При мысли о «мартышечьих» продуктах желудок сармата судорожно сжался.
— Мне ещё работать. Вон, с Гварзой выпей.
Кенен Маккензи цепко ухватил его за локоть на полпути к шлюзу.
— Тогда провожу тебя на работу. Чтоб ничего не случилось по дороге, — он улыбнулся ещё шире. — Ты у нас ценный специалист…
«У Гварзы, похоже, скафандр заклинило,» — думал Гедимин, выглядывая из закрывающейся шлюзовой камеры. Командир «Вайтрока» всё так же стоял посреди помещения, и его кулаки были крепко сжаты. «Сегодня он помалкивал. Уже хорошо. „Хранитель“ почти не дёргался на запуске…»
— Есть дело, — тихо, но отчётливо проговорил Маккензи, повернувшись к нему. — На выходе будет тихое место, и мы поговорим. Не о Гварзе, не волнуйся.
Гедимин мигнул. «Опять работа? „Торий“ выходил на связь? Любопытно…»
Охранники на проходной зашевелились было, когда Маккензи проскочил мимо рамок, но он нетерпеливым жестом приказал открыть неприметную дверь, и они снова замерли, настороженно глядя на Гедимина. Дверца была такой узкой, что ремонтник протискивался боком, зато по высоте вполне ему подходила; за ней оказалось тесное пустое помещение чуть больше спальной комнаты в бараке.
— Звукоизоляция, — довольно хмыкнул Кенен, с размаху хлопнув по задвинутой створке. — И как бы не лучшая на станции.
— Зачем такое помещение? — спросил Гедимин, оглядевшись по сторонам.
— Да мало ли, — пожал плечами Кенен. — Оружейная. Кладовка. Спальня для усталых охранников… Не сбивай меня, Джед. У меня к тебе дело. И… наверное, придётся привлечь этих двоих — Иджеса и Айзека, когда он вернётся. Вместе вы лучше соображаете.
Гедимин заинтересованно хмыкнул. «Иджес? Айзек? Он снова про свою… зарытую ИЭС?»
— Мне нужен проект энергостанции, — чуть понизил голос Маккензи — видимо, в звукоизоляции он был уверен не на сто процентов. — То есть — полный проект, чтобы взять и строить. Два реактора — обычные альнкиты с твоей обновляющей штуковиной. Жилое помещение для персонала и всё, что к нему надо. Станция как станция, в общем. Такое минигетто. Теперь слушай, на какие условия она должна быть рассчитана.
Он на секунду прикрыл глаза и сжал пальцы в кулак, держа руку перед собой.
— Температура — от плюс полутора… лучше — двух тысяч до… эм-м… минус ста, а лучше — с запасом. Расплавленный металл. Кислота и щёлочь. Самые агрессивные среды снаружи. Гравитронный обстрел. Сверхвысокий радиационный фон. Девятибалльное землетрясение, возможно, материковый дрейф. И… да, что-то я точно забыл. Самые экстремальные условия, в общем, всё, на что хватит фантазии. Станция должна выжить. Втянуть мачты, расплющиться, как черепаха под бронеходом, но выжить и работать. Что скажешь?
Гедимин мигнул. «Материковый дрейф?..»
— Этот проект… он для Равнины, верно? — он придвинулся к Маккензи вплотную, заставив того нервно поёжиться.
— Ну с чего ты взя… — Кенен быстро покосился на дверь и нехотя кивнул. — Да, верно. Только сделай одолжение — не ори об этом на всю станцию.
— Сам говорил про звукоизоляцию, — ухмыльнулся ремонтник. Сердце сделало лишний удар. «Энергостанция для Равнины? Куда-то Маккензи опять влез…»
— На Равнине живут Куэнны. На кой им наша примитивная станция? — спросил он, недовольно щурясь. «Я думал, у них и без нас всё построено…»
Маккензи поморщился.
— Вот чего не люблю — когда ты спрашиваешь странное. Никогда не угадаешь, к чему тебе приспичит прицепиться. Это не для Куэннов, Джед. На Равнине и без них полно народу.
Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив волокуши и деревянные бочонки — и нелепо длинные рукава «выдры», путающей ядерный распад с реакцией окисления.
— Кто там ещё? Бронны? Скогны? А им на кой реактор? С их уровнем технологии — пусть себе жгут древесину…
Кенен резко вскинул руку, и респиратор Гедимина загудел от внезапного удара. Сармат ошалело замигал, не сразу почувствовав боль и даже не подумав об ответе.
— Придержи язык! — сердито фыркнул Маккензи. — Работать там будут сарматы. Остальное к делу не относится. Главная идея — предельная живучесть и автономность! Айзек вернётся — устрою вам встречу. Всё!
Он выскользнул в полуоткрытый дверной проём. Когда створка отодвинулась до конца, и Гедимин, растерянно мигая, выбрался наружу, за Кененом уже закрывались ворота станции. «Мать моя пробирка,» — ремонтник тронул респиратор и покачал головой. «Вот Маккензи мне ещё в рыло не давал. Значит, экстремальная энергостанция… Ладно, будем думать.»
…Все разговоры в штабе оборвались, едва Гедимин переступил порог. В полной тишине Вепуат, рассевшийся на столе и задумчиво поглаживающий приклад сфалта, охнул, отдёрнул руку и спрыгнул на пол. Скегги с настороженным прищуром шагнул навстречу пришельцу и устремил взгляд на новую нашивку на тяжёлой броне — две красные полосы, между ними — чёрная.
— Значит, разобрались?
Гедимин досадливо поморщился.
— Гварза сегодня не помнит, чего вчера наобещал. А потом ставит гетто на уши. Тебе Вепуат всё рассказал?
Разведчик, вскинувший было голову, снова уткнулся взглядом в носки сапог.
— Достаточно, — медленно кивнул Скегги. — Но бить охрану… пожалуй, не стоит. Хотя — всем бывает тяжело сдержаться.
Ренгер, отвернувшись от микросканера, выразительно фыркнул.
— Да, из тебя — так себе пример сдержанности. Так чем кончилось, ремонтник? Ты арестован? Переведён на станцию?
Гедимин качнул головой и протянул руку к сфалту. «Показатели снять… А, проку от них, — опыт был позавчера…»
— Я — ликвидатор, — угрюмо ответил он. — И буду работать. Если вызовов нет, я пошёл вниз.
02 мая 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Двадцать семь дней… вдвое дольше, чем с ураном,» — Гедимин задумчиво рассматривал выставленную на штатив заготовку, окутанную слабым зеленоватым свечением. Металл, запаянный в прозрачную оболочку, от сотрясения окончательно раскрошился. Неокисленный ирренций был тёмно-серым, темнее, чем ожидал сармат, привыкший к светлым кристаллам оксида, но блестел и светился знакомо. «Месяц вместо четырёх… И что им стоило раньше дать мне эти записи⁈ Раз уж самим не хватило ума…»
В коридоре задребезжало. Гедимин, недовольно щурясь, потянулся за мокрой ветошью — ирренциевой пыли на заготовке не было, но о предосторожностях забывать никогда не стоило.
— Ремонтник, — топтавшийся под дверью Вепуат смущённо заглянул в туннель. — Там опять к тебе.
— Маккензи? — мрачно спросил Гедимин. Вепуат поморщился.
— Да лучше бы Маккензи!
Кенен Гварза, едва перешагнув порог, взялся за придверный рычаг и несколько секунд стоял к Гедимину боком, глядя, как закрываются массивные ворота. Сармат ждал, угрюмо щурясь. «Чего его принесло? К диверсанту… да ещё без охраны…»
— Гедимин Кет, — проговорил Гварза, обернувшись; его радужка оставалась тёмной, и он слегка щурился и почему-то избегал смотреть в глаза. — Ты работал над повышением и понижением мощности? Часть записей мы сняли с блочного щита. Но для полной картины нужны твои. У тебя что-то есть?
Гедимин изумлённо мигнул.
— «Торий» выходил на связь? — полуутвердительно спросил он, не удержавшись от кривой ухмылки. Гварза поморщился.
— А говорили — опытный подпольщик, мастер конспирации… Я о записях, Кет. Они у тебя есть?
Гедимин неприязненно сощурился.
— Я же диверсант, — напомнил он. — И непонятно кто. Что ты ко мне ходишь? Своих мозгов нет?
Гварза стиснул зубы.
— Кет, — сказал он, глядя мимо сармата. — Я бы с радостью выслал тебя Маккензи в подарочной обёртке. Но есть приказ… и приказ есть приказ. Мне… нам…
Он выразительно дёрнул плечом, указывая куда-то вверх.
— Нам нужны данные по этим новым пульсациям. Полный отчёт, результаты испытаний… Ты ведь проводил испытания здесь, в своей норе? Не сразу полез в альнкит?
«Приказ,» — Гедимин едва заметно ухмыльнулся. «Так и знал, что без „Тория“ не обошлось. Или это был „Уран“?»
— Со снижающей — сразу в альнкит, — неохотно признался он, тронув ствол плазмореза. — У лабораторных излучателей не хватало мощности. Даже те, что висят над альнкитом, еле-еле потянут. Сделал излучатель из малого реактора… но для реакторов это неполезно — пульсирующий режим их быстро «разбивает».
— Ага… — протянул Гварза, в задумчивости потирая запястье; его глаза быстро светлели, и взгляд становился всё более осмысленным. — Досадно, если так. Эффективный метод. Можно даже предъявить макакам. Так обоснуем модернизацию обвязки, и мощности нам хватит…
Гедимин пожалел, что не может прижать веки пальцами, — он уже много раз мигнул, но удивление только нарастало, и глаза от частого мигания начинали слезиться. «Что „Торий“ с ним сделал, что мозги включились? Мне бы так научиться…»
— В общем, будем думать, — подытожил свои рассуждения Гварза, поднимая взгляд на Гедимина. — А что с повышающей?
Сармат пару секунд задумчиво смотрел на него.
— Записи дам, посмотришь. Пробовал на миниреакторе.
— Что за миниреактор? — мягко, почти вкрадчиво спросил Гварза, и Гедимин помянул про себя размножение «макак». Отступать, однако, было уже некуда.
— Лабораторный, для опытов, — буркнул он и шмыгнул в прикрытую «нишу», разросшуюся за годы до полноценного кабинета. «Учили-учили не болтать лишнего, а каждый раз заканчивается одним и тем же…»
Кенен терпеливо ждал у кабинета, в лабораторию не лез, показать реактор не просил — забрал у Гедимина скопированные на бумагу записи и углубился в чтение, изредка хмыкая или подчёркивая что-то заострённым пальцем металлической перчатки.
— Ага… все проверки ты проводил на маломощном реакторе? — он перевёл взгляд на сармата; теперь его радужка ярко блестела и почти светилась. — Хорошие результаты. При такой первоначальной мощности… это пахнет нарушением законов физики!
Он сдержанно усмехнулся, и Гедимин ответил согласной ухмылкой.
— «Сигма» — вообще интересная штука. Жаль, у нас нет физика-теоретика…
Гварза шумно вздохнул и перевернул страницу.