— Он? — донёсся из коридора незнакомый голос.
— Да, сэр, — одновременно ответили двое охранников. Гедимин, отключив ощущения в сведённых за спиной руках, посмотрел вперёд и изумлённо мигнул. «Северянский тяжёлый… „Ряска“⁈ Откуда его принесло⁈»
В последний раз тяжёлый экзоскелет со странным названием «Ряска» сармат видел в «Гекате» — среди голографических снимков, которые показывал учёным Ассархаддон, был и такой. За прошедшие годы «Ряска» «отрастила» ещё две турели лёгких бластеров на нижнем поясе конечностей. «Шаровидная атакующая форма,» — промелькнуло у сармата в мозгу, и он, забывшись, попытался освободить руки — очень трудно было удержаться и не потрогать незнакомый механизм.
— Гедимин Кет? — донеслось из «Ряски». Внешних мониторов у неё было всего два, один — на «груди», и оба сейчас были выключены, но сармат не сомневался, что его отлично видят и даже держат на прицеле. Он кивнул, внимательно глядя на экзоскелет. «Северяне в тюрьме Кларка. Что они тут забыли?»
— В машину, — отрывисто скомандовал экзоскелетчик. — Снаряжение отдельно.
«Снаряжение?» — Гедимин приободрился. «Работа?»
— Эй, — он перевёл взгляд на тёмный монитор. — Пусть ослабят наручники. Мне руки сводит. На месте не смогу работать.
Матейка молча ткнул его кулаком в спину, но «Ряска» резким движением вскинула верхнюю «руку».
— Ослабить наручники, — приказал экзоскелетчик. — И сразу на выход.
За тюремными воротами оглядеться Гедимин не успел — его сразу втолкнули в бронированный фургон. Второй охранник отстал, Матейка вошёл вместе с сарматом и навис над ним, держа «клешню» на его плече.
— Без фокусов, понял? — прошептал он Гедимину на ухо.
Сармат его не слушал — он считал повороты, пытаясь определить направление. Глайдер свернул направо, но через несколько минут и два разворота вышел на шоссе и поехал прямо, постепенно набирая скорость. «Едем на север,» — сделал вывод сармат. «К электростанции?»
Глайдер притормозил — начинался подъём. В фургоне мигнул датчик кислородной тревоги, и Гедимин с досадой вспомнил, что у него нет даже респиратора. Транспорт вышел из-под городского купола и поехал вверх по изрезанному дорогами валу кратера. Датчик перестал мигать — теперь он горел ровно, показывая, что за бортом вакуум.
— Стоять! — рявкнул Матейка, стоило Гедимину шевельнуться, и в спину сармата уткнулось сопло бластера. Ремонтник недовольно сощурился. Фургон, притормозив, повернул куда-то влево и вышел на спуск, снова разгоняясь. Не сбавляя скорости, он свернул ещё пару раз и резко дёрнулся, отрываясь от дороги. «Взлетаем,» — Гедимин удивлённо мигнул. «Значит, шоссе кончилось. Едем по грунту.»
Глайдер, набрав высоту, уже не сворачивал — летел над лунной поверхностью, не обращая внимания на неровности рельефа. Минут через пятнадцать Гедимин почувствовал, как надавило на уши, и поспешно сглотнул. Город, а вместе с ним и гравикомпенсаторы, остался далеко позади — глайдер въезжал туда, где действовала настоящая лунная гравитация. Сармат широко расставил пальцы, жалея, что когти остались в скафандре, — при пониженной гравитации швырять начинало от самых слабых толчков, а со скованными руками трудно было удержаться на месте. «Куда едем?» — он порылся в памяти, вспоминая карту этой стороны Луны. «В Пласкетт? А я там зачем? До сих пор сами справлялись…»
Они ехали ещё долго — минут сорок, не меньше, при том, что глайдер выжимал максимальную скорость — у сармата временами даже закладывало уши. Почувствовав, что его снова придавило к полу фургона, он озадаченно мигнул — похоже, кто-то вытащил в район Пласкетта антиграв. «Тем лучше. Работать удобнее,» — одобрительно подумал он. Конвоир вцепился двумя «клешнями» в его плечи и резким рывком развернул сармата к люку. Тот помянул про себя размножение «макак» и выпустил из лёгких весь воздух, одновременно зажмуриваясь, — не хватало ещё порвать себе альвеолы и пересушить роговицу из-за тупости «мартышек»!
Его вытолкнули из люка, и он услышал грохот разболтанной обшивки — Матейка выбрался следом. «Звуки,» — отметил про себя сармат. «Тут воздух. Пригодный?»
— Можно дышать, — сказал незнакомый голос, и Гедимин открыл глаза. Ребристая поверхность под ногами оказалась палубой — он вышел из глайдера в десантный отсек боевого спрингера. По ушам тянуло сквозняком — насосы работали в усиленном режиме, накачивая помещение кислородной смесью. Гедимин быстро огляделся — отсек был герметично закрыт с двух сторон, у третьего, приоткрытого, люка стоял тёмно-синий «Рузвельт». Но с сарматом заговорил не он — тут был ещё один экзоскелет, «Ряска», чёрный в серебристых пятнах — послевоенном северянском камуфляже.
— Снаряжение, — сказал северянин, махнув верхней «рукой» в сторону дальней переборки. Там в креплениях для десантного экзоскелета стоял вскрытый сверху донизу ремонтный скафандр. Увидев его, Гедимин довольно ухмыльнулся — внутри просматривался двойной запас кислородных баллонов. Куда бы сармата ни привезли, и что бы ему ни предстояло, о воздухе не забыли — и это уже было хорошо.
— Мы в Пласкетте? — спросил Гедимин, разминая затёкшие руки. Наручники с него сняли; теперь Матейка стоял рядом, дожидаясь, когда сармат влезет в броню. На его вопрос никто не ответил, и повторять Гедимин не стал. «На месте увижу,» — решил он.
— Глаза, — отрывисто сказал кто-то из экзоскелетчиков, и на голову сармата опустился непроницаемый защитный купол. Респиратор оставили открытым — дышать он мог, но передвигался теперь на ощупь. Его придерживали с двух сторон, и он мог только считать повороты и прислушиваться к отдалённому шуму механизмов. В какой-то момент гул турбин стал громче — сармат пересёк осевой коридор звездолёта и двинулся дальше, к противоположному борту. На запястье что-то громко пискнуло — сработал передатчик, но посмотреть на экран Гедимин не мог.
Минуты три они стояли неподвижно, и сармат слушал свист и шипение закрывающихся гермоворот. «Шлюзовая камера. Усиленная герметизация… Выходим за борт?»
Они сделали несколько шагов и снова остановились. Ворота зашипели за спиной. Кислородный датчик молчал, воздух сквозь респиратор поступал исправно, — сармата вывели в какой-то герметичный отсек, но до забортного пространства было ещё далеко.
— Гедимин Кет, — услышал он незнакомый голос. — Ремонтник, работал с кораблями Мианы… Квалификация достаточна?
— Максимальная, — ответили ему прежде, чем Гедимин успел открыть рот. — У этих тесков был официальный сертификат. База «Маккензи»…
— Я в курсе, — оборвал его первый.
Защитное поле исчезло. Гедимин увидел отсек, залитый неприятно ярким белесым светом с хорошей примесью ультрафиолета, — незащищённую кожу он, пожалуй, обжёг бы. Напротив сармата стояли два тёмно-синих «Рузвельта» — федералы, но там, где должны быть знаки отличия, белели пятна защитного поля. Сармат настороженно сощурился.
— Гедимин Кет, готовы говорить? — спросил один из экзоскелетчиков. Их внешние мониторы были выключены, и сармат не знал, кто с ним общается, и на кого смотреть, но на всякий случай кивнул.
— Хорошо, — сказал экзоскелетчик. — Вас привезли для определённой работы. Возможно, вы останетесь тут на несколько суток. Вам отправили задание. Прочитайте его и кивните, когда закончите.
Гедимин открыл файл. Передатчик справился с ним не сразу — на несколько секунд «задумался», чего раньше с ним не случалось. «Новый формат?» — Гедимин настороженно сощурился. «Тогда вообще не откроет. У „макак“ всё время что-то обновля… Нет, всё в порядке. Что здесь?»
Он увидел снимок, сделанный сверху, с дрона-разведчика, повисшего на хорошей высоте, — маленький кратер на дне большого по соседству со множеством таких же и тёмное продолговатое пятно на дне. Приблизив изображение, он вздрогнул — на лунном грунте, взрыв его и частично закопавшись, лежал, подвернув «хвост», рыбообразный звездолёт мианийцев. Его обшивка, когда-то яркая, стала серой с белыми полосами и пятнами и частично просела внутрь. Над кораблём стоял красноватый пар.
«Образец технологий Мианы,» — прочитал Гедимин под снимком. «Через полчаса после падения. Самостоятельный корабль или элемент корабля-матки. Потерян при лучевом всплеске. После трёх дней хаотичного движения совершил жёсткую посадку. Признаки жизни внутри — возможно, присутствуют. Попытки контакта отсутствуют. Устранение повреждений нецелесообразно.»
Сармат растерянно мигнул и поднял взгляд на экзоскелетчика. «Вся обшивка серая. Летальный ожог? Тогда зачем меня сюда привезли?»
«Действия: сбор образцов покровных и внутренних тканей корабля», — этот абзац был подсвечен красным. «Количество и размеры образцов — максимально возможные. Сканирование корабля в течение всей работы. Передача всех материалов куратору. Удаление всех данных.»
— Исследователи? — Гедимин, криво ухмыльнувшись, посмотрел на ближайший «Рузвельт». — Мианийцы знают?
— Занимайтесь своей работой, — сухо ответил тот. — Задача вам понятна?
— Эта штука не даст себя резать, — качнул головой сармат. — Вы пробовали?
— Задача вам понятна? — повторил экзоскелетчик тем же тоном, и Гедимин недовольно сощурился. «Ладно, их проблемы. Лишь бы потом ко мне не приставали.»
— Понятна, — коротко ответил он.
— Приступайте, — «Рузвельт» отошёл в сторону. За его спиной был закрытый шлюз; рядом стоял переносной рюкзак с батареей разноразмерных контейнеров. Гедимин, подогнав короткие лямки, закинул его на спину и одобрительно хмыкнул — всё плотно сидело в своих ячейках, ничего не гремело и не болталось.
— Ты на контроле, теск, — напомнил вполголоса Матейка, показав кнопки на «ладони», и шагнул назад. — Пошёл!
Едва позади закрылся люк, обрезав полосу белесого света, Гедимин посмотрел вверх и увидел непрозрачный купол. Защитное поле, созданное генераторами на корабле, прикрывало его вместе с маленьким кратером, и сармат не сомневался, что поверх него лежит ещё маскировочное. Вдоль тёмного предмета, зарывшегося в грунт на дне ямы, стояли фонари, и в их свете над корпусом гигантской «рыбы» поднимались тонкие струи пара.