Страшно? Приятного в том, чтобы махать киркой, разумеется, немного. Но если постараться, только очень хорошо постараться, можно уютно устроиться и на ежовой шкурке. Здоровье позволяет надеяться, а кое-какие умения — верить. Во что? В то, что выживу. Но вернусь ли? Если даже вечером каждого дня по лестнице на чердак поднимается вовсе не тот человек, который утром по ней спускался, то чем обернутся годы каторги? Сколько раз я усну, чтобы проснулся уже не «я»? Страшно не умирать и не убивать. Страшно терять.
Но пока ещё время есть. На «подумать». Всегда ведь можно попытаться сбежать... Хотя вряд ли мне хватит сил, чтобы справиться со стражей на воротах. Прорываться в одиночку через панцирников? Сумасшествие. Тем более, за пределами Саэнны нет укромных мест, где я смог бы переждать опасность. И денег на подкуп нет.
Может быть, спрятаться в самом городе? Но тогда нужно сводить знакомство с Гильдией Ножей, а от них я уже не сумею отвязаться, пока не шагну за Порог. Попаду в вечную кабалу и буду смиренно чаровать клинки и прочие штуки для душегубства, день за днём, месяц за месяцем... Причём, и лишние монеты вряд ли будут перепадать. Если вообще будут. Наверняка в Гильдии имеется свой «господин старший распорядитель», который будет искренне и бесповоротно уверен, что за помощь в укрытии от Городской стражи я обязан служить «благодетелям» всеми своими талантами и силами. И чем это окажется лучше каторги?
К тому же, мне повезло: мой проступок не будут доводить до сведения Анклава, пока не вынесут приговор. А уж после приговора дядюшке будет поздновато метаться! Он дорого бы заплатил, только бы перевести разбор преступления на магический суд, и уж тогда моя участь потеряла бы всякую завидность...
Занавеси дёрнулись, вздыбились парусами, взметнулись, обжигая кожу мимолётным прикосновением, и недовольно разорвались, пропуская сквозь себя вытянувшуюся в полёте тень. Впрочем, за миг до встречи с полом она сжалась в комок, кувырнулась и уверенно коснулась растрескавшихся досок пола в четырёх точках. Пригнулась, пружинисто оттолкнулась, выпрямилась во весь рост, настороженно оборачиваясь к окну, через которое проникла на чердак, словно ожидала погони и готовилась к встрече с ней. Замерла, позволяя рассмотреть себя с ног до головы и...
Да сколько же можно?!
— Я просил не приходить сюда!
— Извини. У меня не было выбора, — невнятной скороговоркой ответил убийца, не отводя взгляда от окна.
— Не пошёл бы ты...
— С превеликим удовольствием, если бы знал, куда. Подскажешь?
Интересно, где он обзавёлся привычкой шутить через каждое слово? Даже в обстоятельствах, вызывающих... Опасение. Причём у меня — тоже.
— Что случилось?
— Слышал крики патруля?
— Да. Это... за тобой?
— Угу.
Он перенёс тяжесть тела на левую ногу и скривился. От боли? Странно.
— Хочешь подставить ещё и меня?
Тень наконец-то обернулась, и из-под прилипшей ко лбу вороной чёлки обиженно сверкнули тёмные глаза:
— Вообще-то, я надеялся совсем на другое.
— Спрятаться?
— Хотя бы переждать. Всё-таки прогоняешь?
Я бы не стал раздумывать и медлить, принимая решение, выставил бы вон за милую душу, но в этот миг над краем крыши прямо напротив чердачного окна появилась голова, заметив которую, убийца застыл столбом и кажется, даже перестал дышать.
Чуть погодя, спустя время, достаточное для того, чтобы сделать вдох, к голове добавились шея, плечи, руки, туловище и всё остальное, полагающееся человеку. Невысокого роста, тощий, сутулый, словно к чему-то принюхивающийся. Так ведь это «гончак»! Значит, погоня настроена вполне серьёзно.
Глубоко посаженные глазки обозрели окрестности и уставились на... то место, где располагалось окно моего чердака. Но самого окна они видеть не могли. Ни при каких обстоятельствах. Потому что я всё-таки соорудил заклинание.
Обычную охранку ставить не стал: мне хватило близкого знакомства с творением древнего мастера, чтобы всерьёз задуматься об отсутствии необходимости вступать в бой там, где можно обойтись обходным манёвром. Да и какой толк в охране? Если вор захочет залезть, снимет любые чары. Ну, почти любые. А вот если залезать вроде бы некуда... Простейшая иллюзия. Отражение слоёв воздуха друг от друга. Правда, пришлось немного помучиться, подбирая места расположения узелков, но результат того стоил. Я и сам с трудом нашёл дорогу с крыши домой, а случайный любитель прогуляться по верхам и вовсе прошёл бы мимо, даже не заподозрив, что в шаге от него прячется окно.
Любитель...
Но каким образом Тень нашла дорогу на чердак? И не означает ли её появление существенный изъян в моих чарах? Ведь тогда...
«Гончак» пригнулся, наверное, чтобы оказаться поближе к следу. Повёл носом из стороны в сторону. Говорят, в жилах таких парней, как он, течёт кровь горных гоблинов, способных выследить и загнать любое животное или человека даже на голых камнях. Не знаю, есть ли хоть небольшая доля правды в сплетнях, но тот, кто стоял сейчас на крыше, впечатлял воображение. И не менее успешно пугал.
Загорелая кожа, покрытая сеточкой морщинок, массивный лоб, нависающий над глазами, плоский нос с широкими ноздрями. Волосы скрыты под плотным капюшоном обтягивающей костлявое тело куртки. Руки длинные и, похоже, сильные, если преследователь так легко поднялся на крышу. Ноги, спрятанные в широкие штанины, коротковаты, зато устойчивы. Юркий и цепкий. Да, с таким трудно справиться на любой территории. Особенно в ограниченном пространстве чердака. Если «гончак» найдёт вход...
А впрочем, пусть находит. Не боюсь. Даже надеюсь. Кто-то хочет подраться? На здоровье! Я тоже страсть, как хочу. Иди сюда, собачка, я тебе клыки пересчитаю!
Вот только куда потом труп девать?
— Успокойся, он не войдёт. — Ладонь убийцы настойчиво надавила на моё плечо.
— Да я и не волнуюсь, с чего ты взял?!
— Вижу по рукам.
А что с моими руками? Агхм... Прав, гад, руки меня выдали. Сам того не замечая, приготовился к защите или атаке, это как кости лягут. Пальцы сжаты, запястья расслаблены, плечи развёрнуты для замаха.
— А если...
— Не войдёт. Не должен войти. Я для того и прыгал, чтобы сбить след.
Ноздри «гончака» ещё раз дёрнулись, как мне показалось, разочарованно, и потомок гоблинов убрался с крыши в считанные мгновения, лишь одной рукой для поддержки мимолётно коснувшись водосточного желоба.
— Вот видишь! — расслабленно выдохнула Тень.
— Вижу, — угрюмо подтвердил я.
Опасность миновала, а вместе с её исчезновением начала таять и ярость. Жаль. Очень жаль. Ещё минуту назад я чувствовал себя... Почти настоящим. Не отважным воином. Не героем легенд. Не всемогущим чародеем. Просто человеком, способным сжать мир в кулаке. И мне понравилось это ощущение! А теперь оно уходило. Сворачивало за угол, оставляя вместо себя одну лишь безразличную покорность...
— Ну извини, извини, сейчас только немножко отдохну и уйду!
Уйдёшь, если сможешь идти: как-то нехорошо темнеет штанина под твоими пальцами, прижатыми к бедру.
— Марш на стол!
— Что?
Если бы моей целью было вызвать удивление, я мог бы наслаждаться успехом, потому что глаза убийцы расширились в искреннейшем недоумении по поводу полученного приказа.
— На стол садись! Только штаны сначала сними.
— Ты хочешь...
— Не хочу. Но сделаю.
Он приоткрыл было рот, собираясь то ли возразить, то ли спросить о чём-то, видимо, перебирая в уме все возможные варианты моих действий, но быстро передумал возражать, послушно расстегнул ремень, спустил штаны и взгромоздился на стол. Так мог бы действовать человек, привыкший исполнять поручения и приказы. Или нарочно приученный. А мне-то казалось, что Тени не признают подчинения...
М-да, царапина. Неглубокая, это хорошо, но кончики оборванных нитей иголками топорщатся во все стороны. Надо пригладить.
— «Гончак» задел?
— Ты что?! Если бы он, я бы тут не сидел! Им только дай хоть каплю крови поймать, не отстанут и за Порогом!
Пожалуй. А ведь если я попробую совершить побег, по моему следу пустят таких же шавок. Нужно будет запомнить все ощущения. На будущее. Вдруг, пригодятся?
— Тогда кто ранил?
Убийца вздохнул:
— Не поверишь. И я не верю. Сам. Поскользнулся и черепицей рассёк... Да пустяки, пройдёт.
— Пройдёт, конечно.
Люблю работать с порезами. Люблю их короткую острую шёрстку и горячие язычки. А ещё люблю податливость и охоту, с которой они принимают ласку моих пальцев. Ну вот, пригладил, кровоточить не будет, теперь остаётся только закрыть ранку от грязи. Где-то у меня ещё болталась склянка... Ага, попалась!
Я разровнял комочек мази на сведённых вместе краях царапины и подождал, пока восковая основа застынет.
— Всё, готово. Если сегодня не будешь больше бегать, к утру затянется совсем.
Убийца внимательно изучил результат моих трудов и прислушался к шёпоту собственного тела.
— Хм... Не болит. И вроде не тянет. Да ты настоящий волшебник!
— Одевайся... подхалим.
Заклинание, прячущее вход в моё обиталище, сработало. Это приятно. Но до сих пор не понимаю, что помогло Тени вновь оказаться на чердаке:
— Скажи, ты-то видел окно?
Он не обернулся, но движение головы из стороны в сторону подкрепил словами:
— Не-а.
— Тогда как же...
— Я просто хорошо запомнил, где оно было. А поскольку исчезнуть без следа окно не могло... Но вообще-то, я просто рискнул. Прыгнул наудачу.
— Ставни ведь могли быть закрыты.
— Могли быть, верно. — Убийца закончил приводить одежду в порядок и повернулся в мою сторону. — Я же сказал: рискнул.
Хотя у него всё равно не было выбора. Или понадеяться на память и сноровку, или... Принимать бой с «гончаком». Думаю, Тень смогла бы одержать верх. Да, легко смогла бы. Но почему-то не стала действовать привычным образом.
— Вы все такие?
— Какие?
— Безрассудно рисковые?
— Нет, я один.
А улыбается он всё-таки хорошо. Тепло и по-доброму. Так, что ему хочется верить... Нет. Не буду. Не имею права рисковать.