В недоумении пожав плечами, сармат подошёл к дозатору, взял из ниши свободную мочалку — слишком мягкую, на его взгляд, но выбирать не приходилось — и, нацедив пригоршню мыла, вошёл под ближайший душ. Отверстий в потолке было достаточно, чтобы под одним потоком воды уместились шестеро; там уже стояли двое, но оставалось место и для сармата. Он, покосившись на ближайших «макак», порадовался про себя, что по проекту Джеймса ему не отрастили шерсть по всему телу, — с ней, кажется, было много возни. «А меня и так много,» — хмыкнул он про себя, растирая быстро темнеющую мыльную пену по коже. «И от мартышечьей еды из кожи лезет дрянь. Вот мы в Ураниуме мылись каждый день. Попросили бы мианийцев подвезти лишний ледяной астероид…»
Размышлять о проблемах с водой и гигиеной на Луне ему пришлось недолго — через несколько секунд кто-то пнул его по ахиллову сухожилию. Сармат машинально отмахнулся и услышал плеск падающего тела, вопль и отчаянную ругань. «Вот мартышка!» — недовольно сощурился он, разворачиваясь, чтобы оказать помощь и принести извинения. «Зачем было лезть под локоть⁈»
Извиниться он не успел — чей-то кулак почти долетел до его рёбер, и он перехватил чужую руку в последний момент, чтобы швырнуть её обладателя навстречу ещё двоим, быстро приближающимся к сармату. Воплей стало больше, и Гедимин пригнулся, ожидая разряда станнера в затылок, — но, похоже, стрелять было некому. Сармат, выпрямившись, посмотрел на четвёрку «макак», расползающихся по углам, на ещё десятерых, остановившихся поодаль, на остальных, переставших болтать, собравшихся в плотные группы и глазеющих на Гедимина, будто в жизни не видели сарматов, — и на всякий случай изобразил дружелюбную улыбку. Получилось плохо — ближайших приматов передёрнуло, остальные быстро переглянулись.
— А ну вали отсюда! — крикнул кто-то из них с безопасного расстояния. Гедимин мигнул.
— Ты чего? Я моюсь, — миролюбиво отозвался он, помахав мочалкой. Четверо двинулись было к нему, но крупный самец, до сих пор молча стоявший поодаль, резким жестом остановил их.
— Механик Джед? — он, пройдя сквозь расступившуюся группку, встал в нескольких шагах от сармата и смерил его внимательным взглядом. У него на коже было много рисунков и почти не было длинной шерсти, и он выглядел довольно крепким для «макаки». Гедимин, быстро оглядевшись, заметил, что тут много крупных самцов — в среднем они на вид гораздо сильнее, чем те, кто до сих пор толпится на проходе. Те, из «бутылочного горлышка», смотрели на происходящее в душевой с явной опаской, многие подались назад.
— Ты не знаешь правил? — спросил самец, оглянувшись на кого-то из своей группы. — Мэллоу! Ты объяснял?
Мэллоу выбрался вперёд, покосился на Гедимина и тут же уткнулся взглядом в пол и быстро-быстро закивал.
— Да, а то как же. Я говорил с ним. Он не слушал.
Гедимин недоумённо хмыкнул. Самец шевельнул пальцами, и ближайший из его спутников выдал Мэллоу затрещину. Тот, будто этого и ждал, согнулся в поясе, несколько раз кивнул и, не выпрямляясь, убежал в задние ряды, за спины «макак». Гедимин растерянно мигнул.
— Так и вижу, что ты не знаешь, — продолжал главарь. — Тут всё просто. Вот это — мы. Это моя банда. А это…
Он пренебрежительно махнул рукой на «бутылочное горлышко».
— Это всякая шваль. От них нет пользы, понимаешь? А вот ты… — он снова смерил Гедимина изучающим взглядом. — Ты выглядишь полезным. Присоединяйся. Я — Эрман Баселар. Собираю таких, как ты.
Гедимин неприязненно сощурился. Толпа на проходе так и стояла, не смея двинуться вперёд, вода бесполезно выливалась на пол, время шло — и тратилось предельно нерационально.
— Вода вытекает, — буркнул он. — Нечего тут так долго стоять. Я пошёл. И вы уходите.
Не дожидаясь ответа, он двинулся к выходу. Один из уроненных им на пол оказался на дороге — и шарахнулся от сармата, едва не врезавшись в стену. Толпа на его пути безмолвно расступалась, но вперёд не продвинулся никто. Гедимин, пожав плечами, подошёл к вешалке для полотенец и взял первое попавшееся. Оно было мало, но кожа уже сама впитала большую часть воды — оставалось немного обтереться и идти выбирать подштанники своего размера. Искать долго не пришлось — они лежали в жёлтом контейнере вместе с носками, а он — на самом видном месте предбанника.
— Эй, Джед, — послышался вкрадчивый голос, и Гедимин резко развернулся, оставив за спиной только стену — ещё раз подпускать «макак» вплотную он не собирался.
Толпа наконец пришла в движение; люди, которых сармат недавно видел под душем, теперь разбирали полотенца. Четыре группы заняли весь предбанник — они по-прежнему не смешивались. К вешалке подошёл один человек от каждой банды — четверым там хватило места; и так же одновременно, не обгоняя друг друга, они ушли к своим товарищам. Кому-то — на вид не больному и не калеке — помогали вытираться, кто-то делал это сам. Гедимин смотрел на всё это и недобро щурился. «Иерархия,» — вертелось в голове полузабытое слово. «Приматы строят иерархию. И лезут с ней ко мне. Saat hasesh!»
— Джед, я с тобой говорю, — снова подал голос крупный самец, назвавшийся Баселаром. Его осторожно вытирали двое помощников; он, не обращая на них внимания, смотрел на Гедимина. Сармат вопросительно хмыкнул.
— Ты сегодня нарушил правила, — проговорил Баселар. — Думаешь, это сойдёт тебе с рук?
Сармат сузил глаза.
— Отстань от меня, — буркнул он. — Мне не интересны ваши правила.
Баселар ухмыльнулся.
— Но соблюдать их придётся. Или… — он выразительно размял пальцы. — Моё предложение в силе, механик. Приходи в мою банду — и можешь не думать о правилах. Их устанавливаем мы.
Сармат смотрел мимо него, на три группы, держащиеся в стороне. Эти люди тоже следили за ним, и многие из них ехидно ухмыльнулись, услышав последние слова Баселара. «Ещё три банды,» — отметил про себя Гедимин. «Ещё три кучи правил. Шли бы вы все на орбиту Седны…»
— Они согласны? — спросил он, кивнув на людей за спиной Баселара. Тот быстро оглянулся через плечо, и его лицо на секунду перекосило. Из других групп донеслись смешки. Банда Баселара зашевелилась, оглядываясь на предводителя. Он выкрикнул несколько слов на непонятном Гедимину языке. Смешки притихли.
— Вот оно что, — протянул Баселар. — Ладно, я не тороплюсь. Можешь выбирать, механик. У тебя неделя на размышления. Будь ты из них…
Он махнул рукой в сторону душевой.
— Я бы с тобой не церемонился. Но ты выглядишь полезным. Думай, механик. Запомни — тут наши правила, и соблюдать их будут все.
Он отошёл. Гедимин молча смотрел, как банды смещаются к выходу, неохотно пропуская остальных к полотенцам и чистой одежде. «Иерархия,» — он брезгливо поморщился. «Мало мне было этой дряни…»
Душевая открылась через пять минут. Сармат вышел одним из первых — перед ним расступались, никто больше не рисковал влезть ему под руку. Не обращая внимания на людей, снующих вокруг, он выбрал по предмету из каждого контейнера, взял у охранника отдельный свёрток с жёлтым комбинезоном и пристроился в углу, чтобы спокойно одеться. Многие, как он заметил, выскакивали из душевой, толком не вытершись, и надевали одежду на мокрое тело. Банды — в основном «зелёные» — заняли места вдоль стен, остальным пришлось прыгать на одной ноге посреди помещения. Между Гедимином и ближайшими людьми было место, но никто не подошёл.
Гедимин не был уверен, что найдёт свою камеру, — и проскочил бы мимо, если бы его не окликнул Мэллоу.
— Эй, теск! — он уже вошёл к себе и присел на койку; в его взгляде был страх, смешанный с любопытством. Гедимин повернулся к нему. Обе решётки уже опустились; его камеру закрыли защитным полем на секунду раньше, чем камеру Мэллоу.
— Ты хорошо подумай, — сказал заключённый, серьёзно глядя на него. — Баселар шутить не будет.
Сармат молча сложил вещи в нишу и принялся застилать койку новым бельём. Когда он с этим закончил и повернулся к решётке, Мэллоу ещё стоял там, и его веки странно вздрагивали.
— Сказал охране, что тебя побили? — спросил Гедимин. Мэллоу вздрогнул и криво ухмыльнулся.
— Охрана в это не полезет, — тихо ответил он. — Если никто не покалечен, их это не касается. Они даже довольны — в душевой порядок, следить не надо.
Гедимин поморщился.
— Зачем ты подчиняешься Баселару? Тебя там бьют, а пользы никакой.
Мэллоу неуверенно ухмыльнулся, глядя на сармата снизу вверх.
— Это ещё не «бьют», механик. Бить будут, если я вздумаю отказаться. И тебе лучше его послушать. Правда, ты с ними один не справишься…
Его голос понизился до шёпота и окончательно затих. Гедимин недобро сощурился.
— Эй, Мэллоу! — донеслось из коридора. — Ты там объясняешь правила или ноешь на жизнь? Если второе — лучше не выходи на прогулку!
Гедимину угроза показалась нелепой, но Мэллоу испугался не на шутку — даже съёжился и втянул голову в плечи.
— Да-да, объясняю, — пробормотал он. — Теск, давай слушай. Пока мы в камерах, каждый вроде сам по себе. А вот там, где все собираются вместе…
В коридоре загудела открывающаяся дверь.
— И ещё четверо в очереди на осмотр, — громко объяснял кому-то охранник. — Начните с них, док. Несчастный случай — падение в душевой.
— Четверых одновременно? — кто-то насмешливо фыркнул; он шёл тихо, не громыхая, — видимо, без экзоскелета. — Ну надо же! И кого в итоге оттрахали?
По ангару прокатилась волна смешков. Гедимин мигнул. «Он про спаривание?»
— Никого, — неожиданно для Гедимина ответил угрюмым голосом Баселар. — Несчастный случай, док. Очень скользкие полы.
Мэллоу расплылся в злорадной ухмылке и, посмотрев Гедимину в глаза, быстро поднял большой палец и тут же прижал к кулаку, будто чего-то испугался.
— Значит, групповуха не сложилась, — подытожил «док», пока охранник открывал одну из камер. — Или сложилась, но не у твоих парней? Ничего, будет и на вашей улице праздник…
Он вошёл в камеру, и насмешки сменились отрывистыми чёткими командами. Гедимин прислушивался и растерянно мигал. «Ушибы, растяжения, вывихи… Откуда⁈ Я ж их только слегка толкнул!»