Всего ящиков было шесть, по одному животному в каждом. Две небольшие моджиски без видимых уродств — судя по очертаниям, «бурые разведчики» — болтались в контейнерах свободно, подпрыгивая при сотрясениях, и не подавали признаков жизни — если бы сканер не показал пульсирующие мышечные сгустки внутри, Гедимин подумал бы, что крысы дохлые. Метались, пытаясь вышибить решётки и сотрясая стол, другие, крупные особи, и чем они были больше, а их суставы — изломаннее, тем яростнее они бились о контейнер. Одна из них, здоровенный «серый воин» с шерстью, переродившейся в какие-то жёсткие бляшки по всей передней части туловища, почти поддела решётку зубами, но в последний момент соскользнула и в ярости врезалась в неё макушкой. Ушных раковин у неё практически не было — лишь едва заметные огрызки под слуховыми отверстиями, — видимо, биться макушкой о твёрдые поверхности крыса начала задолго до плена.
— Sata, — еле слышно предостерёг Гедимина Ренгер, отодвигая его руку от купола. Другая моджиска, почти лысая, вся в странных рубцах, врезалась в решётку и отскочила. Гедимин видел, как сверкают её глаза в темноте ящика — слишком ярко для обычной поверхности, отражающей свет.
— Держи тварь на прицеле, — велел Ренгер, просовывая руку под защитное поле. Гедимин, судорожно сглотнув, перевёл настройки на самый тонкий поток — объёмный взрыв раскалённого газа сейчас явно был не к месту. Ликвидаторы, проявившие было любопытство к живым трофеям, беспокойно заворчали, отходя под прикрытие мебели.
— Руку оторвёт, — негромко предупредил Скегги, кивнув на плазморез. Ренгер возился с замком контейнера и только дёрнул плечом:
— Лучше руку, чем голову. Sata! Un… du… ter!
От пронзительного визга у Гедимина заложило уши. Издав отчаянный вопль, моджиска тут же заткнулась — челюсти были заняты бронированным пальцем Ренгера. Биолог выдернул вцепившуюся тварь из клетки и быстрым движением ткнул её когтем в загривок. Тушка обмякла, но хватка челюстей даже не ослабла. Ренгер в пару движений растянул крысу на столе, выдернул палец из её пасти и одобрительно хмыкнул в сторону Гедимина.
— Пока всё. Смотри за зверинцем!
Крыса, похоже, была ещё жива — сармат долго слышал странный звук, то ли хрип, то ли скрежет, с лабораторного стола, хоть шум механического резака и заглушал его. Гедимин на секунду отвлёкся от притихших крыс, посмотрел на тушку в зажимах, увидел взрезанный череп и красновато-жёлтое внутри и невольно поёжился.
— Ну вот, другое дело — нормальные срезы, и всё отлично видно, — урчал себе под нос Ренгер; таким довольным сармат его давно не видел. — Теперь посмотрим спинной мозг…
— Надеюсь, это хозяйство долго тут не простоит, — Скегги заглянул под защитное поле и брезгливо поморщился. — Эй, Ренгер! Займись мелочью — они у тебя на последнем издыхании!
— Угу, — отозвался биолог сквозь свист и скрежет резака и влажное хлюпанье. — Займусь. Далеко не уходи, ремонтник. Твоему глазомеру я доверяю… ага, так и думал. Очень характерное ветвление. Значит, это не просто костные отростки — это зачатки полноценных конечностей…
Гедимин посмотрел на распотрошённые останки, но не увидел ничего, кроме красноватого бесформенного месива. Крысы, отойдя от испуга, снова принялись грызть ящики. Об решётку они больше не бились — ломились в боковые стенки, будто кто-то из них подглядел, с какой стороны открывается контейнер. Гедимин взял на прицел дыхательную щель в защитном куполе — он не был уверен, что крысам хватит ума туда броситься, но надо было учитывать и этот вариант.
— Вот же работка у тебя, ремонтник, — громко прошептал Вепуат, остановившись рядом. — Ещё, небось, кормить их заставят…
08 июля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Аккуш постучал в дверь незадолго до подъёма — Гедимин ещё полминуты лежал и сквозь дремоту слушал, как комендант громким шёпотом ругается в коридоре. На третьем повторении слов «амбал криворожий» сармат сообразил, что Аккуш ему не снится. «И хорошо. Ещё во сне его не хватало,» — думал Гедимин, нехотя поднимаясь с матраса. Рука по привычке искала наручный «арктус» — без скафандра он мешался на запястье, и сармат убирал его вместе с дозиметром и анализатором в ящик…
— К семи в ремонтный цех, — буркнул Аккуш, смерив Гедимина угрюмым взглядом, и, ничего больше не поясняя, быстро ушёл в комендантскую. Сармат озадаченно мигнул. «Ремонтный? А, верно. Неделя прошла, скафандры готовы…»
…Ремонтный цех в семь был закрыт — как разглядел Гедимин, изнутри. Пятеро ликвидаторов собрались у ворот, недовольно переглядываясь. Гедимин косился на ремонтную перчатку — замок ангара, в принципе, вскрывался безо всяких резаков, одними когтями…
— Скегги, приём, — громко сказал один из сарматов, резким жестом поправив микрофон под респиратором. — Тут нет никого, а наши скафандры внутри. Может, нам их самим забрать? Механик уже готов открыть ворота…
Гедимин спрятал руку за спину и смущённо сощурился, но сообщение, кажется, дошло до адресата — ворота загудели, створки поехали в стороны.
— Ничего не трогать! — с порога велел мрачный сармат-ремонтник; остальные держались за его спиной и неприязненно косились на Гедимина, как он ни старался принять дружелюбный вид. Впрочем, секунду спустя он забыл обо всех сарматах, увидев на стапелях вдоль стены чёрные скафандры.
Свою броню Гедимин проверял особенно тщательно, не обращая внимания на шипение ремонтников и нетерпеливые взгляды одевшихся ликвидаторов, — сдвигал и раздвигал пластины, проверяя плавность их скольжения и точность подгонки, вынимал, прижимая палец к ребру, даже взялся за сканер, когда блеск металла показался ему подозрительным. Номер, размашисто нарисованный на груди, он начал стирать, ещё не дойдя до ворот.
— Ну что, теперь полегчало? — едва заметно усмехнулся один из ликвидаторов, глядя на Гедимина. — Без панциря ты был сам не свой.
— Кто к чему привык, — пробормотал другой, неловко переставляя ноги. — На выезде эта штука нужна, но чтобы весь день в ней ходить, — пусть меня сожрут моджиски!
Гедимин остановился и медленно, щурясь на слишком яркое небо, развернулся к мачтам энергостанции. «Давно не был. Надо зайти.»
…Охранники беспокойно зашевелились, когда Гедимин подошёл к турникетам — да и ему с отвычки было не по себе, но он силой заставил себя ускорить шаг и не оглядываться на будку и её обитателей.
— А что Гварза сказал? — донеслось ему вслед, но проходная была уже позади, и сармат, быстро перейдя пустой двор, шмыгнул в ворота главного корпуса. В висках потеплело, и Гедимин едва заметно ухмыльнулся — «Лучевое голодание, что ли? Ещё даже не вошёл, а галлюцинации тут как тут. Нет, это уж точно фантом, — сюда „хранитель“ никогда не вылезал…»
Горячие волокна прильнули к его макушке, тремя пучками скользнули вдоль хребта и снова расплелись пониже лопаток, врастая куда-то под кожу. Боли не было — только тепло и чувство слабого натяжения, будто к коже прилипла нитка.
«И верно, „хранитель“,» — почти без удивления подумал Гедимин, прижимая палец к занывшему виску — какое-то щупальце влезло слишком глубоко. «Что, соскучился? Ладно, тихо, тут ещё вторая проходная…»
…Всю неделю альнкит никто не трогал — ни один стержень не сместился. Гедимин в задумчивости сидел, прислонившись к тёмно-синей стеклянистой стене, и думал о взлетающих энергопередатчиках. «Их и сюда можно приделать. Непонятно пока, зачем. Может, на случай спуска в убежище Маккензи?» — сармат невольно ухмыльнулся. «А ведь если та станция на Равнине будет построена, и всё пойдёт по плану, — он снова насядет на меня с убежищем. И… похоже, в этот раз мы проект доделаем. При обновлении топлива и отработке автономности ничего сверхсложного там нет. Запастись водой, замкнуть цикл, копать понемногу кислородный субстрат…»
… — Пришёл, — с непонятным удивлением взглянул на него Ренгер, зачем-то поднявшийся из-за лабораторного стола. Защитное поле над «зверинцем» было снято, и двое ликвидаторов разбирали контейнеры и сбрасывали их по частям в мешок.
— Промыть — и в стерилизатор, — распорядился Ренгер, укладывая в промывочный раствор инструменты. В штабе наконец стало тихо, и Гедимин больше не чуял резкого железистого запаха — возможно, из-за более надёжных фильтров респиратора.
— Нашёл что-нибудь? — осторожно спросил он, разглядывая опустевший, частично отмытый стол. Все фрагменты крыс, и свежие, и мороженые, и замоченные в консервантах, куда-то исчезли, и даже под микросканером ничего не лежало. Ренгер в очередной раз сполоснул руки, тщательно протёр салфеткой и сунул под ультрафиолет.
— По шести образцам выводы не сделаешь, — он повернулся к Гедимину, и тот увидел знакомую мечтательную улыбку. — Но у нас ещё длинная очередь на дератизацию. Интересно было бы заполучить гиганта — мне кажется, там должны быть очень любопытные находки…
— Ядро Сатурна! — Скегги, вроде бы не слушавший чужой разговор, отвернулся от телекомпа и сердито сузил глаза. — Чего нам не хватало, так это живого гиганта. Давай, Ренгер, ты развернёшь свою прозекторскую там, на свалке? Особо ценные части можешь довезти до штаба, но целых гигантов мне тут не надо. Пристрелю на пороге, так и запомни.
Гедимин растерянно мигнул, не сразу сообразив, кого именно Скегги хочет пристрелить, но Ренгер и ухом не повёл.
— Я обещал, что никто не пострадает, — сдержанно напомнил он.
Кто-то потянул Гедимина за локоть; обернувшись, он увидел Вепуата.
— Скоро, стало быть, у нас тут снова откроется зверинец, — задумчиво проговорил тот, устраиваясь на столе поудобнее. — Интересное дело. Ренгер уверял, что моджиски сдохнут через пару часов. Когда там он выпотрошил последнюю? Вчера под вечер?
Гедимин мигнул.
— Может, он дал им антидот, — неуверенно предположил он. — Если ему были нужны живые…
Вепуат насмешливо хмыкнул.
— Дал антидот? И мы это пропустили? Не, это навряд ли. Что-то там он переразбавил, вот что я скажу. Ты бы втихаря нарастил концентрацию, пока мы все не нарвались…