Девяткин подумал, что все его предупреждения – пустой звон. И если Олег Петрушин все же захочет связаться с сестрой, позвонить или встретиться, Дунаева и не подумает обратиться в милицию. А эту бабу из пушки не прошибешь, она сделана из стали и колючей проволоки. Пару минут назад чуть в обморок не грохнулась, и вот уже все в порядке. Щеки разрумянились, пальцы перестали дрожать, спина выпрямилась. Ольге Петровне, разумеется, не нужно знать, что сегодня судья выдал санкцию на прослушку ее стационарного и мобильного телефонов. А заодно уж на прослушку телефонов Гвоздева. Так что, захочет она связаться с милицией или как… Не очень это и важно.
– Позвонить мне в нужный момент – это не значит сдать человека, вашего брата, как пустую посуду, – ровным голосом продолжал Девяткин. – Это значит помочь ему. Дать ему шанс на спасение. А там уж как бог пошлет. Виновен – значит, покается, как на исповеди. Не виновен – значит…
– Можете не продолжать, я все поняла. – Дунаева сухо кивнула. – Еще какие-то вопросы? Или сообщения?
– Больше вас не задерживаю. Только один момент.
Девяткин выложил на стол фотографию Перцева.
– Я уже показывал вам этот снимок, – сказал он. – Но тогда в машине было плохое освещение. Посмотрите внимательно. И вспомните: когда, где и при каких обстоятельствах вы видели этого человека? Только не торопитесь.
– Никогда и нигде этого человека не видела, – покачала головой Дунаева. – В машине я хорошо рассмотрела фотографию.
– Ваш брат и этот человек, который называет себя Перцевым, знакомы. Это тоже установленный факт. Вы могли случайно встретить Перцева в Краснодаре. Или здесь, в Москве. Подумайте. Вспомните.
– Я и так слишком много думаю в последнее время, только этим и занимаюсь. От всех этих размышлений меня тошнит. Всего хорошего.
Она поднялась из-за стола и вышла из забегаловки. Через окно Девяткин видел, как Дунаева твердым шагом дошла до машины, открыла дверцу и села на водительское место. «Мерседес», мигнув фонарями, тронулся с места и пропал из вида. Девяткин подумал, что таких роскошных женщин, прекрасных с головы до пят, у него никогда не было. И конечно же никогда не будет. И не надо мучить себя вопросами «почему», и так все ясно как божий день. Он посидел минуту, перекладывая вилку из руки в руку, и взял вторую порцию дежурного блюда. Теперь спешить некуда.
Глава десятая
С раннего утра люди Вадика Безмена и еще пара ребят из местных заняли позиции в холле гостиницы, где жил Тихонов. Сыщик не привык валяться в кровати до обеда, он появился внизу в восемь утра, сел за руль «Жигулей». Выехал из микрорайона Комсомольский, пересек железнодорожную ветку и, проехав с ветерком еще километров десять, свернул в сторону лесополосы. Парни Безмена держались на почтительном расстоянии, съехав с дороги, они издали наблюдали в бинокль, как Тихонов тормознул, вытряхнулся из машины и вытащил из багажника саперную лопатку. Некоторое время он ковырялся в земле, потом снова сел за руль и тем же маршрутом вернулся в город.
До полудня он околачивался возле рынка, заворачивая подряд во все магазины. Купил мясные консервы, еще что-то по мелочам. В спортивном магазине взял страховочную веревку, какими пользовались альпинисты, пару фонариков и компас. Утомившись от беготни, остановился в закусочной «Светлячок» и плотно перекусил – то ли позавтракал, то ли пообедал. Опытный боец Сергей Косых, который был в группе за старшего, связался с Безменом и рассказал, чем занят объект наблюдения:
– Этот мужик какие-то понты кидает, не разберу. То ли он в поездку собирается. То ли в туристический поход.
– Если он еще не рассчитался за гостиницу, сто пудов он туда вернется, – рассудил Безмен. – Пусть местные панацаны за ним присмотрят. А ты возвращайся.
Безмен обосновался в доме своего хозяина Финагенова. Это был довольно просторный кирпичный дом, с множеством комнат, мансардой, балконом и земельным участком, обнесенным глухим забором. Все удобно, все под рукой, но никаких излишеств: мраморных бассейнов, зимних садов и прочей ерунды. Хозяин наведывался в город два-три раза в год, всегда по делам, надолго здесь не задерживался. Никогда не сорил деньгами и не приводил в дом легкомысленных девушек. Каждые полчаса Безмену докладывали о том, чем занят Тихонов. Но эта мышиная возня к делу не относилась. А реальных новостей не было. Послонявшись по дому, устав от ожидания, Безмен решил, что под лежачий камушек водочка не течет. А баклуши бить – водку не пить.
Вместе с Сергеем Косых, еще одним московским бойцом, местным авторитетом Шестом они сели в джип и поехали на городскую окраину, к шашлычной «Ласточка». За дальним столиком в углу сидел унылый тип с большой лысиной и длинным носом, одетый в темную курточку, светлую сорочку и серые милицейские штаны.
– Здорово, Сендык. – Шест протянул руку и махнул подбежавшему официанту: мол, уйди в тень, не до жратвы сейчас. – Чего-то ты, Сендык, плохо выглядишь! Усталый какой-то, помятый. И глаза как у кролика. Нажрался, что ли, вчера? Наверняка нажрался как свинья, как последняя скотина… Давай колись.
– Ты же знаешь, я не пью, у меня язва, – ответил Сендык. – Бегаю как заводной. Для вас стараюсь.
– Ну, ты ведь не за спасибо стараешься, – усмехнулся Шест. – Ладно, давай к делу. Только в телеграфном стиле. Мы спешим.
– Человек из гостиницы, ну, Тихонов, работает по договору в одной московской юридической конторе, – сказал Сендык. – Числится консультантом, а чем конкретно занимается – сказать не могу. Разведен, от первого брака ребенок двенадцати лет. По образованию инженер электронщик. Занимает двухкомнатную квартиру в Крылатском, там же проживает его престарелая мать.
– Короче, этот фраер – так, пустое место, – сделал вывод Шест. – Плюнуть на него и растереть. Консультант какой-то, ядрена вошь.
Сендык согласно кивнул:
– Вот тут я записал его адресок, московский телефон. И на всякий случай адресок его бывшей жены. Проживает вместе с ребенком.
И протянул сложенную вдвое бумажку.
– Мне эта хрень до лампочки, где его баба проживает. И с кем… – Шест махнул рукой, и мент убрал листок в карман.
– Еще вы интересовались неким местным парнем, Гришей Курляндским, кличка Пых.
Мент посмотрел через пыльную витрину на противоположную сторону улицы. У обочины стоял светло-серый с металлическим отливом «фольксваген». Видно без очков, тачка не слишком новая, порядком попиленная. В глаза бросались приметная вмятина на заднем крыле и трещинка, прорезавшая наискосок ветровое стекло. Как ни крути, Сендык сотрудничает с братвой не первый год. Когда был совсем бедным, брал деньгами. Так, крошки клевал, как мелкая птичка. Сейчас с наличностью особого напряга нет. Вот недавно строительство веранды закончил, пальто новое купил, с меховым воротником, еще костюм красивый, импортный. Кое-что на черный день отложил. Грех жаловаться.
А вот достать в городе приличную иномарку, да такую, чтобы стоила недорого, дело трудное. Даже для майора милиции, сотрудника ГУВД. Этот «фольксваген» Сендык давно отработал, он рисковал, он сливал братве такую информацию, за которую ему новый «мерс» могли бы из салона выкатить. Но парни решили легко отделаться. Ладно, и «фольксваген» – не самый дерьмовый вариант. Сендык снова посмотрел на машину, отвел взгляд, закрыл глаза и помотал головой. Показалось, капот и лобовое стекло автомобиля залиты свежей человеческой кровью. Через мгновение наваждение исчезло.
Сендык снова заговорил придушенным шепотом:
– Пых подрался с неизвестными мужчинами у реки. Угодил в больницу с ножевым ранением икроножной мышцы. А потом сбежал оттуда. Видно, парень здорово напуган. Домой он не приходил, у друзей не появлялся. Но я нашел Курляндского. – Сендык назвал адрес. – Там проживает его знакомая девчонка с родителями. Вся семья уехала на три недели, девчонка оставила любовнику ключи. Сейчас он со страху занял глухую оборону: купил ящик водки, мороженых пельменей и заперся на все замки.
Парни переглянулись. Безмен почесал затылок и обратился к менту:
– Слышь, Сендык, – это что, погоняло твое? Ну, кликан? Или как?
– Это моя фамилия, – сказал мент и тяжело вздохнул.
– Надыбал еще чего-нибудь? – спросил Шест.
– Надыбаю, – пообещал Сендык. – Пока информации по Перцеву и по художнику никакой нет. По нашим данным, в городе их не видели.
– Плохо работаешь, – покачал головой Шест. – Но ты старайся. Держи связь. Буду ждать новостей.
И выложил на стол ключи от машины и документы.
– Паленый «фольксваген»? – спросил Сендык.
– Ну, ясно, что не купленный, – кивнул Шест. – Но ты будешь доволен. Номера классно перебили. Как заводские. Табличку поменяли. И бумаги в порядке. Ну, почти в порядке. Магнитола там хорошая, центральный замок. В общем и целом неплохая тачка, свежачок. Только вчера пригнали. Вот только кондиционер не пашет, сцепление заедает, сигнализация барахлит и движок на высоких оборотах… Короче, ты сам разберешься.
– Разберусь, – уныло кивнул Сендык. – Лет-то ей сколько? Старше моей бабушки?
– Хрен ее знает сколько, – ответил Шест. – Я у нее не спрашивал, старше она твоей бабки или чуть моложе. Ты сам поинтересуйся. Устрой ей допрос с пристрастием.
И заржал. По команде Безмена все поднялись и вышли из забегаловки. Сендык допил кофе и, дождавшись, когда бандиты уедут, повздыхал, разглядывая «фольксваген», и вышел следом.
Ольга Петровна знала, что день впереди пустой, не предвещавший ни хороших, ни плохих сюрпризов, не заполненный делами. Она проснулась около девяти от трелей телефонного звонка. Сняла трубку слишком поздно, когда запикали короткие гудки. Поднявшись с постели, она спустилась на кухню, сварила кофе и стала листать роман какого-то модного японского писателя, позабыв, на какой странице закончила чтение вчерашним вечером и о чем, собственно, предельно путанный сюжет книги и кто ее главные герои. Вот эта страница… Телефон зазвонил вновь, когда Дунаева пробежала глазами первый абзац. Голос продюсера Телецкого звучал бодро.