Марцелл ухмыльнулся и полез в карман.
— Иссякли? Крупнейшее месторождение на континенте? Да нет. Обычная мартышечья запасливость. Разведка говорит, что там всё… очень… неплохо… Нештатные карманы впору «фомкой» поддевать, иначе не откроешь… Вот, посмотри своим сканером. Ты же шахтёр…
На стол перед Гедимином лёг светло-бурый обломок песчаника с едва заметными жёлтыми крупинками с одного края.
— Потом покажешь, что с карманом. Видимо, зазубренный край, надо выправить, — пробормотал он, через пару секунд уже забыв о Марцелле и его проблемах со скафандром и впившись взглядом в кусок руды. «Окись урана. Тут целая четверть процента — хороший образец. А в целом, наверное, меньше, — десять сотых, может, пятнадцать-двадцать. Нормальная руда. Набурить там сольвентных скважин…»
— В проекте — под полсотни сольвентных скважин, — услышал он голос Марцелла. — Наша фабрика работает в три смены. А когда всерьёз начнут бурить, мне с отрядом придётся ночевать в поле. У нас тут и без бурения много всякой дряни, а если её ещё растревожить…
— Хороший авианалёт большинство проблем решает, — вполголоса заметил Ренгер, отбирая у Гедимина урановую руду. Марцелл тяжело вздохнул. «Да, я же обещал про скафандр,» — спохватился ремонтник и неловко зашевелился, убирая локти со стола.
— Ты говорил — пластины заедает, — напомнил он Марцеллу, и тот удивлённо мигнул. — Сними броню, я посмотрю, что там. Когда разрезали слои, скорее всего, зубцы не зашлифовали.
— Я же сказал — он штатный механик, — проворчал Ренгер, надавливая Гедимину на плечо и силой удерживая на месте. — Скучающий механик. Я бы на твоём месте согласился. У нас после его ремонта недовольных не было.
Марцелл недоверчиво хмыкнул.
— Да? Надо подумать, — он поднялся с места, обменялся короткими жестами с кем-то из дежурных и махнул рукой в сторону лестницы. — Спать будете наверху. Там у нас скафандры, спецодежда, — в пересменку будет шумно, но в остальное время вам никто не помешает. Только одно — там окна, а за окнами — дроны. Лишнего не болтайте, даже руками.
Ренгер кивнул и, взяв Гедимина за плечо, направился к лестнице. Ликвидатор, вызвавшийся их проводить, тоже следовал совету Марцелла и изъяснялся односложно. «Тут», «вот» и «угу», — всё, что Гедимин от него услышал, прежде чем он, оставив чужаков на третьем этаже, спустился к дежурным.
Гедимин ожидал увидеть стапеля для тяжёлой брони вдоль всех стен (и удивлялся, что их затащили аж на третий этаж) и долго осматривался с удивлением в полупустой комнате. Им постелили на полу — кто-то принёс пару стандартных матрасов в чехлах, тазик и канистру воды для умывания. Стапелей не было вообще — только скобы и затуплённые крюки, вбитые в стены, и по углам — штабеля лёгких пустых контейнеров. Гедимин присмотрелся к маркировкам и недовольно сощурился.
— Тут на расчистку ходят в лёгкой защите?
— Что есть, в том и ходят, — сдержанно ответил Ренгер, выглядывая в непривычно широкое окно. — Ремонтник, ты бы не всё говорил, что подумаешь, всем было бы легче… Неплохой вид отсюда. Терминал, сувенирная лавка, черепа рапторид на ограде… Довольно крупные рапториды, к нам такие уже не заходят.
Гедимин встал рядом с ним, покосился на зависший над звукопоглотителями дрон, удивлённо мигнул на вывеску сувенирной лавки («Чем там торгуют? И, главное, с кем?») и посмотрел вниз, на ангары транспортной службы. В один из них въезжал бронированный глайдер, на ходу открывая люк, — первая десятка ликвидаторов вернулась на базу.
— Мы здесь будем работать? — спросил Гедимин. — Тут, похоже, работы много.
— Нет, нас на выезды не зовут, — отозвался Ренгер. — И ты не напрашивайся. Марцелл обещал вернуть нас живыми и непокалеченными — не мешай ему держать слово… Нет, какие тут всё-таки откормленные рапториды! Посмотреть бы, на ком они отъелись…
12 июня 17 года. Земля, Северный Атлантис, купол Альбукерке, Санта-Фе, гетто «Кенки»
Стапеля для тяжёлой брони нашлись на втором этаже. Гедимин, отмахнувшись от помощи, приволок один в комнату дежурных, поставил на него скафандр Марцелла и надолго засел, разбирая пластины брони и шлифуя неровные поверхности. Скафандр был из «новых», с фиксированными слоями обшивки; кто-то из местных ремонтников нарезал несколько участков на пластины, чтобы можно было устроить тайник. Броню резали под углом, так, чтобы новые щитки ложились друг на друга внахлёст, — мастер где-то видел скафандр реакторного пилота и понимал, что делает, но руки у него, похоже, дрожали. Гедимин досадливо щурился, выправляя завернувшийся край слишком тонкого металла; тем пластинам, которые не деформировались от неловких попыток их сдвинуть, нужна была шлифовка. Сармат, оценив объём работы, хотел перебраться в ангар со всем скрежетом, вонью окалины и металлической пылью, но Марцелл заверил, что это полная ерунда, и притащил с улицы робота-уборщика.
Шёл второй час дневной смены; работа двигалась, хоть и медленно. Выключив шлифовальный механизм («диск пора менять… об ипрон что угодно сточится!»), Гедимин раздвинул пластины до упора, открывая тайник на всю глубину, до внутреннего ипронового слоя, и аккуратно свёл их вместе, следя, чтобы все стыки закрылись. «Здесь готово. Ещё четыре ниши… Нет, диск надо поменять, так я до вечера тут просижу.»
Он перебрался за стол, в задумчивости едва не налетев на Ренгера — тот, сидя рядом с Марцеллом, разглядывал какой-то красочный плакат.
— «Не дайте им вымереть повторно!» — громко зачитал командир ликвидаторов и хлопнул по листку ладонью. — Нет, ты видел⁈ Вымереть повторно, яд-дро Юпитера…
— Никогда не мог понять макак в их отношении к дикой фауне, — пробормотал Ренгер, разглядывая плакат. В нижней части листка было нарисовано нечто среднее между птицей и зверем. Над ним, придавив его шею ногой, возвышался ликвидатор в тяжёлой броне. Ширина его плеч была примерно равна росту, огнемёт в руках больше походил на корабельное орудие, на груди багровела угловатая буква «S». Гедимин, увидев символ Саргона, изумлённо мигнул и не сразу вспомнил, зачем он вообще подошёл к столу.
— Фактически, рапториды никогда не жили на Земле и никак не могли тут вымереть, — со вздохом сказал Ренгер. — А их сходство с современными реконструкциями вымерших рептилий… А, мать моя пробирка! Никогда не берись учить макак биологии. Лучше расстрел!
Марцелл сочувственно хмыкнул.
— Мартышки! Они, кажется, везде одинаковы. Когда мы чистили посёлки от собак, полоумные бросали в нас камни. Как-то даже глайдер подожгли. Самодельный напалм… ерунда, но неприятно.
— У нас до напалма не доходило, — покачал головой Ренгер. — Собаки… Да, собаки — это тяжело. Но рапториды… Защита вымирающих рапторид. Пикеты, листовки…
Он тяжело вздохнул.
Гедимин подошёл к стапелю и тронул пластины над одной из потайных ниш. Верхний слой сдвинулся легко, нижний заскрежетал, и щиток застопорился, — на стыке сцепились между собой два незашлифованных зубца. Сармат недовольно сощурился. «Придётся подрезать и потом разглаживать. Рука-то пролезет?»
Двери были открыты настежь, из штаба просматривалась улица, чёткие чёрные тени от бараков и размытые серые — от быстро летящих дронов. В комнате горел свет, но солнце жгло так, что от порога вглубь помещения тянулась яркая световая полоса, и Гедимин, глядя на неё, невольно щурился. На пару секунд что-то её пересекло — в комнату быстрым шагом вошёл низкорослый сармат. Гедимин, не разглядывая пришельца, отвернулся к стапелю. «Что филку тут нужно? За роботом пришёл?»
— Сидишь здесь? — услышал он недовольный голос филка и, удивлённо обернувшись, увидел, что тот остановился рядом с Марцеллом. — А должен бы — на связи с Альбукерке!
— Мы с ними всё решили, — отозвался Марцелл. — Не вижу смысла повторять одно и то же по сто раз. Наши мощности перегружены, других у нас нет. А думать надо было, когда урезали нам промышленные площади.
— За что тебя держат в совете⁈ — раздражённо вздохнул филк, и растерянно мигающий Гедимин только теперь разглядел на его комбинезоне значки «Сармы». — А что тут делают с твоим скафанд… А-а, это те сарматы из Ураниум-Сити? Рад, очень рад.
Он широко, почти по-«мартышечьи» улыбнулся. Ренгер сдержанно кивнул в ответ.
— Филк в совете? — вырвалось у Гедимина. Он тут же закрыл рот, но было поздно — улыбка «советника» моментально превратилась в оскал.
— А в Ураниум-Сити в совет по размеру набирают? — он недобро сощурился. Марцелл резко двинулся вперёд и опустил руку ему на плечо.
— Спокойно! Этот сармат ничего плохого не сказал.
Филк сердито фыркнул, но заговорить не успел — за стеной взвыла сирена, и вслед за ней вой и дребезжание раздались из-под потолка. Ликвидаторы вскочили. Гедимин развернулся к Марцеллу и филку — единственным, кто был без защитной одежды — и направил на них «арктус». Включить не успел — тревожные огни погасли, а вой сирены стал тоньше и пронзительней.
— Раненый в отряде, — выдохнул Марцелл, подбирая со стола передатчик. — Ядро Юпитера…
Медики появились быстро — сармата с безвольно мотающейся головой только-только успели вынести из глайдера и уложить на спину. Ренгер, отогнав помощников, вскрыл его броню. Сармат не сопротивлялся — лежал неподвижно, смотрел немигающим взглядом на тент над головой, и по его белому, слишком бледному лицу стекали струйки слюны. Гедимин, сунувшийся ближе к помосту, увидел слева на груди, чуть ниже ключицы, запёкшуюся корку оплавленного комбинезона. Он дёрнул за ткань, отделяя её от кожи — вдруг раскалённый скирлин ещё не прикипел, и ожог будет меньше? — но Ренгер, свирепо рявкнув, ударил его по руке. Сармат не шелохнулся, как будто не чувствовал боли.
— Разряд поймал, — услышал Гедимин подавленный голос кого-то из ликвидаторов. — Под ключицу… Что там сердце, бьётся?
— Жив, — коротко ответил Ренгер — и выпрямился, услышав вой медицинской сирены. — Разойдись! Медики!
— Разряд? — отрывисто спросил один из филков в белых комбинезонах, едва взглянув