стоятельности. Внедрить в русского человека дисциплину в мелочах, к сожалению, удавалось, только совершенно отбив у него привычку к самостоятельным действиям; вытаскивали голову – но увязал хвост… На Кавказе же «солдатский быт был свободнее, развязнее» [39]; характерно, что не только в николаевскую эпоху, но и в 1677 году «расейские» войска называли солдат Кавказской армии за их внешнюю «невыправленность» «разбойниками». Но зато в кавказских войсках немыслимы были случаи, подобные тому, что имел место в сражении 13 октября 1854 года под Балаклавой, когда уланы Одесского и Бугского полков атаковали английскую кавалерию. По тогдашнему уставу эскадрон перед атакой строился в две шеренги, причем первая брала пики «к бою», а вторая держала их вертикально, чтобы не поранить людей из первой. Во время атаки строй рассыпался, но один из улан, настигнув англичанина, так и проскочил мимо него с пикой в вертикальном положении. «А я, ваше благородие, вторая шеренга», – уверенно объяснил он удивленному офицеру после боя…
Развитию «стадного инстинкта» способствовало, конечно, и низкое по сравнению, например, с французской, японской или финской армиями общее развитие солдата, а накануне и во время Великой Отечественной войны – и крайне низкая обученность рядового пехотинца.
Тяжелая борьба с природой за существование должна была выработать в русском землепашце не только фатализм, но и оптимизм как жизнеутверждающее мировоззрение, служащее подспорьем в борьбе: «Бог не без милости…». Еще и в 1913 году германский генеральный штаб считал необходимым учитывать, что «русская военная часть обладает исключительной способностью быстро оправляться после неудачных боев и быть опять способной к упорной обороне» [40]. Даже после Великого отступления 1915 года, в начале 1916-го, 98 солдат Западного фронта, с чьими письмами домой ознакомилась военная цензура, смотрели в будущее достаточно бодро и уверенно [41].Именно с оптимизмом русского солдата связана характерная для него тяга к пению. «Русская армия поет и пела и с горя, и с радости, в часы отдыха и во время самых тяжелых переходов. Она ищет развлечения, утешения и бодрости в пении, это ее особенность, особенность породившего ее народа», – отмечал участник Первой мировой войны полковник Г.Н.Чемоданов [42]. Пение помогало хоть на минуту отвлечься, забыть о невзгодах, о грозящей опасности. Вот почему, например, 14 июля 1839 года, при осаде аула Ахульго в Дагестане, рота Апшеронского пехотного полка, закрепившись под страшным огнем на уступе скалы, «тотчас» запела песни. Под звуки песни «Ах, зачем было огород городить? Ах, зачем было капусту садить?»
Солдаты Киевского гренадерского полка шли 26 августа 1831 года на штурм Варшавы. С песней «Ах, вы, сени, мои сени» охотники 13-го лейб-гренадерского Эриванского бросились 28 августа 1879 года на приступ туркменской крепости Геок-Тепе. Измученные «злодийной» службой солдаты времен Екатерины II тем не менее лихо отчеканивали в своих «припевках»:
Что под дождичком трава,
То солдатска голова.
Весело цветет, не вянет,
Службу Нареку бойко тянет.
Жизнь мужицкая, прости!
Рады службу мы нести… [43] и т. д.Заметим, что в европейских армиях пели только «спущенные сверху», написанные профессионалами тексты. А у нас еще в мае 1877 года, на другой день после взятия турецкой крепости Ардаган, рядовой 156-го пехотного Елисаветпольского полка Колотушка импровизировал:
Пущай знает про нас турка,
Что мы взяли Ардаган.
С нами биться ведь не шутка —
Будет дело, брат, Ямал… [44]Русский солдат складывал песни, и проводя в 1885–1888 годах через пески Туркмении Закаспийскую железную дорогу, и строя в 1887 году учебные укрепления под Ташкентом:
Как двадцатого июня
Вдруг нам отдали приказ,
Чтоб к кишлаку Гиш-Купрюка
Перебраться в тот же час [45].Таковы некоторые наблюдения и выводы, связанные с психологическим портретом русского солдата ХVIII, XIX и первой половины XX века. Что же касается нашего солдата послевоенной эпохи, то перемены последнего полустолетия – урбанизация и постепенное исчезновение в России традиционного общества – делают его характеристику предметом отдельного исследования. Оно и покажет, насколько устойчив наш национальный характер. Литература
1. Краткая история кавалергардов и Кавалергардского полка. – СПб.,1880. – С.1.
2. Сорокин Б. Наше прошлое. Боевая жизнь и мирная служба лейб-гвардии Литовского полка. – Варшава, 1900. – С.5.
3. Свод военных постановлений. Ч. III. Кн.1. – Пб., 1828. – Прилож. с. 64–67.
4. Милов Л.В. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса // Вопросы истории. – 1992. – № 4–5. – С. 37–47.
4. Милов Л.В. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса // Вопросы истории. – 1992. – № 4–5. – С. 37–47.
5. Борисенков Е., Пасецкий В. Рокот забытых бурь // Наука и жизнь. – 1983. – № 10. – С. 102–103.
6. Амосов Н. Записки военного хирурга // Наука и жизнь. – 1974. – № 1. – С. 28.
7. Архипов В.С. Время танковых атак. – М., 1981. – С. 149–150.
8. Причитанья Северного края, собранные Е.В.Барсовым. Ч. II. – М..1882. – С. 259, 223.
9. Там же, с. 206–207.
10. Записки Андрея Тимофеевича Болотова. 1738–1794. Т.1. – СПб., 1871. – С. 787.
12. Орлов Ф. Павловские и екатерининские гренадерские и л. – гв. С.-Петербургский полк. – Варшава, 1913. – С. 63.
13. «Последний бой 20-го русского корпуса» // Летопись войны 1914–1915 гг. – № 33. – 4 апреля 1915. – С. 532.
14. Меллентин Ф.В. Танковые сражения 1939–1945 гг. Боевое применение танков во второй мировой войне. – М..1957. – С.201.
15. Риттих А. Русский военный быт в действительности и мечтах. СПб..1893. с. 258–259; Порскни Д. Причины наших неудач в войне с Японией. Необходимые реформы в армии. – СПб..1906. – С. 14.
16. Успенский Г.И. Крестьянин и крестьянский труд // Соч. В 2-х тт. Т.2. – СПб., 1889. – С. 543–554.
17. Грабовский С.В. Историческая хроника полков 37-й пехотной дивизии (1700–1880). – СПб., 1883. – С. 225–226.
18. Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем 1872–1887. – М., 1987. – С.305.
19. Д.Д. Что думает деревня о войне // Летопись войны 1914–1915 гг. – № 29. – 7 марта 1915. – С. 470, 472.
20. Причитанья Северного края… Ч. II. – с.185, 201-20З, 205, 208, 222
21. Самойлов Д. Люди одного варианта. Из военных записок // Аврора. – 1990. № 2. – С. 50–51.
22. Цит. по: Бескровный Л.Г. Очерки по источниковедению военной истории России. – М., 1957. – С.122.
23. Фадеев Р.А. Вооруженные силы России. – М., 1868. – С. 297.
24. Цит. по: Потто В.А. История 44-го драгунского Нижегородского Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полка. Т.1. – СПб., 1892. – С.102.
25. Энгельгардт А.Н. Указ. соч. – С. 153.
26. Лосский Н.О. Характер русского народа. Кн.2. – Франкфурт-на-Майне, 1957. – С. 52, 85.
27. Энгельгардт А.Н. Указ. соч. – С. 121.
28. Коробейников М. Высота с камнем // Наука и жизнь. – 1990. – № 5. – С. 46.
29. Наступление Юго-Западного фронта в мае – июне 1916 года. Сборник документов. – М.,1940. – С. 89, 94, 101–107, 109.
30. Коробейников М. Указ. соч. – С. 47.
31. Бутовский Н. Воспитательные задачи командира роты // Военный сборник. 1885. Т.161. – № 2. – С. 312.
32. Цит. по: Хрестоматия по русской военной истории. – М..1947. – С. 237, 212.
33. Суворов А.В. Полковое учреждение. – М.,1949. – С. 125.
34. См., напр.: Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. – М.,1957. – С. 15; Клейнман М. Последний солдат // Родина. – 1994. – № 8. – С. 80
35. Трубецкой В. Записки кирасира. – М.,1991. – С. 31.
36. Цит. по: О долге и чести воинской в российской армии. Собрание материалов, документов и статей. – №.,1990. – С. 250–251.
37. И.П. Из боевых воспоминаний. Рассказ куринца // Кавказский сборник. – Т.IV. – Тифлис, 1879. – С. 54.
38. См.: Фадеев Р.А. Письма с Кавказа // Собр. соч. Т.1. Ч.1. – СПб..1889. – С. 229–231; Алексей Петрович Кульгачев в его письмах, рассказах и воспоминаниях) // Кавказский сборник. – Т.ХХХ. – Тифлис, 1914. – С. 52.).
39. Бриммер Э.В. Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в 1 кадетском корпусе и выпущенного в 1815 году // Кавказский сборник. – Т.ХVIII. – Тифлис, 1897. – С. 94.
40. Цит. по: Головни Н.Н. Военные усилия России в мировой войне // Военно-исторический журнал. – 1993. – № 11. – С. 54.
41. Ломке М.К. 250 дней в царской ставке (25 сент. 1915 – 2 июля 1916). – СПб.,1920. – С. 545.
42. Чемоданов Г.Н. Последние дни старой армии. – М.-Л..1926. – С 83.
43. Вессель Н.Х., Альбрехт Е.К. Сборник солдатских, казацких и матросских песен. – Вып.1. – СПб..1875. – С. 19.Социальная антропология
© Александр Белов Опора государства и русские перспективы
Биотипические факторы развития этносов
В донациональный период общественной истории ключевым фактором человекостроения являлась Природа. Сдерживать влияние этого фактора могли бы, разве что, соответствующие достижения цивилизации. Однако ввиду их отсутствия выживание переводило человека в разряд опытной биологической модели в живой лаборатории Природы.
Опыт человеческого выживания неизбежно результировал способы и методы коллективного творчества в данном вопросе и неизбежно влиял на все последующие формы организованного человеческого сообщества. Отсюда прямая связь Государства с механизмами биологической адаптации человека. Действительно, можно ли обобщать выживание в условиях Южного Средиземноморья и выживание на Североевропейском плацдарме? Человеческие общины здесь и там являлись совершенно различным продуктом адаптационного процесса.
Человеческое общество на Севере могло существовать только в беспощадном режиме экстремального рационализма, то есть при концентрации всех своих сил, навыков. Отход от типичного поведения здесь мог бы стоить человеку жизни.