— Ой, так быстро! — восхитилась она женихом. — Умеешь ты с людьми разговаривать!
Обнявшись, они поднимались по лестнице в гостиницу, и вдруг, вглядевшись в лицо своего возлюбленного, она встревоженно воскликнула:
— Сеня, у тебя на щеке ссадина! Тебя ударили?!
— Да, малость, — махнул рукой он. — Дружески обменялись ударами.
— А где он сейчас?
— Евгений? Убежал.
— Вот такой он всегда, — презрительно фыркнула она. — Всю жизнь маменькин сынок.
— А где работает мам… — начал было оперативник и спешно прикрыл ладонью рот: — Все, все, никаких допросов.
Маша рассмеялась и сильнее прижалась к своему суженому.
Оказавшись в номере, оперативник стал осыпать свою невесту поцелуями…
Следующий день был воскресным. Рассвет застал молодых крепко обнявшимися друг с другом на гостиничной кровати. Поглаживая волосы своей избранницы, Каприн проговорил с закрытыми глазами:
— Теперь мы с тобой муж и жена. Надо познакомить наших матерей и думать о свадьбе.
— Надо бы, а как? — спросила она также с закрытыми глазами.
— Я приду к вам с родней свататься.
— Ух ты! Приходите. А когда?
— В ближайшие дни. Я поговорю с мамой и бабушкой, определимся и дадим вам знать.
— Я тоже поговорю с мамой, чтобы достойно встретить.
— А мама не будет против?
— Если бы была против, она бы не отпустила меня на ночь к тебе. Не беспокойся, она тебя уважает.
Проводив Машу, оперативник пришел домой и с порога объявил:
— Мама, бабушка, я женюсь!
— Радость-то какая! — всплеснула руками бабушка. — А кто у нас невестушка-то будет?
— Красна девица! — смеясь, ответил ей оперативник. — Готовьтесь, скоро пойдем свататься!
Часть третьяУголовное преследование и побег
1
В понедельник после обеда Каприн позвонил Фан Го и попросил явиться в милицию. Несмотря на то, что китаец проживал в СССР, а затем и в России почти пятнадцать лет, он так и не смог свободно разговаривать по-русски. При встрече с оперативником он говорил много и непонятно, но Каприн из всего этого словесного потока улавливал только суть и изъяснялся со своим осведомителем больше на пальцах. Тем более было удивительно, как китаец с таким языковым багажом умудрялся подкупать таможенников, чтобы выводить за границу объемные тюки наличных денег. Очевидно, коррупция не требует знания языка.
Зайдя в кабинет, Фан Го расплылся в улыбке, без того узкие глаза превратились в щелочки:
— Пливет, насальник!
— Привет, привет, друг ты мой ситный, — улыбнулся ему в ответ оперативник. — Вот и явился собственной персоной подпольный миллионер Корейко!
— Какой Колейко, насальник? — развел руками китаец. — Нет миллион, уклали миллион.
— Давай, Федя, расскажи подробно, как все это случилось, — попросил его оперативник. — Отныне твоим делом буду заниматься и я.
— Оцень холосо, сто ты, — обрадовался китаец. — Цясь рассказу по поладку.
Из его сбивчивого и сумбурного рассказа Каприн понял следующее:
Фан Го собирает у части северных китайцев (есть и южные, которые настороженно относятся к северным) выручку, компонует их и через своих доверенных лиц отправляет в Китай, где деньги раздаются родственникам торговцев. За такую операцию он получает очень неплохие проценты, что позволяет ему и его семье жить безбедно. Пять дней назад деньги были собраны, среди которых было много мелких купюр и, чтобы их укрупнить, он сходил в банк.
Узнав, в какой банк ходил китаец, оперативник воскликнул:
— Один и тот же банк! И оба ходили укрупнять купюры!
На недоуменный взгляд китайца, оперативник хлопнул его по плечу и попросил:
— Дорогой мой друг Федя! Постарайся вспомнить, кто-нибудь следил за тобой, когда ты возвращался из банка?
— А се такое? — похлопал редкими ресницами китаец. — Кого оглабили?
— Убили! — крикнул опер, испугав собеседника. — Тебе повезло, что живой остался! Итак, за тобой кто-либо следил?
— Я был масина. Иномалка. Нет, ницего не видел.
— Расскажи, как на тебя напали, — спросил Каприн.
Вот что уловил опер из дальнейшего повествования сына Поднебесной: после банка он приехал домой и упаковал деньги в один баул. Получилась посылка весом в пятнадцать килограммов, поскольку он смог укрупнить только часть денег, остальные были мелкими купюрами. В восемь утра за ним должны были заехать двое земляков, и троица планировала выдвинуться в сторону Амурской области. В семь утра прозвенел звонок на двери, и он, решив, что приехали его люди, без проверки открыл дверь. Тут в квартиру ворвались четверо бандитов, уронили его на пол и приставили к голове обрез: «Дай деньги, иначе убъем!» Лежа на полу, он краешком глаз видел, что трое нападавших в черных масках, а четвертый был без нее. Взяв баул с деньгами, который стоял наготове в прихожей, бандиты спокойно ушли.
— Точно был обрез? — спросил его Каприн. — Откуда ты знаешь, что такое обрез?
— Облез, облез! — отчаянно пожестикулировал руками китаец, изображая пальбу из пистолета. — В Китай я делаль облез!
— Ааа, когда разбойничал и отбирал шинели у солдат? — улыбнулся оперативник.
— Да, да, тогда, — закивал китаец.
— Значит, ты видел лицо четвертого? Как хорошо запомнил ты его? Опиши еще раз.
Фан Го, судорожно вздохнув и вновь пережив момент нападения, стал описывать внешность нападавшего:
— Следнего лоста, тело следнее, одезда чельная, лицо бело-бело, как бумага и блови чельный, совсем чельный.
Каприн бросил перед ним на стол ориентировку с фотороботом:
— Похож на него?
— Да, да, это он! — испуганно крикнул китаец.
— Раньше когда-нибудь видел его, на рынке, например?
— Нет, — резко помотал он головой и, немного подумав, поразил оперативника своей догадкой: — Мне казица, он был тозе в маски.
— Как так?! Ты же говоришь, что он был без маски, а потом говоришь, что в маске. Он что, при тебе ее надел?
— Нет, не одель. Он был белий маска, как настояций.
— Ты утверждаешь, что он изначально был в маске, которая очень похожа на реального человека? — насторожился Каприн. — Откуда у тебя такая уверенность?
— Я сам одевал маска, когда Китай глабил.
— Ах разбойничек ты мой, — нежно похвалил китайца оперативник. — Как я сам-то не догадался, что бандит постоянно ходит в одной и той же маске очень хорошего качества. Ты, Федя, сам грабитель, поэтому и догадался, а простым людям невдомек, что преступник-то в маске.
— Я узе не глабитель, — улыбнулся Фан Го. — Завязал давно.
— А имеются ли у вас в продаже на рынке такие маски? — спросил его опер. — Ну, или похожие?
— Нет, — помотал он головой. — Наси маски плохое, слазу видно, а это кацественна, оцен холосая маска. Таких у нас нет.
Оперативник решил, что поговорил с китайцем достаточно и решил его отпустить:
— Ладно, Федя, иди домой и постоянно будь на связи. Возможно, ты нам еще понадобишься.
Прежде чем Фан Го вышел из кабинета, Каприн спросил:
— Где твоя семья?
— Отплавил Китай гулят. Сколо плиедут.
— У тебя кто-нибудь там остался?
— Бабуска, дедуска, ицо дядя.
— Ох, как здорово! Старики увидят своих внуков!
— Да, да, — счастливо похихикал китаец.
Когда за Фан Го закрылась дверь, Каприн позвонил по телефону Иванову и рассказал о беседе с китайцем. Услышав про маску, последний воскликнул:
— Черт побери, действительно так! Он был в маске, потому-то мы его не можем вычислить! Что теперь делать, где искать обладателя маски?
— На китайском рынке маски продаются, но они низкого качества. Надо искать точки, где продают хорошие маски. Знаешь такие места?
Иванов, немного подумав, ответил:
— Я видел хорошие латексные маски в «Сувенирах для души». Маска Шварценеггера там реально похожа на оригинал.
Магазин «Сувениры для души» являлся приметой времени эпохи перемен, где торговали всякими красочными иностранными безделушками, отражающими западную субкультуру. Там можно была купить все, начиная от зажигалки в виде пистолета или гранаты, заканчивая атрибутами интимной жизни человека. Продавали там и детские игрушки, всевозможные маски и одежки с различными надписями. Был случай: одному милиционеру, старому холостяку, на день рождения в качестве розыгрыша коллеги подарили надувную женщину, купленную в этом магазине. Именинник не оценил шутку, сильно обиделся и не принял подарок. Коллеги решили вернуть деликатный товар обратно в магазин, но там им отказали, ссылаясь на то, что по правилам торговли надувные изделия не подлежат возврату. Женщина в свернутом виде долго лежала в комнате вещественных доказательств, пока про нее не вспомнил следователь, который собирался проводить проверку показаний на месте преступления убийцы женщины. С тех пор, заклеив изделию лицо и натянув кое-какую одежду, его стали использовать в качестве манекена при следственных действиях.
— Костя, сходи в магазин и предъяви фоторобот продавцу, — попросил опера Каприн. — Вдруг опознает вещь, которую он продал. Еще уточни у него, продавали ли там маску Брежнева и, вообще, бровастых мужиков.
— А он действительно похож на Брежнева, — озарило Иванова. — Как я сразу не догадался?
— Все мы крепки задним умом, — рассмеялся Каприн и повторил просьбу: — Костя, сходи в магазин, я жду от тебя добрых вестей.
Положив трубку, опер не успел выпить чашку чая, как зазвенел телефон. Он поднял трубку и услышал голос Маши:
— Привет, Сема, это я.
Это был первый звонок девушки оперу, до этого только он звонил ей, поэтому с тревогой в душе спросил:
— Что случилось, Маша?
— Обязательно что-то должно случиться, чтобы я набрала номер твоего телефона? — спросила она смешливо.
— Просто ты звонишь мне впервые, я и забеспокоился, — оправдался Каприн.
— Теперь буду звонить часто.
— Звони Машенька, я с нетерпением буду ждать звонка, чтобы услышать твой голос.
Выждав паузу, девушка сообщила неожиданную новость: