— Бханте, говорят, одно время вы лечились аиром. Это правда?
— Да, правда. Давайте я расскажу все с самого начала. Дело было в 1956 году. В 1955 году я отправился за подаянием к одному благотворителю, который жил в Веллавае. После утреннего пожертвования мы вместе с ним и еще двумя биккху отправились посмотреть статую в Будурувагале. В то время автомобильная дорога еще не была проложена, и мы шли пешком через джунгли. Мы совершили религиозный обряд перед статуей. День был очень жаркий, и мне нестерпимо хотелось пить. Там были емкости для сбора дождевой воды. Я зачерпнул немного воды из емкости и выпил. В тот же день этот благотворитель отвез меня обратно в пиривену в Балангоде.
Через два дня у меня поднялась высокая температура и начались невыносимые головные боли. Я поселился в храме Махавалатенна и стал лечиться в ближайшей муниципальной больнице. Наступило временное облегчение, но раз в неделю меня настигала горячка и острая головная боль. В течение нескольких месяцев я продолжал лечиться с помощью ланкийских и европейских методик, но окончательное выздоровление так и не наступало. В конце концов доктор из больницы в Ратнапуре назначил мне мепакрин, который подавил симптомы болезни, но принес провалы в памяти. Мое состояние ухудшилось до такой степени, что я стал забывать даже имена людей из ближайшего окружения. Читая книгу, я сомневался в правильности написания слов. Я рассказал другу о своем состоянии. Он воскликнул: «Учитель, немедленно прекратите это лечение. Один знакомый принимал это лекарство длительное время. Так вот, его память становилась все хуже и хуже, пока он окончательно не впал в беспамятство. А потом он умер». Я тут же прекратил принимать мепакрин. Я избавился от лихорадки, но память не восстановилась.
В 1956 году было солнечное затмение. В газетах писали о том, что во время затмения полезно принимать смесь из корневища аира и ряда других медицинских препаратов. Одним из положительных эффектов было улучшение памяти. Это было как раз то, чего я хотел. Я приготовил вышеуказанную смесь и выпил ее. У нее были свойства рвотного средства. У меня началась обильная рвота. Я отправился в больницу в Олугамтоте. Там мне дали раствор глюкозы, и рвота прекратилась. После этого моя забывчивость исчезла и память улучшилась.
— Бханте, у меня имеется вопрос касательно Винаи. Согласно Виная-питаке, Будда говорил, что монахи не должны передвигаться на транспортных средствах (уапа). Не является ли езда на автомобилях, автобусах и так далее в наши дни нарушением этого положения? Но с другой стороны, довольно трудно в современном мире придерживаться этого правила…
— Пользуясь автомобилем, автобусом или поездом, биккху ничего не нарушает. Правило гласит, что биккху не должен пользоваться «яной» (уапа). Согласно объяснению, данному в комментариях, яна — это повозка, приводимая в движение лошадями, быками и прочими животными. Автомобили, автобусы, поезда и прочее не относятся к этой категории, так как приводятся в движение двигателем. Согласно Винае, они относятся к категории «корабли» (nauka). А правила Винаи позволяют путешествовать на лодках или кораблях, которые приводятся в движение людьми. Сам Будда и члены его Сангхи как-то отправлялись в город Висала на корабле. Есть три типа кораблей: самолеты (gagana nauka), водные корабли (jala nauka) и наземные корабли (stala nauka). Автомобили, автобусы и тому подобное относятся к последней категории. А Виная не запрещает ими пользоваться.
— Бханте, вы, должно быть, самостоятельно пришли к этой мысли?
— Нет, это не моя мысль, которой я оправдываю себя. Это мысль махатеро прошлого, которые хорошо знали Дхарму (учение) и Винаю (кодекс дисциплины). Около восьмидесяти лет назад школа Раманна опубликовала книгу под названием «Дурмативидараная». В ней махатеро, автор книги, подробно объяснил эту идею. Согласно Винае, транспортные средства, приводимые в движение веслами или механическими приспособлениями, относятся к категории «корабли» (nauka). А передвигаться с их помощью не запрещено Винаей.
— Бханте, вы бы хотели все имеющееся время уделять своей медитации?
— Да. Но самое главное препятствие заключается в отсутствии времени. Люди посещают меня с утра до вечера. Одни тратят мое время на разговоры о самых обыденных вещах. Кто-то просит написать рекомендательное письмо на имя президента, чтобы заручиться его поддержкой. Я не люблю этого. Бывает, люди каким-то образом обходят тех, кто меня оберегает, и являются ко мне с подобными просьбами. Но я их не удовлетворяю. У президента есть официальные обязанности перед министрами и членами парламента. Мы должны дать людям делать свою работу в соответствии с законом. Не нужно вмешиваться.
Я вообще не вмешиваюсь в работу правительства. Должна существовать система назначений. Не правы те, кто содействует назначению неподходящих людей, прибегая для этого к кумовству, связям или попыткам зайти с черного хода. Члены правительства должны назначать на должности подходящих людей и в соответствии с определенной процедурой. С моей стороны было бы ошибкой пытаться изменить эту систему. Я объясняю это посетителям, но они продолжают упрашивать. Местные жители меня не слишком беспокоят. С просьбой о подобных услугах приходят люди из отдаленных мест. Здесь у меня нет возможности читать и развивать медитацию.
Есть у меня и другая проблема. Некоторые теро настаивают на том, чтобы я посещал разные встречи и церемонии, например назначение наяк теро. Но я считаю эти празднования просто потерей времени и посещаю их лишь затем, чтобы никого не обидеть. Ситуация усугубляется, когда я нахожусь здесь.
Еще одна проблема — жара. Когда слишком жарко, тяжело сосредоточивать ум. Я надеюсь переехать в Балангоду. В храме, где я получил посвящение в монахи, прохладно и уютно. Надеюсь, я смогу проводить там большую часть времени.
У меня есть свой распорядок дня. Я медитирую в определенные часы. Раньше я медитировал по четыре раза в день независимо от обстоятельств. Но сейчас у меня нет такой возможности. Здесь невозможно медитировать систематически.
Когда я был за границей, европейцы и американцы в основном приходили ко мне, чтобы разрешить свои трудности в понимании Дхармы. Это гораздо более благодарный труд, чем чтение лекций. Студенты, школьники, буддисты и даже небуддисты часто посещали меня со своими вопросами. На Шри-Ланке почти никто не приходит затем, чтобы лучше понять Дхарму. Здесь обычно заводят светские разговоры или беспокоят меня по поводу получения должности. Иногда мне кажется, что мне лучше скрыться где-нибудь в лесу и там заниматься своей медитацией.
Сейчас я печатаю на компьютере английский перевод отдельных разделов Трипитаки. Это одно из моих основных занятий. А медитация — другое. Без электричества, в лесу, я не смог бы заниматься переводом Трипитаки. Чтобы совмещать и то и другое, надо перебраться в храм в Балангоде.
Что касается вашего вопроса о том, не хотел бы я посвятить все свое время медитации, то ответ — да, хотел бы. Тогда я бы достиг дьяны. Но я не могу забывать и про повседневные дела, которые все-таки становятся значительным препятствием на пути моего духовного роста.
— Бханте, напоследок у меня есть еще один вопрос. Многие считают, что вы достигли одной из ступеней святости или же близки к этому. Что вы можете об этом сказать?
— Да нет. Это ложное представление. Я не достиг этой ступени, но, конечно же, очень близко к ней подошел. Как я уже вам рассказывал, я медитировал под руководством достопочтенного Суджаты теро в Кандубоде. Там я развил свое сознание до высокого уровня. Ранее я упоминал о том, что достиг уровня «самкхара упеккха гнаная» (samkhara upekkha gnanaya). Достопочтенный Суджата попросил меня развивать это состояние. И хотя я старался изо всех сил, продвинуться дальше не смог. Если бы мои попытки увенчались успехом, то следующей ступенью было бы вхождение в поток (sotapanna).
Я спросил у достопочтенного Суджаты, почему, пройдя такой длинный путь, я не могу продвинуться дальше. Он задал вопрос, нет ли в моем сознании какого-то особого желания. Тогда мне пришлось раскрыть свой секрет. Я рассказал ему, что практикую парамиты, чтобы достичь состояния будды.
«Вот поэтому ты не можешь продвинуться. Отшельник Сумедха тоже дошел до этой ступени и отказался от нирваны, до которой было рукой подать. Сколько бы человек ни делал випассану, есть предел. И тогда нужно переходить к саматхе», — сказал он. Так что даже в таком преклонном возрасте я стараюсь развивать свою медитацию.
Выступление достопочтенного Балангоды Анандамайтреи маханаяки теро на празднике, посвященном выходу его биографии «На пути к состоянию будды»(8 апреля 1993 г.)
Только приехав сюда, я узнал, что состоится празднование. Несколько дней назад достопочтенный Иттепана Дхаммаланкара теро пригласил меня в центр культуры Джаявардане на презентацию книги. Я не ожидал подобных почестей. Мне неинтересно говорить о себе, но не так давно достопочтенный Иттепана Дхаммаланкара теро выразил желание узнать историю моей жизни. В течение нескольких дней он навещал меня, записывал все, что я говорю, и задавал свои вопросы.
Через какое-то время в газете появилась серия статей под заголовком «Монах, который прожил долгую жизнь, но не состарился». Я не люблю быть в центре внимания, но не могу помешать писать обо мне. Эти статьи выходили довольно долго. Затем достопочтенный Дхаммаланкара теро сказал, что из этих статей и будет сформирована моя биография. Так появилась эта книга. Несмотря на то что многие высоко ценят меня, сам я не разделяю их мнения. В данной книге много фактов о моей жизни. Но еще больше я оставил при себе. Надо мной будут смеяться, если я расскажу о всем опыте, полученном в медитации. Сегодня мало кто верит в подобное. Меня бы обвинили в том, что я хвастаюсь или придумываю. Сегодня даже в толковании Дхармы возобладал материалистический подход.
Мне девяносто семь лет. В августе будет девяносто восемь. Нет ничего удивительного в том, что