Рабочая смена давным-давно закончилась, но из штаба никто не уходил — все столпились в комнате, не снимая скафандров, и рассматривали трофеи из урановых шахт. Гедимин думал, что во время вылазки в «Лебинн-1» очень многое упустил — вот, например, эти хищники без скелета, но с челюстями… или вон те толстые, немного приплюснутые сверху и снизу твари размером с ладонь, — ликвидаторы сложили их в охлаждаемый аквариум… или эти круглые «мешки» с несимметрично расположенными дырками… «Похоже на мианийский шаттл,» — подумал Гедимин, разглядывая шипастые шары, повисшие у поверхности воды. «Да, точно, — вот посадочные сопла, а отсюда лезут тросы.» Рядом с микроскопом Ренгера, в стороне от других образцов, стояла ёмкость с мутной синеватой водой. Красно-синяя муть постепенно оседала, разделяясь на слои.
— Целая экосистема, — хмыкнул Скегги, останавливаясь у стола. — Видимо, в «Лебинне» им понравилось. Что будем делать?
— Начинаем осушение, — пожал плечами Ренгер. — Сверху вниз, под нашим присмотром… Может, хоть так мне достанутся целые образцы, а не ошмётки.
Он покосился на влажные сероватые куски на «разделочном» столе. Гедимин, если бы не наблюдал сам за препарированием, уже не определил бы в них ни голову, ни рыбу, ни вообще живой организм.
— Портала там нет, — сказал Йигис, вместе с Вепуатом просматривающий записи с камер и сигма-сканеров. — Никаких следов. И высокоактивных ирренциевых жил тоже незаметно.
— Выгорели, — кивнул Вепуат, оглядываясь на Гедимина. — У нас с ремонтником было примерно то же.
— А, ремонтник… — Йигис оглянулся вместе с ним и хлопнул себя по бронированному боку. — Немного руды. Было особо не до сборов, с такой-то кашей в воде, но кое-что привезли. Сиди, я сам вытряхну.
— Sata! — Гедимин вскочил на ноги, но ликвидатор уже выгребал мокрые обломки в подвернувшийся контейнер. — Ирренций же…
Йигис отмахнулся.
— В исследованных туннелях — незамечен. Доли процента урана, торий, пара атомов радия… Нет, ты думаешь, я бы стал трясти ирренцием посреди штаба? Это обидно, ремонтник. Не надо так о нас думать.
Гедимин виновато отвёл взгляд. «Верно. Они помнят об опасности. Значит, ирренция нет? А что же тогда я взрывал?»
— А внизу ирренция много? — спросил он, откладывая в сторону щиток с остывающими сварными швами.
— Да нет… — Йигис пожал плечами. Он хотел ещё что-то сказать, но и его, и Гедимина отвлёк изумлённый возглас.
— Эй! Эта плывущая дрянь — Клоа! Они что, ещё и плавать умеют⁈
Все развернулись к голограмме. Вепуат увеличил мутный фрагмент, и Гедимин увидел извивающиеся отростки за клиновидной головой. Радиофаг «летел» под водой так же легко, как парил в воздухе, и ротовые щупальца то выпячивались, то втягивались.
— Мать моя колба, — пробормотал Скегги, разглядывая плывущее существо. — Верно. Клоа. Что другие камеры?
— По сканерам — ещё две особи, может, больше, — ответил Вепуат, вглядываясь в строчки на экране. — А что, вы сами их не видели? Кому-то сильно повезло, что обошлось без атаки…
— Мать моя колба, — повторил Скегги, жестом подзывая к себе Йигиса. — Три особи. Колония где-то рядом… Ренгер! Подводная колония возможна?
— Нет, — не задумываясь, ответил биолог. Он, забыв о привезённых образцах, разглядывал застывшую голограмму с радиофагом и недобро щурился.
— Их лёгочные мешки — явно для атмосферы. Не для плотных сред. Могут нырнуть, надолго, но постоянно жить под водой… нет. Где-то должны быть незатопленные полости. Карта шахты есть? Полная?
— Если что-то есть, то на верхнем ярусе, — подал голос Гедимин, вспоминая своё погружение в затопленные рудники. — Остатки вентиляционных шахт, если не обрушились. Может, высоко лежащий пласт…
Заканчивал последнюю фразу он в полной тишине. Скегги и Ренгер молча переглянулись.
— Начинаем откачку, — негромко сказал биолог. — Инфразвук — с собой. Дальше — смотреть по активности. В шахтах много колоний. Ещё одна в дальнем углу — погоды не сделает.
Гедимин аккуратно надавил на выправленный ипроновый щиток, и тот плавно въехал в паз. Сармат выдвинул его обратно и потрогал остывающую чёрную пластину — пора сажать её на место или нет? Швы затвердели, но оставались горячими — фрил остывал медленно.
— Клоа могут выжрать весь ирренций? — спросил он, задумчиво щурясь. «Не в портал же его вымыло… Или разведка взяла мало образцов? Надо выждать. Без воды им будет проще, изучат всё нормально…»
— Если он весь в верхнем слое — запросто, — ответил Ренгер. — Большая колония, никто не мешает… Может, остались какие-то жилы на глубине, куда им трудно пролезть. Что, опыты не задались?
Гедимин досадливо сощурился.
— Я же доставал оттуда ирренций, — медленно проговорил он, вспоминая невесомые тёплые волокна на пальцах. — Хватило на целую бомбу. Просто взял руду сверху, ничего не выискивал… Где оно теперь?
Скегги хмыкнул.
— Тебе лучше знать, ремонтник. Пока что — никакого ирренция. Только гранит. И десятки тонн ксеноорганического ила. Ренгер, ты там осторожнее, — может, весь ирренций Гедимина в потрохах твоих рыб?
21 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Опять ничего? — спросил Йигис, заглядывая через плечо Гедимина в экран сканера. Гедимин качнул головой.
— Ничего.
Он ссыпал мокрые обломки в плотный мешок и засунул в нишу под бронёй — пусть даже ирренция в образцах породы не было, «светить» урановой рудой на всё гетто было небезопасно. В лаборатории, под плотными экранами, понемногу копилась серая пыль — радионуклидная смесь, сырье для будущего синтезирующего реактора… если Гедимин решится расковырять какой-нибудь бластер и добыть затравку.
— В верхних штреках — ничего, нижние наполовину обрушены… — Йигис недовольно сощурился. — Что они там добывать собираются?
Гедимин пожал плечами.
— Может, уран. Добывали же до войны.
Он снова вспоминал ночной спуск в полузатопленный штрек. Горячие волокна на пальцах, жар под кожей, показания дозиметра, — всё можно было бы списать на игры перевозбуждённого мозга… «Бомбы. Они взорвались. Я обрушил „Лебинн-семь“… Чем⁈»
— Похоже, Клоа всё-таки сожрали наш ирренций, — Скегги, проходя мимо, легонько похлопал Гедимина по плечу. — Йигис, что там с колонией?
Разведчик покачал головой.
Все снова столпились у лабораторного стола — Ренгеру сегодня привезли целую рыбу, и он разбирал её на части, изредка роняя комментарии. Гедимин подходил посмотреть и помочь — панцирь существа вскрывали лучевым резаком, Ренгер не хотел рисковать своими инструментами. Щитки брони были расположены симметрично, спаянными поясами друг за другом; единственный гибкий участок Гедимин нашёл за последней парой плавников — там щитки были мельче, пояса разъединялись, и хвост свободно гнулся. «Мелководный хищник,» — сказал Ренгер, отгоняя ремонтника от стола. «Толчковый механизм для рывка из засады…»
«На кого оно заседало там, в шахте?» — хмыкнул Гедимин, отходя от взрезанной туши. Он ожидал увидеть кровь и мясо, но плоть существа была зеленовато-серой, какой-то губчатой на ощупь, и оставляла на руках сероватую жижу. Ренгер погнал его стерилизовать скафандр, и Гедимин не стал спорить.
Сейчас биолог добрался до головы рыбы и всё-таки нашёл у неё нервную систему — в первый раз, как помнил Гедимин, у него ничего не получилось. Он встал поодаль, приподнялся на пальцах, но понял, что разглядывать надо вблизи, с каким-никаким увеличением, — Ренгер, показав находку ликвидаторам, сразу запихнул её под микросканер. «Много брони и очень мало мозга,» — Гедимин недовольно сощурился — что-то его задело. «Но эта тварь и не пытается строить реакторы. Зато осваивает чужие планеты. Даже безмозглая подземная рыба… Чего нам-то не осваивалось⁈»
— Они зрячие, — объявил, чуть повысив голос, Ренгер; похоже, находка его обрадовала. — Различают освещённость и реагируют на движение. Не подземный организм, просто приспособление к заиленной воде.
Скегги, высматривающий что-то на экране телекомпа, еле слышно хмыкнул и развернулся к биологу.
— Ренгер, ты видел карту? Верхние штреки, северо-запад…
— Незатопленные полости? — отозвался биолог, нехотя оторвавшись от рыбы. — Видел. Скегги, ты завтра можешь сам туда сходить. Посмотришь, пощупаешь… Я тебе говорю — колонии там нет.
— Ну да, я понял, — Скегги сердито сощурился. — Губчатые стены, оплавления, — на снимках всё видно. Недавно была, теперь нет… А куда она могла деться? Есть предположения?
Гедимин посмотрел на карту. Северо-западные штреки, от ствола плавно уходящие кверху вслед за рудным пластом, были выделены красной подсветкой, уровень воды до запуска насосов — пунктирной синей чертой. Дальние забои так и не подтопило — всё, что просачивалось сверху, стекало под уклон. Символы, обозначающие колонию Клоа, были расставлены по сухим полостям — следы радиофагов были повсюду.
— Вы инфразвук включали? — тихо спросил он у Йигиса.
— Ясное дело, — отозвался тот. — Когда подвезли насосы. Видно, через воду хорошо доходит, — ни одной твари в трёх колониях!
— Могут вернуться, — напомнил Гедимин. — Осторожнее там…
— Перекроем вентиляцию, — отмахнулся Йигис. — Через сто метров гранита не просочатся.
23 июля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— У тебя уже, наверное, пара килограмм урана, — сказал Ренгер, глядя, как Гедимин отмывает грязные контейнеры из-под руды. Сармат досадливо сощурился.
— Там доли промилле. На килограмм надо тонну камней перетаскать.
«И ни атома ирренция,» — закончил он про себя. «Что сверху, что снизу. Правда, что ли, его радиофаги доели?»
«Разделочный» стол сегодня был почти пуст — нужные образцы в контейнерах с консервантами переехали на склад, ненужные — в утилизатор; с утра дежурные стерилизовали инструменты и саму лабораторию биолога, а сейчас он перебрался за микроскоп и изучал образцы мутной расслоившейся воды. Гедимин из любопытства посветил на них лучом сканера — ирренция там не было, да и уран в растворах не задерживался…