Почти на минуту он замолчал, отделяя голову крысы от тела и насаживая на питающие трубки — тут действовать надо было быстро и аккуратно. Гедимин прислушивался к шорохам подвала — шумела вентиляция, булькала жидкость в трубах…
— Сколько тебе нужно этих крыс? — спросил он, когда Ренгер, выдохнув, отложил контейнер. — Ты много уже насобирал.
Ренгер весело хмыкнул.
— Много? Меньше сотни, ремонтник. Это даже выборкой не назовёшь. А если выкинуть мелюзгу, останется пара десятков. Какие выводы можно сделать по двадцати образцам⁈
Он аккуратно прижал ладонью ещё живую крысу, и Гедимин снова отвернулся. Ксолтан действовал быстро — вот очередной «образец» пустил кровавую слюну и перестал трепыхаться…
— Летом в подвалы поднимается одна мелочь, — продолжал Ренгер, возясь с наполненным контейнером. — Зимой вскроются норы, что глубже подвалов. Вот тогда-то начнётся сбор настоящих образцов. Чего я хотел бы, так это найти гиганта. Никто и никогда не изучал их как следует, а уж покопаться в живых мозгах…
Ренгер повернулся к Гедимину, и тот увидел его мечтательную улыбку.
— Гиганты — опасные твари, — пробормотал ремонтник, вспоминая огромные крысиные черепа, развешанные по штабу. — Разбавленный ксолтан их может не взять…
Что-то странное померещилось ему в тёмных пятнах на полу. Он навёл на них луч фонаря и растерянно мигнул — там, где только что лежала полудохлая крыса, остались только капли крови.
— Sata! — вскрикнул он, указывая на красные брызги. — Тварь ушла!
Луч фонаря скользнул по выступающим из стены трубам и неплотно заделанным стыкам, на несколько секунд остановился на них, — Гедимин услышал слабый шорох, дёрнулся было на звук, но Ренгер придержал его за плечо.
— Ничего страшного. У нас уже достаточно образцов. Выбираемся. Потом пустишь газ погуще, протравишь щели.
…Испарения ксолтана, остыв, оседали на полу и стенах рыжеватым порошком, и робот-уборщик, ползая по подвалу, оставлял за собой мокрые серые следы. На кровяных пятнах он задерживался дольше. Гедимин, заметив очередную его заминку, сбрызнул оттёртый пол дезинфектантом — так, на всякий случай. Там, где «работал» Ренгер, крови осталось много, вокруг — отдельные потёки и капли. Дохлятину давно собрали в пакет — все тушки поместились в один, ненадолго загрузив утилизатор.
«А, вот она. Так и думал, что тут щель,» — сармат подцепил двумя пальцами бурый комок и дёрнул на себя. Выдернуть удалось не сразу — крысу, сдохшую в щели, последние судороги согнули крючком, и так она застряла в едва заметном проломе. Гедимин посветил туда, увидел рыжую ксолтановую пыль и довольно хмыкнул. «Просто ниша. Не заметили сразу. Сейчас заделаем.»
06 сентября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Спасибо, атомщик, — вздохнул Иджес, разглядывая то, что осталось от его дрона. Гедимин виновато сощурился и положил на стол пакет с «лишними» деталями. Летучий энергопередатчик был наконец разобран, радиозащитный корпус, раздробленный в мелкую пыль, лежал в контейнере с сольвентом — Гедимин ещё надеялся извлечь из него потраченный ипрон… Иджес повертел остатки дрона в руках и снова вздохнул.
— Ничего, за месяц что-нибудь придумаем.
Из-за телекомпа — там сидел вернувшийся со стрельб командир — донеслось приглушённое хмыканье. Скучающий Вепуат, оживившись, спрыгнул со стола и привстал на пальцах, заглядывая в экран.
— Скегги, что там? Опять про нас?
— Ну да, почти что, — отозвался Скегги. — В Чикаго перехватили транспорт, уходящий на восток. Двое сарматов из «Тикмиса» на борту… Предупреждают, что появились вербовщики северян — нанимают тесков и вывозят в Восточный блок. У них там, на юге, волнения…
Вепуат хмыкнул.
— Северу уже своих сарматов не хватает? Надо же… Австралия, вон, не знает, как избавиться, а эти — завозят…
Скегги оглянулся на него через плечо, и разведчик резко замолчал и убрал с лица ухмылку.
— Макаки всегда рады воевать чужими руками. Кто-то из вас говорил с вербовщиками? Собирается на юг?
В штабе стало тихо. Вепуат бесшумно влез на стол и спрятался за Гедимином, как будто действительно испугался.
— Федералы просили сообщать, если что, — сказал Скегги, отворачиваясь к монитору. — Много нелегальной вербовки. В том числе и с востока.
В наступившей тишине зашевелился Ренгер. Он поднялся из-за стола и прошёл по комнате, остановившись рядом с Иджесом. Тот разбирал дрон и не сразу заметил биолога — а заметив, озадаченно хмыкнул.
— Скегги, ты ещё не сказал? — спросил Ренгер, оглядываясь на кого-то из ликвидаторов. — Йигис, тебя предупредили? Нет? Странно.
— Да, верно, — Скегги с досадливым прищуром поднялся на ноги. — Утром надо было сказать. Но ничего, сейчас все в сборе. Йигис уходит мониторить дюны — там очень нужен дельный дронщик. Взамен в дежурные переходит Иджес. Через месяц, если себя хорошо покажет, выйдет в одиночники.
Штаб загудел. Гедимин, оторвавшись от недоделанной цацки, удивлённо мигнул. Иджес расплылся в улыбке и спихнул Вепуата со стола, грохнув на свободное место остатки дрона.
— Ну вот, атомщик. Теперь мы работаем вместе, как и собирались. А ты, — он смерил Вепуата презрительным взглядом, — иди, учись сидеть на стуле!
Вепуат насмешливо фыркнул.
— Это ненадолго. Отряду нужен дронщик, а не гонщик. Раз-другой запорешь сканирование — и полетишь обратно на расчистки. И убери от ремонтника свой металлолом — на эту дрянь же смотреть тошно!
— Тихо, вы оба! — Ренгер с грохотом опустил бронированные ладони на два наплечника, и Вепуат и Иджес шарахнулись в стороны. — Йигис, иди передавать дроны. Освободим для них стол в соседней комнате…
Вепуат, глядя вслед мрачному Иджесу, довольно ухмыльнулся и уселся на край стола. Гедимин, придвинув к себе остатки дрона, машинально потянулся к аккумулятору, но вспомнил, что Иджес со своей техникой возится сам, и отдёрнул руку.
— Чем, мать их колба, можно заменить сверхчистый германий⁈
— А пёс их знает, — отозвался Вепуат, глядя на Гедимина с неожиданным сочувствием. — Если в тех краях всё такое странное… Какой-нибудь роговицей местных крыс. Или толчёными ракушками.
Гедимин криво ухмыльнулся. «А он понял, о чём речь. Откуда знает? Видно, я опять наболтал лишнего. Ладно, обратно уже не засунешь…»
— Ракушки… Там даже сканеры дохнут. Как мы узнаем, из чего состоят эти грёбаные ракушки⁈
Вепуат в задумчивости включил наручный сканер. Дрон, лежащий на стойке, медленно поднялся в воздух и провернулся вокруг своей оси. Вепуат хмыкнул.
— Если ирренций везде один и тот же, то и его лучи одни и те же. С теми же свойствами. Ничего они не дохнут. Надо только ввести обозначения для того, что они видят. И расписать по ним данные. И спокойно сканируй.
— Спокойно разработай периодическую систему для чужой Метагалактики, — пробормотал Гедимин, безнадёжно качая головой. — Макаки со своей возились тысячи лет. А кучка сарматов сделает за год. Мы же прирождённые учёные, ah— sa— has— sulesh…
Вепуат сочувственно хмыкнул.
— В науке я не силён. Но мой сканер, если что, в твоём распоряжении. И дроны тоже.
10 сентября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Матрас под распластанным сарматом ощутимо качнулся. Гедимин сам не заметил, как оказался на ногах — но сфалт уже был в заплечных креплениях, а генератор защитного поля слабо светился и был готов выпустить пузырь. Вокруг недовольно ворчали, кто-то уже вышел в коридор и теперь растерянно оглядывался.
— Ты тоже слышал? — спросил у Гедимина озадаченный сармат-шахтёр. — Что это? Взрыв?
Гедимин качнул головой. Подземный толчок он ощутил сквозь сон и теперь прислушивался к странной тишине и ждал воя сирен — но чем дольше вспоминал те ощущения, тем сильнее был уверен, что в городе ничего не взрывалось.
Комендант Аккуш тоже не спал — когда Гедимин вышел в вестибюль, он закрывал двери.
— Ты? — Аккуш подозрительно сощурился на него. — Не твои штучки, надеюсь? Если это ты разнёс полбарака…
— Ты бы заметил, — вяло отмахнулся Гедимин. — Это под землёй. Тектонический сдвиг… Тут вообще бывают землетрясения?
Аккуш фыркнул.
— Ты вроде как этот город строил, а? Не бывает тут ничего такого. До тебя, по крайней мере, не было!
Гедимин, пропустив глупую подколку мимо ушей, развернулся к двери. Земля больше не дрожала, как он ни прислушивался, пытаясь уловить эхо затихающих толчков. Барак неожиданное сотрясение выдержал — лёгкие конструкции качнулись синхронно, балки не треснули, даже свет не мигнул. «Три ночи,» — сармат покосился на часы и ускорил шаг. «Пока не вызывают, пойду спать. Надеюсь, без аварий обошлось.»
…Небо к утру очистилось, по мокрым улицам ползали роботы-уборщики, сметая неизвестно откуда взявшуюся органику и песок, со стрельбища доносился треск разрядов, над полосой препятствий кружил неровный клин из трёх дронов. Гедимин покосился на них и сдержанно усмехнулся — похоже, Иджеса снова выгнали сдавать зачёт по сканированию, и в очередной раз что-то не задалось.
— Слышал ночную встряску? — с порога спросил Вепуат, слезая со стола — это у него заменяло приветственный жест. — Наших вызывали в цех гальваники — там трубу сорвало.
— Заделали? — спросил Гедимин. Вепуат кивнул, возвращаясь на привычное место.
— А что встряхнуло, знаешь? — спросил ремонтник, устраиваясь за столом. Заняться было особо нечем — повозиться с чертежами, дособирать цацку, успокоить Иджеса, когда он, злой, вернётся со стрельбища…
— А вот это неясно, — вместо Вепуата ответил Скегги, выглядящий слегка озадаченным. — Землетрясениям тут взяться неоткуда. Я бы заподозрил подземный взрыв. Ирренций в шахте или протечка метана.
— После такого взрыва подняли бы всех ликвидаторов Ураниума, — качнул головой Ренгер, тоже ничем не занятый этим утром. — Много чего могло взорваться — но всё цело, и это странно.
— Не взрыв, — пробормотал Гедимин, вспоминая ощущения от «ночной встряски». — Не из тех, что я знаю. И на огромной глубине. Может, и вправду, тектоника…