Когда все три альнкита вышли на плановую мощность, Гедимин ещё несколько минут выждал, удивляясь тишине за спиной. «Пора бы им сесть на места. Мне за них, что ли, реакторы крутить⁈»
Он медленно обернулся и с трудом удержался на ногах — мышцы ныли от долгого перенапряжения, в голове гудело, и снова тянуло вдоль хребта. Операторы не разбежались — так и стояли у запертых гермоворот. Гедимин попытался перехватить взгляд начальника смены и криво ухмыльнулся.
— Работает. Принимайте.
Первым зашевелился Кенен Маккензи — шумно выдохнув, он растянул губы в самой широкой улыбке и вскинул руки, будто хотел Гедимина обнять.
— А я что говорил⁈ Всё, парни, за работу! Иди сюда, Джед, парни немного стесняются.
Филки потянулись к пустым креслам, огибая Гедимина по широкой дуге — несколько секунд он чувствовал себя скалой посреди потока. Тёплые волокна снова скользнули по коже, и в их движении сармату померещился безмолвный вопрос.
— Спокойно. Это свои. Работаем, — едва приоткрывая рот, проговорил он и обернулся, проверяя показатели. «Сигма» приподнялась плавной волной на полтора милликьюгена — и так же плавно опала. Гедимин беззвучно выдохнул. «Не эксперт я по этим тварям… но что-то с ней не то.»
— Дже-ед! — Кенен Маккензи, встав на пороге открывшегося шлюза, нетерпеливо махал ладонью. — Работа пошла, да? Ну и пусть парни работают. Нам пора.
Гварза прошёл мимо Гедимина, едва не задев его плечом, и остановился за операторским креслом, разглядывая мониторы. Филкам было не до него, но ремонтник видел, как командир «Вайтрока» стискивает зубы.
— Ну, Джед, идём! У меня очень мало времени, — Маккензи выразительно покосился на часы. Гедимин сузил глаза.
— Куда «идём»?
Кенен мигнул.
— В смысле — куда? Туда, откуда я тебя при…
Он взглянул Гедимину в глаза и резко захлопнул рот — сармат почти услышал стук смыкающихся челюстей. «Ворота открываются по очереди,» — криво ухмыльнулся он, глядя на попытки Маккензи найти пути отхода. «Только заклинить, чтоб не закрывались…»
За спиной щёлкнула кнопка. Развернувшись, Гедимин встретил яростный взгляд Гварзы — и сам шагнул к нему, недобро щурясь.
— Ты видел, что я с аварией не связан? Что меня не за что держать в карцере?
— Тебя надо было грохнуть на месте, — процедил Гварза. — Маккензи, мне позвать охрану?
— Мы уходим уже, уходим, — засуетился Кенен, в очередной раз дёргая «заклинивший» рычаг. — Джед! Ну вот самое время искать приключений! Я и так с трудом…
Гедимин стиснул зубы.
— Меня обвинили ни за что. А ты едва не угробил станцию. Я предотвратил аварию. И я требую того, что мне причитается.
Кенен вынырнул из шлюзовой камеры, но втиснуться между двумя сарматами не решился — встал поодаль, испуганно глядя на них.
— Причитается? — сплюнул сквозь сжатые зубы Гварза. — Да я тебе жизнь сохранил из милости!
— Кен! — Маккензи протянул руку к его плечу, но тут же отдёрнул. Гварза скрипнул зубами.
— Куда лезешь⁈ Пригрел диверсанта⁈ Я его здесь же, у шлюза, сам пристрелю…
В глаза Гедимину ударил красный свет. Сирена взвыла и тут же заткнулась. В полной тишине филк-оператор медленно опустил рычажок. Надобности в этом уже не было — все стержни и так рухнули, куда надо. Гедимин смотрел на взлетевшие и резко обвалившиеся кривые и пытался сглотнуть, но горло заклинило. «Надкритика. Хорошо, автомат успел…»
— Мать моя пробирка, — еле слышно пробормотал Кенен Маккензи. — И ядра всех планет, и все метеороиды… Парни, вам явно пора остыть. Всем вам.
Гедимин криво ухмыльнулся.
— Давай, Гварза. Твоя очередь запускать.
Волокна, прижавшиеся к его вискам, переползли на загривок и остались там, нервно вздрагивая. Они были очень горячими — сармат с трудом терпел их. В груди жгло. «Я знаю, с тобой неладно. И про Гварзу знаю. Но — пора и мне кое-что с них взять. Слишком много я тут сделал…»
Гварза переступил с ноги на ногу. В глазах оператора, обернувшегося на звук, мелькнул страх — и Гедимин, заметив его, невесело усмехнулся. «И эти знают, даром что филки. Ну что, будем взрывать?»
— Кен, ну в самом деле, — Маккензи прижал руки к груди в странном, совсем не сарматском жесте. — Так трудно, что ли, снять это дурацкое взыскание?
Гварза тяжело вздохнул.
— Если бы я сам не стоял здесь… если бы хоть одно подозрение, что ты, теск, к этому причастен…
Красные светодиоды тревожно мигнули, Гедимин стиснул зубы — волокна, по ощущениям, раскалились добела.
— Кен! — Маккензи хлопнул себя по бёдрам. — Нет, ты хочешь, чтоб оно ещё и расплавилось⁈
Гварза медленно наклонил голову.
— Хорошо, Кет. Я снимаю взыскание. После запуска можешь валить к Скегги. Ну, чего встал⁈
Гедимин ухмыльнулся и сложил руки на груди. Жечь — и внутри, и снаружи — стало чуть поменьше.
— Где моя нашивка ремонтника?
Маккензи, натянувший было на лицо улыбку, растерянно мигнул.
— Джед, я что-то не по…
— Я запустил эти реакторы. Только я смог устранить эту аварию. Где нашивка ремонтника альнкитов?
Гварзу перекосило.
— На каком основании мне подпускать непонятно кого к альнкитам⁈ Ты хоть чем-нибудь подтвердил…
Кенен Маккензи грохнул кулаком по стене.
— Всё он подтвердил! Кен, ну не дури! Дай уже ему нашлёпку, у тебя их полные карманы, — и запускайте станцию, пока «весты» не пронюхали!
— Нашлёпку… — Гварза на мгновение стиснул зубы. — Это реестровая запись. И допуск вот этого диверсанта под прикрытием ко всем системам энергостанции. Кто ответит, если что⁈
Гедимин выдохнул сквозь стиснутые зубы. Невесомые волокна метались вдоль хребта, обжигая то лицо, то грудь, — только это и отвлекало от переполняющей злости.
— А кто за тебя ответит, тупая макака⁈ За твои кривые руки в активной зо…
Его нагрудная пластина загудела от удара — кулак у Маккензи оказался неожиданно крепким.
— Тихо! — рявкнул командир «Налвэна». — Тихо, вы оба! Джед, подержи рот закрытым! Кен, включи мозги! Да, Джед не подарок. Но чего ты хочешь — чтобы станцию запускали «весты»? Так они придут, не волнуйся, — ещё три дня простоя, и тут будет целая армия спецов. Тебе этого надо? Или ещё раз сам попробуешь — и спецы прибегут уже к тройному мелтдауну⁈
Операторы за пультом дёрнулись, как от удара. Гедимин прижал кулак к груди — под рёбрами неприятно заныло. «А „хранитель“ всё это слышит,» — мелькнуло в раскалённом мозгу. «Будешь тут метаться… я бы сегодня его вообще не трогал, оставил в покое. И Гварзу отсюда вышвырнул. Да, с этого бы и начал…»
Гварза медленно поднял руку к нагрудному «карману» скафандра, выдернул из-под пластины что-то яркое и сунул Кенену.
— Для твоего… гения-ядерщика. Налепишь на выходе, чтоб я этого не видел. Мне ещё в реестр… Да будешь ты работать, zaa hasu⁈
Гедимин тяжело качнул головой. Внутри что-то всколыхнулось и тут же опало, оставив лишь тоску.
— Завтра. Реакторам нужен отдых. В полседьмого приду, проведу запуск. Без меня никуда не лезть. Тебе — особенно.
— Что⁈ — Гварзу перекосило сильнее прежнего. Маккензи схватил его за руку.
— Да хватит уже! Слышал, что сказал Джед? Станцию нельзя дёргать! Завтра утром мы соберёмся, и всё мирно разрешится. Давайте в шлюз, парни, хватит донимать операторов! Им-то всё это на кой⁈
Гедимин виновато покосился на филков за пультом. «Ещё хорошо держатся. Я бы за такой бардак за спиной уже креслом огрел.»
— Идём, — буркнул он. — Нашивку отдай.
Гварза остался у щита управления — Гедимин боковым взглядом сквозь закрывающиеся ворота видел, как тот стоит неподвижно у мониторов, и его кулаки сжимаются. Кенен, дождавшись, когда шипение пневмозатворов стихнет, облегчённо вздохнул.
— Два психа! Мать моя колба, и это — ведущие атомщики!
— Кусок Би-плазмы он, а не атомщик, — Гедимин поморщился. — «Хранитель» от него о стенки бьётся.
— А я — от вас обоих! — неожиданно рявкнул Маккензи. — Мать моя колба! Сцепились, как два индюка, и где⁈ У пульта управления, миллион метеоритов! У пульта управления атомной станции!
Пневмозатворы снова зашипели — шлюзовая камера открывалась наружу. Гедимин выглянул, вяло удивился отсутствию охраны и, едва перешагнув порог, ткнул Маккензи в плечо.
— Нашивку давай.
— Стой смирно, — буркнул тот, расправляя плотный листок, слегка смявшийся в кулаке. — Сверху места нет, пойдёт нижней. Теперь, Джед, послушай меня. Все сегодня переволновались. Ты — свободный сармат, но к работе сегодня не лезь. Иди в барак, отдышись, искупайся… проспи часов двенадцать! Завтра всё должно пройти быстро, тихо и без единой накладки. Мне «Вестингауз» тут не нужен, мне его в своём гетто хватает.
Гедимин кивнул. Меньше всего ему хотелось начинать новый спор. Под рёбрами ныло, вдоль хребта ныло, кожа, мокрая от испарины, казалась до омерзения грязной. «Искупаться. Хорошая мысль,» — вяло подумал он. «С этого и начну.»
…Комендант тихо сидел в своей комнате, не высунувшись даже на шум воды, и Гедимин, выбравшись из душа, почувствовал что-то вроде благодарности. После пяти циклов «кипяток-лёд» в голове было гулко и пусто. Растянувшись на матрасе, сармат уставился в потолок. «А лучевой гаситель всё-таки работает. Надо будет всучить его… ну, хоть Маккензи, когда Айзек вернётся. Гварза навряд ли возьмёт…»
25 апреля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Третий блок, отбой.
Гедимин положил коммутатор на пульт и отвернулся от мониторов. Сеть невидимых волокон, чуть тёплых, почти прохладных, плотно обхватывала его виски, сплетаясь на лбу и затылке и периодически стекая на загривок.
— Показатели в норме, — сказал он, глядя мимо неподвижного Гварзы. — Работайте. Следить за «сигмой», дёрнется — живо за мной!
«И Гварзу в реактор не пускайте,» — хотел добавить он, но Маккензи уже всплеснул руками и растянул губы в неестественно широкой улыбке.
— Хорошо сделано, Джед! Очень хорошо. Выпьешь со мной? Когда-то тебе нравился глинтвейн…