«Стихнет к рассвету или нет?» — думал Гедимин, поглядывая на волнистое небо. «Весело сегодня будет на расчистках…»
Те, кому предстояло ехать на расчистки, навряд ли видели снегопад — они выбирались на улицы поздно, ближе к рассвету. Только дежурные собирались в штабе к шести, и сейчас все были на месте — рассредоточились по комнате, проверяя оружие, меняя аккумуляторы, дочитывая последние новости.
Скегги приподнял руку в приветственном жесте, посмотрел Гедимину в глаза, перевёл взгляд на мирно лежащий на стойке сфалт и странно ухмыльнулся. Такую ухмылку сармат видел каждый день по два-три раза — будто командир хотел что-то сказать, но всё время сдерживался. «Чего Ренгер ему наговорил?» — невольно задумывался Гедимин, а думать ему сейчас хотелось вовсе не об этом. «Большое дело — переносной реактор…»
— Сигнал из Мианы, — Ренгер, до того спокойно сидевший со смартом, резко развернулся к ликвидаторам. — Скегги, приём!
Гедимин, хоть и стоял недалеко, подошёл к столу последним. Он привстал на пальцах, но через макушки рослых ликвидаторов заглянуть не удалось. Где-то впереди мелькнули крепления для дронов на плечах Вепуата — юркий разведчик протиснулся ближе, и Ренгер позволил ему заглянуть в смарт.
— «Внимание!», — громко зачёл он. — «Возможно обнаружение чёрных игольчатых кристаллов, гнёздами или россыпью. Ни в коем случае не касаться их, не вступать в контакт, орбитальному куратору сообщить немедленно. Категория опасности: высшая, красный код.»
Ликвидаторы зашевелились, озадаченно переглядываясь. Скегги и Ренгер вышли из расступившегося круга и сели к телекомпу. Вепуат выбрался следом, посмотрел на Гедимина и удивлённо хмыкнул.
— Это всё, ремонтник. Больше ни слова. Ренгер сейчас свяжется с городом — прислали оттуда…
— Город знает только это, — донеслось из-за телекомпа. Ренгер поднялся и отошёл к своему столу, всем видом показывая, что к нему с разговорами лучше не лезть.
— Понятно, — протянул Вепуат. — Кристаллы… Нет, таких мы тут не видели.
— Вступать в контакт, — медленно проговорил Гедимин; эта фраза с самого начала показалась ему странной, но он не сразу понял, что с ней не так. — Так написано… будто о живом. Даже разумном. В контакт… с минералами же не вступают в контакт?
Вепуат энергично кивнул.
— Верно, ремонтник. Я тоже удивился. Ну… что мы, в конце концов, знаем о силикоидах?
Гедимин оглянулся на Скегги. Тот сидел за телекомпом, задумчиво глядя на экран, — похоже, и ему о чёрных кристаллах ничего не рассказали. Пожав плечами, Гедимин двинулся к столу. «Больше ничего? Ну ладно, пойду вниз. Опыты сами себя не поставят.»
— Вниз? — Вепуат поймал его у двери и встал посреди дороги, не обращая внимания на угрюмый взгляд сармата. — Меня с собой возьмёшь? Говорят, там в последнее время интересно.
Гедимин досадливо сощурился. «Ренгер разболтал? Или Иджес? На них непохоже…»
— Я работаю, — буркнул он. — Смотреть там не на что. Ни пушек, ни дронов.
Вепуат весело хмыкнул.
— Так всегда говорят, ремонтник. И я не Иджес, чтобы думать об одних дронах. Я бы помог тебе в работе. За датчиками бы смотрел, — это же несложно…
Его голос из весёлого стал почти умоляющим. Гедимин растерянно хмыкнул. «Ладно. Помощь не помешает. Реакция у него лучше моей…»
— Идём, — буркнул он. — Только не болтать!
…Стенки у двухметрового куба были пятнистые — местами прозрачные, местами матовые; Гедимин собирал их из чего придётся. Внутри виднелся тёмный от воды песок, разнородные обломки, водяные каверны, — почти три кубометра плотного вещества. Теперь Гедимин ходил вокруг, заворачивая куб в защитное поле — слой за слоем, пока стенки не перестанут просвечивать.
— Стой вон там, — сказал он Вепуату и, подумав, сунул ему в руки пульт. — Следи за теми двумя гранями. Увидишь, что поле просвечивает — сразу жми.
«Сквозь поле быстро не прорвётся,» — думал он, в последний раз проверяя агрегат — небольшой дрон с узким вытянутым корпусом и экранированной капсулой внутри. На капсулу ушёл листок флиевой фольги — ещё один кусок скафандра; сигма-излучение она пропускала, и Гедимин надеялся, что прерывающий сигнал тоже дойдёт.
— Что за штука? — Вепуат привстал на пальцах, заглядывая в куб — Гедимин, сдвинув крышку, втыкал в песок затуплённый нос дрона. — Не взорвётся?
Ремонтник досадливо сощурился и воткнул дрон под небольшим углом. Сканер уже был включен и пронизывал невидимыми лучами весь куб — надо было как-то отслеживать то, что происходит в толще песка. «Потом посмотрю результаты. Должно быть интересно.»
— Следи! — он жестом отогнал Вепуата к стене и вдавил клавишу в «хвост» дрона. Руку отдёрнуть не успел — палец по вторую фалангу засосало в песок.
Поле на ближней стенке пошло волнами, Гедимин вскрикнул, и Вепуат схватился за пульт, но рябь тут же пропала — видимо, дрон развернулся. Считанные секунды спустя зарябила другая грань, и снова кнопка была нажата впустую. Сверху, под незадвинутой крышкой, вспучился песок — и снова улёгся. Дрон нарезал круги в плотном сыром грунте так легко, будто плыл в вакууме. Гедимин, растерянно мигая, пытался прикинуть скорость.
Несколько секунд ничего не происходило, затем сармат пригляделся и коротко вскрикнул — нижняя часть экрана, у самого пола, шла волнами и почти уже стала прозрачной. Вепуат щёлкнул кнопкой, и оболочка перестала дёргаться и мгновенно побелела. Ещё пять секунд Гедимин ждал, глядя на куб, потом резко выдохнул и провёл пальцами по защитному полю, вскрывая его сверху донизу.
— Отойди, — велел он Вепуату, уже сунувшему нос в контейнер. — Положу его набок.
Три кубометра мокрого песка даже для Гедимина были тяжелы. Приподняв угол контейнера, он подсунул под низ защитное поле, вполголоса пожалел об отсутствии хоть какой-то механизации и всунул ещё один сплющенный шар под днище. Защитное поле медленно расправилось, приподнимая массивный ящик, Гедимин налёг сверху — и контейнер встал на ребро. Стоял он так не больше секунды, но подпереть его с другой стороны сармат успел. Вепуат, взволнованно сопя, ухватился за угол. Контейнер наклонили ещё сильнее; Гедимин «расплющил» поле так, что между стенкой ящика и полом остались считанные сантиметры, и развеял его, позволив контейнеру лечь. Теперь днище было сбоку, и Гедимин, обойдя ящик, посмотрел на него — и вполголоса помянул спаривание «макак». Из контейнера на десять сантиметров торчал нос дрона.
«Всё-таки пол попортили,» — сармат посмотрел под ноги — дырка, разумеется, была там.
— Вовремя успел, — сдержанно похвалил он Вепуата. — Ещё секунда — и пришлось бы резать гранит.
Выдернуть дрон не удалось — корпус застрял в узком месте, до хвостового расширения; Гедимин взрезал стенку ящика и не без труда вытащил агрегат из вязкого песка. Нос дрона сплющился ещё сильнее, металл местами смялся, но на других частях повреждений не было. «Видимо, побился о поле,» — решил сармат. «Дважды отрикошетил, на третий раз пробил — и сам помялся.»
Он вытряхнул на ладонь излучающую капсулу и выдернул модуль управления, уничтожая все настройки. «Теперь не уползёт,» — он покосился на дырку в днище контейнера. «Значит, среда несущественна… Запустить бы его в гранитный куб, только кто его мне привезёт…»
— Ремонтник, а ремонтник, — донеслось из-под ног; Вепуат сидел на полу и водил пальцем по краю круглого отверстия — почти прорытой дроном норы. — Как оно это делает? И даже не сплющивается?
— Немного сплющилось, — Гедимин показал помятый дрон. — Скорее об поле, чем о гранит. Камни в песке ему, похоже, не мешали. Давай траектории посмотрим.
Трёхмерная голограмма повисла в воздухе; Гедимин растянул её на метр и долго смотрел, как внутри скользит, рикошетя от стенок, металлическая «ракета», окружённая слабой рябью. Дрон выписал внутри куба три круга, прежде чем упёрся в дно и начал его бурить.
— Камни всё-таки мешали, — заключил Гедимин. — Видишь, он натыкается, и его отбрасывает. Значит, он внутри побил нос. Тогда — непонятно с гранитом…
— Может, отскочить было некуда, — предположил Вепуат. — И если ничего больше нет, он и гранит пробьёт… А чего он так дёргается? Из стороны в сторону, будто хвостом машет?
Гедимин выделил фрагмент, остановил прокрутку, приблизил изображение, — дрон, и правда, вихлялся вверх-вниз, то ли пытаясь согнуться пополам, то ли расширяя канал. Канала, впрочем, не было — участок, пройденный самоходным «буром», ничем не отличался от нетронутого. Никаких туннелей в песке не появилось — даже на секунды, до схлопывания или затопления. Дрон проходил насквозь, не оставляя следов.
— Ага, извивается, — признал сармат. — Это же пульсация червяков. Они извиваются. Вверх-вниз. М-да… Теперь понятно, почему дюны не проваливались. Туннеля не остаётся…
Вепуат мигнул.
— То есть, такая штука может пройти сквозь землю… незаметно? Подземная субмарина?
— Как все эти… роющие, — Гедимин поморщился, вспомнив страницы в справочнике ликвидатора. — Или Текк’ты. У них, наверное, что-то похожее. Надо бы взять у Айзека дозиметрию, сравнить частоты…
Вепуат вежливо кашлянул в респиратор.
— Ремонтник, ты сейчас с кем говорил?
Он отобрал у Гедимина дрон и приложил к голограмме, помахивая им в такт движениям устройства в записи сканера.
— Да, червяку извиваться проще. Вот у мианийцев корабли сегментированные, они бы так смогли, — он провёл пальцем по корпусу дрона, отмечая воображаемые стыки сегментов. — А можно сделать, чтобы копал, но не извивался?
Гедимин пожал плечами.
— Надо больше данных. У меня есть готовая пульсация — такой отрывок кода. Но что там задано, и какой сегмент за что отвечает — спросить не у кого. Если бы собрать больше данных… Никто не дозиметрировал «каменного змея»?
Вепуат развёл руками.
— У нас до тебя было… не очень много физиков. А чтобы сразу и физик, и биолог… и механик, чтобы такую штуку собрать…
Гедимин вздохнул.
— Ладно, иди наверх. Сегодня опытов больше не будет.