заказывала такси.
– Он сказал, что привез сюда доктора, и описал вас. В точности. Что мне делать? Он просто так не уйдет.
– Я очень занята, у меня огромная очередь пациентов. Вы не можете сами с этим разобраться?
– Но он и вправду очень настойчивый.
– Хорошо. – Ты поворачиваешься к мужчине: – Я скоро вернусь.
Ты вслед за женщиной выходишь из комнаты и чуть не врезаешься в смуглого мужчину, который хочет войти к пациенту.
– Доктор?
– Да.
– Почему вы были с моим пациентом?
– Разумеется, чтобы осмотреть его. У него нужно взять анализ мочи и крови.
– Да, я знаю. Я удивлен, что вы решили, что обязаны вмешаться. Я не просил совета.
У стойки, окруженный людьми, стоит темный молодой человек в футболке и синих джинсах.
– Вот она. – Он обращается к тебе. – Вы сказали, что сможете занять денег. А теперь цена выросла. И была бы еще выше, если бы я оставил счетчик. Но я его выключил. Пожалуйста, вы можете мне заплатить? Теперь уже шестьдесят пять долларов.
– Не знаю, о чем вы говорите.
– Я подобрал вас на перекрестке Фуллертон и Шеффилд. Под дождем. Вы оставили кошелек дома. Сказали, что сможете взять в долг.
Смуглый доктор теперь стоит за вами.
– Что-то не так? – спрашивает он.
– Эта леди должна мне шестьдесят пять долларов. Я не знаю, почему она врет. Если она и вправду доктор, она может себе это позволить. Если она не заплатит, мой босс вычтет с меня эти деньги.
Смуглый доктор запускает руку в карман.
– У меня есть пятьдесят долларов. Этого хватит?
Водитель такси сомневается. Звонит телефон, он достает его, открывает и говорит на каком-то неразличимом языке.
– Ладно. Хорошо. Но меня это очень расстроило. Вам повезло, что я не вызвал полицию.
– Я рада, что все улажено, – говоришь ты и возвращаешься к больным.
Ты осматриваешь пятилетнего ребенка, который жалуется на боль в животе в тот момент, когда кто-то стучит в твою дверь. Входите. Входит грузная женщина с коротко стриженными темными волосами. В блейзере. Она что-то держит.
– Доктор Уайт.
– Да?
Ты пишешь рекомендации для лаборатории, пытаясь сосредоточиться. Мать ребенка задает вопросы на языке, которого ты не знаешь, ребенок ревет белугой, а твой желудок ноет от голода.
– Пожалуйста, приведите сестру. Мне нужен переводчик.
– Доктор Уайт, вам нужно пойти со мной, пожалуйста.
– Я еще не закончила.
Ты смотришь на часы.
– Я тут до четырех. Можем увидеться потом.
– Доктор Уайт, я детектив Лутон из полиции Чикаго.
– Да? – Ты не поднимаешь на нее глаз.
– Мы с вами раньше встречались.
– Не припомню, в каких обстоятельствах. – Ты заканчиваешь писать, протягиваешь листок матери, открываешь дверь, подгоняя ее и ребенка к выходу. А потом пристально смотришь в лицо женщине. – Нет, мы никогда не встречались.
– Я понимаю, что вы и вправду так думаете. На самом деле у нас наладилась даже определенная связь. Во всяком случае, я так думаю.