— Эй, Джед, — прошептал Мэллоу, притрагиваясь к его руке. — Посмотри на парней Джайна!
Гедимин резко развернулся, готовясь к броску, и тут же облегчённо вздохнул — никто ни на кого не нападал. «Внешний круг» Джайна, обычно сидящий и стоящий вокруг его дивана, с каждым днём всё ближе смещался к невидимой границе, проведённой вокруг компании Мэллоу. Сегодня к периметру подошли двое из «внутреннего круга» — они, не отрываясь, смотрели на чтеца, устроившегося под потолком, а те, кто остался на диване, так же пристально следили за ними. Хотя ни у кого из бойцов Джайна не появилось новых синяков, глядели они угрюмо.
— Они смотрят на нас, — сказал Гедимин. — Может, мне встать у периметра?
— Ни в коем случае, Джед, — Мэллоу ухмыльнулся. — Не мешай им.
— Если они захотят напасть… — начал сармат. Человек отмахнулся.
— Они хотят сюда, Джед. Тут весело и сытно. Испортить это у них не вышло, и теперь, Джед, они дохнут от зависти.
— И могут напасть, — угрюмо сощурился Гедимин. — Я всё-таки встану у периметра.
— Подожди, — Мэллоу хлопнул в ладоши и огляделся по сторонам. — Можешь поднять меня к той точке… как ты её назвал? Откуда всем слышно?
— Могу, — сармат покосился на потолок и сделал несколько шагов в сторону. — Иди сюда. Вон там балка. Встанешь на мои ладони, за неё будешь держаться. Тебе надолго?
— Пара минут, Джед. Одно маленькое объявление, — Мэллоу с довольной ухмылкой подошёл к нему. — Эй, Ханс! Прервись на минутку, ладно?
— Ти-хо! — гаркнул с потолка Ханс, хватаясь рукой за балку и нависая над толпой. Внизу будто этого и ждали — все звуки стихли мгновенно, даже ругань в дальнем углу прекратилась — видимо, от удивления.
— Спасибо механику Джеду за оказанную честь, — донёсся из-под потолка голос Мэллоу. Гедимин держал его на вытянутых руках и чувствовал, как дрожат ступни человека, — ему было явно не по себе, но он старался говорить чётко, не показывая страха.
— Одно объявление для всех парней, — продолжал Мэллоу. — И тех, кто в ангаре, и тех, кому слышно со двора. Хватит сидеть по углам! Мы, слизняки механика Джеда, принимаем всех. Вы соблюдаете наши правила — мы считаем вас своими. Всё, что имею я, будет и у каждого из вас. Еда? Пиво? Развлечения? Принимайте наши правила — и веселитесь! Порядок в душевой? Никаких драк во дворе? Мы это сделаем, парни, и очень скоро. Механик Джед не выносит крысиной возни. Тут никого не будут бить и кусать. Приходите к нам, парни, — мы примем вас и защитим!
Снизу — сразу с двух сторон — донёсся свист, затем — ругань на множество голосов. Боевые отряды сомкнули кольцо вокруг «мирных» людей Мэллоу, отступивших к дивану. Гедимин пристально следил за периметром. «Хорошо, что все без оружия,» — думал он. «Сейчас кто-то метнул бы нож…»
— Всех? — недоверчиво спросил кто-то в уличном комбинезоне, заглядывая со двора. — Это ты про цветные коды?
Ангар взорвался хохотом. Гедимин втянул воздух, чтобы рявкнуть погромче, но сверху донёсся переливчатый «птичий» свист Мэллоу.
— Я говорю «всех», имея в виду всех, — громко сказал он, и Гедимин довольно усмехнулся — акустику ангара он рассчитал верно, и голос Джона заглушил все посторонние звуки. — У нас тут недельный взнос, парень. Три койна. Ты тут на неделю или больше? Плати, и ты с нами. Ты меньше? Если денег не жалко — плати, и ты опять же с нами. Мы купили рюкзаки для гонцов — туда влезет много-много пива, хватит на всех!
На несколько секунд настала тишина, а затем компания Мэллоу захлопала в ладоши. Кто-то засвистел, подражая главарю, по углам заорали, и у Гедимина зазвенело в ушах. Мэллоу ткнул его носком сандалии в ладонь — пора было спускать его из-под потолка.
— Ну как тебе? — спросил он, когда сармат поставил его на землю. Гедимин ухмыльнулся.
— Мне нравится. Тебя теперь не убьют?
— Попытаются, — Мэллоу беспечно махнул рукой. — Не впервой. Если что, Дальберг меня заменит.
— Заткнись, Мэллоу, — буркнул Дальберг, подходя к нему, но Гедимин видел, что он едва сдерживает улыбку. Он перевёл взгляд на ближайших чужаков — у них были очень выразительные лица, но самое выразительное было у Джайна. Гедимин посмотрел, как на его щеках выступают желваки, и настороженно сощурился. «Надо следить. В самом деле ведь — попытаются…»
01 сентября 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Я не говорю, Джед, что они чем-то хуже. Я говорю, что они уйдут через месяц. А нам придётся снова кого-то учить. Нет смысла ставить на важные места тех, кто здесь на неделю или того меньше. Хочет кто-то из бескодных тренироваться с нашими отрядами? Ради бога. Но в постоянной гвардии место „зелёным“ и „синим“. То же и насчёт гонцов…»
Дочитав очередное, пятое на сегодня, послание от Джона Мэллоу, Гедимин растерянно покачал головой. «Надо же было завести себе стаю „мартышек“…»
«Делай как знаешь,» — размашисто написал он в верхнем углу исчирканного листа. «Начнёшь кого-то гнобить — урою.»
— Всё? — спросил охранник, терпеливо ждущий под дверью. Гедимин кивнул и просунул свёрнутый лист в окошко. Стальная пластина прикрыла отверстие, и в камере снова стало тихо. Сармат прошёлся вдоль стены, развернулся и тяжело вздохнул. «Целая стая „мартышек“. Как я умудрился в это влезть⁈»
Ещё не было трёх (в этом Гедимин был уверен — он наконец настроил в «читалке» часы, хотя это стоило ему сломанного ногтя и пары ударов током), когда на пороге камеры появился сержант Матейка.
— Брось, — буркнул он, увидев, что сармат взял с собой «читалку». — Пойдёшь на космодром. Ворота клинит.
— Подожди, пока отдам смарт Дальбергу, — сказал Гедимин, подставляя руки под браслеты. Он никогда не был уверен в реакции охранников — то они соглашались на то, за что он сам огрел бы предложившего шокером, то на ровном месте хватались за пульт. Сейчас Матейка что-то пробормотал и, дёрнув за магнитную «цепь», толкнул сармата в плечо.
— Пошёл!
От лестницы они свернули направо, к тюремному двору, но дошли только до ворот. Матейка вызвал местного охранника и, сунув ему смарт, буркнул:
— Дальбергу. Пойдём назад — заберу.
Гедимин наблюдал за ним, изумлённо мигая. «Ничего не понимаю в их традициях,» — думал он. «Видимо, так и не пойму.»
…Скафандра ему не дали — только респиратор и ремонтную перчатку, снятую, впрочем, с той же спецодежды.
— Назад-то приделайте, — угрюмо сказал сармат, неохотно возвращая инструменты «копам». Космодромная охрана, столпившаяся вокруг, рассматривала его так, будто впервые видела, и Гедимин хотел уже огрызнуться, но кто-то всё-таки приказал проверить отремонтированные ворота, и зеваки разошлись. Матейка посмотрел на часы, ухмыльнулся и, поманив за собой сармата, пошёл к ангарам.
— Полутора метров хватит? — спросил он, взявшись за браслет, временно закреплённый на «руке» экзоскелета. — Сиди здесь, теск. Вон, смотри на рыбок.
Пристегнув Гедимина к ограде, он быстрым шагом направился к ближайшему терминалу. Сармат огляделся по сторонам. Скамейки вокруг и так не были переполненными — рейс недавно ушёл, а пассажиры следующего ещё не выбрались из зданий космопорта — а при появлении заключённого и конвоира с ближайших лавок ушли даже те, кто там сидел. Гедимин сел на ближайшую к ограде, пристроил руку, оттянутую магнитной «цепью», на отлёте и перевёл взгляд на редкую толпу у карантинного ангара. Теперь сармат понял, зачем тут собираются, — у выхода повесили два больших монитора, а на них вывели трансляцию с камер внутри ангара. Сейчас камера смотрела на аквариум, почти целиком заполненный комком красновато-бурых лент. Внутри него копошилось что-то длинное, с блестящим желтовато-белым туловищем, покрытым крупными чешуями. На втором мониторе в вольере с песчаным полом лежали кучей какие-то мохнатые зверьки округлой формы. Вроде бы у них были и лапы, и уши, но всё это прикрывала длинная, хоть и редкая, жёлтая шерсть. Они сгрудились в центре вольера и не подавали признаков жизни.
Кто-то пронзительно засвистел, рявкнул мотор, и наблюдения Гедимина были прерваны «мартышечьей» рожей, заслонившей обзор.
— Джед! — незаметно подъехавший Люнер свесился с седла и, заглянув сармату в глаза, широко ухмыльнулся. — Вот ты где. С тобой ничего тогда не сделали? Торнтон волновался.
Гедимин качнул головой.
— Меня выводили во двор. Там охране проще наблюдать… — он вспомнил все стычки во дворе, на которые охранники прибегали, когда дело было кончено, и досадливо сощурился. — Вас не оштрафовали?
Люнер махнул рукой.
— Да ну их!
Спрыгнув с седла, он поставил флиппер у скамейки и сел на неё, с любопытством глядя на сармата.
— Рагна говорит, что твой приговор нельзя обжаловать. Но мы с Торнтоном всё равно написали им. То, как Фостер и Маккензи обошлись с тобой, — большая мерзость.
Гедимин мигнул.
— Ты ещё думаешь, что я невиновен?
Люнер громко фыркнул.
— Молчи, Джед. Я же не идиот. Было бы им нужно из меня сделать террориста — сделали бы в один день. И я тоже во всём признался бы. Нет, а что говорит доктор Фокс? У тебя лицо теперь… так и останется?
Он быстро поднял взгляд на Гедимина и тут же опустил к скамейке. Сармат хмыкнул.
— Мне не мешает.
— Да я ничего, — мотнул головой Люнер. — Слушай…
Он внезапно замолчал и уставился на мигающий передатчик на запястье.
— Сиди тут, я мигом, — бросил он, взлетая в седло, и секунду спустя флиппер, набирая скорость, нырнул за ангар. Шагнувший было вслед ему «коп» развёл руками, ткнул пальцем в броню на запястье и, бросив подозрительный взгляд на Гедимина, вернулся на прежнее место.
Сармат повернулся к карантинному ангару. Смотреть на спящих зверьков всем надоело, и кто-то переключался от камеры к камере, разыскивая интересных животных. В одной из клеток сидела и вылизывалась пятнистая кошка — обычный земной зверёк; другой вольер был наполнен плотно поставленными друг к другу перьевидными листьями. Они стояли вертикально, и по их багровой поверхности переползали белые пятна. Каждый лист торчал из шара с сетчатой красно-белой поверхностью. Иногда из-под сетки просачивалось облачко пыли.