Он опустился на палубу, прислонив экзоскелет к переборке, и его «клешни» легли вокруг, зафиксировав кабину в неподвижном положении.
— А теперь мешаете ещё и мне, — продолжил Тай Лим. — Заканчивайте свою смену караула. Сейчас полночь, мы оба устали и хотим спать.
Гедимин изумлённо мигнул, повернул голову к ремонтнику, — тот в самом деле устроился в экзоскелете в углу трюмного отсека и не собирался оттуда выходить. Охранники растерянно переглянулись.
— Твоя смена, Макнайт, — буркнул один из них, разворачиваясь к открытому шлюзу. — Следи за ними обоими!
Шлюз закрылся за ним. Гедимин попытался заглянуть в экзоскелет Тай Лима — человек, вынув руки и ноги из креплений пневмопривода, подтянул их под себя и, откинувшись на спину, закрыл глаза. «Чего ему не лежится в капсуле?» — сармат еле слышно хмыкнул и снова провалился в дрёму.
…Он проснулся в шесть от грохота стальных «копыт» — охранник Макнайт принёс воду для умывания и утренний паёк. Подозрительно косясь на сармата, он открыл замки на цепях, и Гедимин поднялся на ноги и потянулся, упираясь руками в потолок. Никакого экзоскелетчика в углу не было. «Приснилось,» — решил сармат. «В самом деле — что „макаке“ делать в трюме⁈»
— Ждём до семи, — буркнул Макнайт. — Мистер Лим задержится.
Гедимин, пожав плечами, отдал ему пустые контейнеры и развернул голографический экран передатчика. Вчера он отметил на трёхмерном плане уничтоженную колонну и новое углубление на её месте; на сегодня осталось множество паразитных отростков на всех системах корабля. Они должны были питать и поддерживать колонну, но, как и она, только вытягивали из корабля ресурсы. «Почистим всё это и начнём сшивать,» — решил сармат. «Сколько успеем. Пусть „макаки“ отвечают за сорванные сроки.»
Лим появился ровно в семь. Шёл он ровно, не шатаясь, но смотрел недовольно.
— Я попросил о челноке у грузового шлюза, — сказал он, подойдя к Гедимину. — Тут, внизу, есть карантинная камера. Наши вещи перенесут туда.
Сармат мигнул, не сразу сообразив, что означает первая фраза.
— Ты видел мианийцев⁈
— Говорил с ними, — сдержанно отозвался Тай Лим. — Это меня и задержало. Офицер Макнайт, вы передали мои извинения?
Гедимин снова мигнул. Макнайт насупился.
— Мы ждали вас, сэр, — угрюмо ответил он. — Вы идёте работать, сэр?
…Челнок, погрузив щупальца в чёрный шар защитного поля, быстро завернул пассажиров в коконы и втянул в себя. В этот раз Тай Лим стоял рядом с Гедимином, спокойно глядя на манипуляции живого корабля.
— Я говорил об анестезии, — сказал он. — Считается, что корабль, не чувствуя боли, не зарастит раны.
Гедимин мигнул ещё раз, чувствуя досаду и слабую зависть. «С утра зашёл к мианийцам, обо всём поговорил. Никаких сложностей. А я-то почему не сходил⁈»
— Может быть, — буркнул он. — Я не биолог. Тут сказали, что ты можешь работать только пять часов…
Тай Лим едва заметно поморщился.
— Мистер Матейка? Я же просил его не заботиться обо мне таким образом… Надеюсь, он не грубил вам?
Гедимину надоело мигать, и он усилием воли удержал веки на месте.
— Так ты выдержишь пять часов или нет? — угрюмо спросил он. — Мне всё равно, сколько у тебя перерывов. Устал — отходишь и отдыхаешь, но меня не дёргай.
Тай Лим на долю секунды опустил веки.
— Мне жаль, если с вами обошлись грубо, — ответил он и замолчал надолго.
За ночь разрез в опорной балке полностью закрылся, и Гедимин, проверив сигма-сканером внутренние слои волокон, довольно хмыкнул — больше никаких волнистостей там не было, всё легло ровно. Сармат прошёл вдоль края, отметив, что за ночь паразитарная «кровеносная сеть» разрослась, — процесс продолжался, и пора было его прервать.
В этот раз он принёс с собой ярко-жёлтый краситель и зарядил им пульверизатор. Срезав несколько паразитарных отростков своими руками, сармат сбрызнул остальные краской и подозвал Тай Лима. Работа была несложная, но первое время Гедимин следил за «учеником», а тот вздрагивал от каждого выплеска «крови»; на десятой попытке руки у него перестали дрожать, и сармат вернулся туда, откуда начал, и стал собирать лопнувшие «кости» корабля в единое целое.
Как и полагалось волокнистым структурам, они не давали ровных отломов; что-то удавалось подобрать по форме края, что-то Гедимин наугад сажал на штыри и обвязывал сверху, втыкая в пустые гнёзда ближайший обрезок «кровеносного сосуда». Когда первая балка, зашевелившись, пошла кверху и потащила за собой смятые ткани, сармат облегчённо вздохнул — кажется, от его работы было больше пользы, чем вреда.
— Мастер Кет, — нерешительно окликнул его Тай Лим. Он стоял под выпрямившейся балкой и разглядывал её округлившимися глазами. Гедимин сузил было глаза, но, окинув пролом быстрым взглядом, не нашёл ни жёлтых пятен, ни лишних отростков, — человек закончил свою работу и мог глазеть на всё, что ему подвернётся.
— Иди сюда, — буркнул сармат, подойдя к следующей балке. Её не порвало — только надломило в паре мест, и Гедимин собирался скрепить её штырями и обвязками.
— Эта… кость шевелится, — Тай Лим с опаской покосился на выпрямившуюся балку. Она и правда шевелилась, покачиваясь из стороны в сторону и наматывая на себя свободные обрезки «кровеносной системы» и «покровных тканей».
— Это хороший признак? — спросил человек.
— Да, — ответил Гедимин, стараясь не показывать неуверенности. Чувствовал он себя на редкость глупо. Тай Лим, к счастью, не стал расспрашивать о подробностях — просто кивнул и подошёл к треснувшему обломку, с любопытством глядя на неровный край.
— Это надо соединить, правильно?
…Когда ремонтники грузились на челнок, Гедимин оглянулся и увидел полузакрытый пролом — распрямившиеся «кости» потянули за собой все ткани, и края дыры почти сомкнулись. Сармат довольно усмехнулся.
— Завтра доделаем, — сказал он Тай Лиму. — Осталось скрепить края.
— Вы очень быстро работаете, — отозвался тот. — Жаль, что я не сармат и не могу быть полезен.
Гедимин пожал плечами.
— Ты очень толковый. Для человека, — он спохватился, что ляпнул что-то не то, и прикусил язык. — Ты потом научишь свою бригаду?
Тай Лим хмыкнул.
— Боюсь, мне так же придётся вывозить их на мианийскую станцию и показывать всё на месте. Трудно понять, как это описывать.
Гедимин кивнул.
— В другой раз бери с собой медика, — посоветовал он. — Или биолога. Они разбираются в живых существах. Это я тыкаю наугад. А был бы здесь Кронион…
«Hasu!» — выругавшись про себя, сармат снова прикусил язык. «Хорошо, хоть не Ассархаддона вспомнил!»
За камерой дезинфекции (снова пришлось просидеть в ней целый час, но Гедимин не возражал — не хватало ещё пронести в себе какой-нибудь мианийский проросток!) сармата ждал сержант Матейка. Идти в этот раз пришлось недалеко — камера была тут же, в грузовом трюме, и вскоре Гедимин уже сидел в своей «спальне» и открывал контейнеры с пищей. Не успел он доесть, как палуба загрохотала под чьими-то стальными «ботинками». До пересменки было ещё далеко, и сармат, удивлённо мигнув, поднял взгляд на пришельца. Развернулся к нему и Матейка, ещё более удивлённый, чем Гедимин.
— Мистер Лим? Что вы тут делаете? — выпалил он. — Вы же не собираетесь снова…
— Собираюсь, — мрачно ответил Тай Лим, усаживаясь в углу и откидывая переднюю часть «Тилацина»; в руках у него был контейнер, прикрытый запотевшей плёнкой, — ёмкость недавно подогрели, выпарив часть влаги. Заметив взгляд Гедимина, он протянул сармату приоткрытый контейнер.
— Хотите лапши?
Пахла еда непривычно, но этот запах отчего-то напомнил Гедимину давние праздники в Ураниуме и кексы с горчицей, присылаемые из Лос-Аламоса. Он еле слышно хмыкнул, но покачал головой.
— Я ел.
Несколько минут он рассматривал недавние снимки повреждённого корабля, составляя план действий на завтра; Лим успел доесть, но никуда не ушёл — так и сидел в углу, зафиксировав экзоскелет в неподвижном положении. Матейка, увидев, что Гедимин выключил передатчик, подобрал с палубы крепёжные цепи и выразительно помахал ими.
— Спать идёшь?
Сармат лёг, терпеливо дожидаясь, когда охранник закончит возиться с замками. Лим сидел в углу, молча наблюдая за ним.
Гедимин не знал, сколько времени прошло, — он успел увидеть любопытный, хоть и полный нелепостей сон, когда его разбудил негромкий скрежет. Открыв глаза, он увидел Тай Лима — тот сосредоточенно развешивал по переборкам отстёгнутые цепи. На сармате не осталось ни одной; охранник тоже куда-то исчез, оставив приоткрытый шлюз.
— Прошу прощения, — прошептал человек, увидев, что сармат на него смотрит. — Я боялся вас разбудить — и это случилось.
— Зачем убрал цепи? — спросил сармат, глядя на него с возрастающим недоумением.
— Они вам мешают, — коротко ответил Тай Лим, возвращаясь на место. Гедимин хмыкнул.
— Матейка вернётся и решит, что я пытался сбежать.
— Не вернётся, — отозвался ремонтник, вынимая руки и ноги из приводов экзоскелета и подтягивая к груди. — Я убедительно просил их не тревожить вас до утра. Они будут следить за вами своими приборами, но здесь, внутри, будет тихо.
Сармат растерянно мигнул.
— Зачем ты спишь тут? — спросил он. — Иди в капсулу.
— Они отказались выделить место для вас, — отозвался Тай Лим. — Пришлось мне уйти сюда. Не обращайте на меня внимания, мастер Кет. Я вас больше не потревожу.
Он закрыл глаза и не произнёс больше ни слова. Гедимин, приподнявшись на локте, окликнул его, но, похоже, Тай Лим «выключился», как обесточенный экзоскелет.
«Он странный,» — подумал сармат, переворачиваясь на другой бок и подкладывая руку под голову. «Посмотрим, что завтра скажет Макнайт. Надеюсь, не начнёт с порога тыкать в кнопки…»
29 июля 25 года. Лунный рейд, корабль «Миикья»
Пролом в обшивке мианийского корабля, когда-то широкий, к середине дня сузился настолько, что Гедимин с трудом в него протиснулся. Это была последняя проверка опорных балок — в основном сар