— Заткнись, — буркнул Мэллоу. — Дальше… Винсент Моро просит разрешения на воскресное пиво. Обещает этим и ограничиться.
Гедимин недовольно сощурился.
— Медик ему разрешил?
Из коридора донеслось угрюмое ворчание.
— Понятно, — Мэллоу отложил бумажный обрезок. — И ещё один новичок просит пиво на воскресенье…
Прошений было много — прошло полчаса, прежде чем Мэллоу зачитал их все. Ничего важного там не было — кто-то просил другую еду на прогулке, кто-то — разрешения встретиться с девушкой, кто-то хотел, чтобы его пустили на бойцовские тренировки. Гедимин с трудом понимал, почему со всем этим надо обращаться к нему, но Мэллоу приходил со списками каждое воскресенье — видимо, это было важно. Сармат иногда думал, что ему нужны копии — без бумаги перед глазами он безнадёжно в них путался. Копий не было даже у самого Мэллоу — ручки и карандаши в камерах были под запретом. «Тайник,» — думал Гедимин, вспоминая нычки на тюремном дворе. «Пора делать тайник. Тедань придумает, как пронести карандаш, я отверну камеры… Да, на неделе надо будет заняться.»
— Сегодня с нами? — спросил Мэллоу, дочитав прошения. Гедимин качнул головой.
— Рокканские корабли на космодроме. Хочу увидеть, как они взлетают.
20 декабря 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Мэллоу сделал два шага вдоль решётки, резко развернулся и двинулся в обратную сторону. Сложнее всего ему было не врезаться в койку — места для таких манёвров в камере явно не хватало.
— Дальберг, а Дальберг! — не выдержал он, проделав тот же путь в пятый раз. — Ну чего молчишь⁈ И Фортен, как назло, куда-то провалился…
— Заткнись, — буркнул Дальберг, отворачиваясь к стене. — И так задрали эти подъёмы, а тут ещё ты… Маркером нарисуй себе ёлку!
— Джед, ну ты слышал? — Мэллоу повернулся к Гедимину, с недоумением наблюдающему за ним. — Этот парень считает, что мы обойдёмся без ёлки! Как будто от того, что мы тут сидим, у нас отняли гражданство! У каждого гражданина Кларка на Рождество будет ёлка, а мы…
— Заткнись, — буркнул Дальберг, перекатываясь на другой бок.
— Рождество? — Гедимин задумчиво сощурился. — Вы будете бегать со звездой?
Мэллоу хмыкнул.
— У вас интересно проходили праздники, механик. Навряд ли нам тут разрешат где-то бегать, но… вот ёлка нам нужна. Хоть откуда, но её придётся достать. Дальберг, что у нас с деньгами?
«Ёлка,» — Гедимин с кривой ухмылкой потянулся за смартом. «И это странное сооружение из мифологии… как его называл Кенен? Интересно, охрана будет бегать со звездой? Им-то не запретят…»
Почитать ему не дали — едва он устроился на койке, в дверном проёме показался жёлтый экзоскелет.
— Хватит спать, — буркнул Макнайт, помахав гирляндой наручников. — На выход! С собой ничего не бери.
«Опять работы?» — Гедимин слегка оживился и даже не стал щуриться, когда Макнайт крепко стянул ему руки за спиной. «Давно не было. Пойду разомну пальцы…»
…Бронированный глайдер свернул направо. Гедимин не видел дороги — из фургона вообще ничего не было видно. Он хотел прислониться к стене для устойчивости — со скованными за спиной руками держаться было неудобно — но ему не дали. Четверо охранников придерживали его с разных сторон, но это устойчивости не добавляло. Выпустить когти не получалось — похоже, кто-то эту функцию заблокировал.
Фургон затормозил, и сармата снова мотнуло. Экзоскелетчик, на чью руку пришёлся невольный удар, вполголоса выругался. По крыше с грохотом протопал пятый охранник, спрыгнул с фургона, и ненадолго стало тихо.
— Привезли, — Макнайт, отодвинув крышку люка, заглянул в фургон. — Сюда его!
Свет снаружи показался сармату неприятно ярким — возможно, из-за рассыпанного и развешанного повсюду искусственного снега, ослепительно-белого, отражающего каждый фотон прямо в глаза. На стенах невысокого надземного яруса госпиталя были закреплены белые ветки чего-то хвойного. С них местами свисали красные шары. Гедимин, проходя мимо, зацепил пальцем колючий побег. Ветка была не холоднее, чем стена рядом с ней, — той же температуры, что прокачиваемый по улицам Кларка воздух.
Вестибюль госпиталя всегда казался Гедимину просторным, но пятеро экзоскелетчиков заполнили его так, что немногочисленные посетители подались к стенам. Опасливые взгляды, скользнув по охранникам, быстро сошлись на сармате. Его по-прежнему держали закованным, с руками, сведёнными за спиной; в скафандре это было особенно неудобно, и Гедимин, сердито щурясь, ждал, когда это закончится.
— Добрый день, сержант Макнайт, — услышал сармат сдержанный голос доктора Фокса. Питер остановился на проходе, глядя на пришельцев с нескрываемым недовольством.
— Я не думаю, что вам всем следует спускаться, — продолжил он. — Наш лифт всё равно не выдержит. Сержант Макнайт, вы уследите за одним сарматом в одиночку?
Макнайт нехотя двинулся вперёд, подталкивая Гедимина перед собой.
— Ждать в фургоне, — приказал он остальным охранникам. — Доктор Фокс, мы пытаемся обеспечить вашу безопасность, только и всего.
— Вы говорите как шериф Фостер, — хмыкнул Питер, жестом указывая дорогу к лифтам. — Метите на его место? Не советую, он этого не любит.
Гедимин, временно отключившись от ощущений в руках, оглядывался по сторонам в поисках неисправностей, но ничего серьёзного не находил. Системы госпиталя за девять месяцев слегка износились, но всё работало. «Или рефлекс опять отказал,» — одёрнул себя сармат и стал вглядываться ещё внимательнее. «Просто так меня из тюрьмы не вывезли бы.»
— Сержант Макнайт, — Питер, остановившись у приоткрытой двери, повернулся к охраннику. — Может, вы уже освободите Гедимина?
Конвоир нахмурился, но послушно завозился с браслетами и ключами, и через несколько секунд сармат смог опустить руки. Вынимать из скафандра гирлянду Макнайт не стал, только отключил магнитные «цепочки» — и сразу подался назад, приподняв и слегка сжав «клешню» с пультом.
— Отлично, — кивнул доктор Фокс. — Вон там небольшой зал, автомат с колой, — можете подождать там, пока Гедимин работает.
Макнайт растерянно повернулся к нему.
— Я контролирую его, — он кивнул на сармата. — Я не могу оставить вас с ним. Этот теск опасен.
Гедимин досадливо сощурился — он был бы рад на пару часов уйти от Макнайта с кнопкой.
Доктор Фокс пожал плечами.
— Не вижу необходимости ходить за нами хвостом, но если у вас приказ… Идите за мной, Гедимин. Осмотрю вас перед работой.
…Сармат всунул руки в тяжёлые рукава и довольно сощурился — приятно было надевать скафандр самому, без охранников, держащих за каждую конечность. Если не смотреть на гирлянды наручников от запястья до локтя, можно было представить, что он всё ещё на сарматской базе — приехал к Фоксу на плановый ремонт, сейчас оставит Кенена в зале с кофейным автоматом и пойдёт займётся делом…
— Пока ничего страшного, — подвёл итоги Фокс, сделав какие-то записи в наручном передатчике. — Но правый локоть под угрозой. Такое выворачивание очень вредит суставам, тем более — после пересадки. И эта травма почки… Вас долго беспокоили боли?
Гедимин качнул головой. «Боли — ерунда. А вот резервная система…»
— Алваренге стоило бы ко мне обратиться, — недовольно сказал Фокс. — У него большой опыт, но с сарматами он не работал. Ладно, будем надеяться, что вы легко отделались.
Гедимин посмотрел на свои ладони.
— Что сломалось? — спросил он, переведя взгляд на Питера. — Показывай, где нужен ремонт.
Доктор Фокс покачал головой.
— На удивление, всё работает, как будто вы и не уходили, — сказал он. — Даже нечего вам показать. Пройдём вдоль основных систем, и вы их осмотрите, — возможно, мы пока чего-то не замечаем.
Гедимин хмыкнул.
— Хорошая мысль, — согласился он. — Тогда отведи меня в генераторную. Начну оттуда.
…Защитное поле, отделившее сармата и полуразобранный ЛИЭГ от подозрительного охранника, подёрнулось зелёной рябью, — ирренциевый сердечник был обнажён, и Гедимин задумчиво гладил пальцем серые лепестки. От каждого прикосновения тепло быстрой волной поднималось вверх по ладони, временами доходя до локтя. «Ирренций,» — сармат едва заметно усмехнулся. «Давно не видел его.»
Он подтолкнул ротор, и тёмно-синий вал сдвинулся, быстро набирая обороты. «Надёжная штука,» — думал Гедимин. «Если не бить кувалдой, хватит на сотни лет.»
— Мианийцы не узнали? — тихо спросил он у Фокса, кивнув на заэкранированный ЛИЭГ.
— Так глубоко они не вникают, — ответил тот. — А Кларк всем доволен. Да и мне даже вспоминать не хочется постоянные проблемы с дизелем — то с генератором, то с топливом… Если эту штуку захотят конфисковать, им придётся прилетать на крейсере.
…Здание госпиталя уходило в глубину на три десятка ярусов, и системы жизнеобеспечения пронизывали их насквозь. Доктор Фокс время от времени уходил заниматься своими делами, потом возвращался — его как будто очень занимал процесс инспекции всех механизмов и устройств. Макнайт начал отставать уже на третьем ярусе; к десятому он плёлся где-то сзади, глядя на сармата с тоской, а на очередной вскрытый кожух — с отвращением. Гедимин думал, что будут проблемы с отключением отдельных узлов — технически сложностей не было, но у «макак» всегда всё делалось очень долго. Но Фокс, похоже, подготовился — очередной узел отключался по малейшему его сигналу, запускался резервный. «Автономка,» — сармат, наблюдая за переключением, вспоминал, как и для чего строились подобные здания — и как они пережили войну. «Если весь город разрушится, госпиталь проживёт ещё много лет. Полная автономность…»
— Пищеблок? — удивился Гедимин, когда «инспекция» прошла очередной поворот и остановилась у двери. Эти помещения примыкали к пищеблоку; там сармат был, но с этой стороны не заходил никогда.
— Да, — Питер отчего-то смутился. — Резервное оборудование. С ним у нас проблем не было, но я решил — отчего бы не проверить…
Помещение было большим, но два огромных бака помещались в нём только частично, уходя в стены. Под потолком горела цепочка жёлтых светодиодов, и в их свете блестело тёмное стекло, покрывающее стенки баков. Питер протянул Гедимину фонарь.