— Ну, я и показал, — Люнер пожал плечами. — Очень даже просто. Разогнаться, на скат — и с гребня на гребень. Тут они близко стоят.
— А делать это было обязательно на тюремных ангарах? — спросил Мэллоу, на секунду высунув нос из контейнера с пивом. — На складах — не так показательно?
Люнер фыркнул.
— Тут выходит красивый круг. Я думал — Джед посмотрит, ему интересно…
Гедимин ошалело замигал. Мэллоу хрюкнул в контейнер, едва не расплескав пиво.
— Джеда на праздники не выпускают, — буркнул Дальберг, исподтишка показав Мэллоу кулак. — Зря ты старался.
— Круг? — Гедимин покосился на открытую дверь — за ней была видна часть ограждения, широкий проём между стенами ангаров. — Там же не проедешь. По проволоке, что ли?
Люнер неожиданно смутился.
— Нет, Джед. Там несложно, на самом деле. Только я не рассчитал на разгоне. А «копы» подумали невесть что. Куртку мне порвали… Нет, ты правда не видел, как мы ездим по крышам? Торни когда-то показывал класс…
Гедимин покачал головой. «Значит, эта „мартышка“ из-за меня в тюрьме,» — думал он, недовольно щурясь. «Дурная „мартышка“…»
— Пойдём, — он кивнул на опустевший двор.
Сейчас, когда никого не выгоняли из ангара, а всё интересное происходило именно там, только во дворе и можно было спокойно поговорить. Пара самок, выглянувших из строения за оградой, остановилась, с любопытством глядя на сармата, но он развернулся к ним боком.
— Сколько штраф? — спросил он у Люнера. Тот поморщился.
— Шестьдесят, — нехотя признался он. — Даже если бы были, Фостеру не дал бы ни цента. Угрожал мой флип отдать аукционщикам…
Гедимин сузил глаза.
— Шестьдесят, — повторил он. — У меня есть. Только надо выяснить, как их списать. Мне на неделю дают десять. В принципе, я мог бы разделить на шесть недель, если Фостер согласится…
Люнер с внезапной силой ткнул его кулаком в бок. Больно не было, но сармат от неожиданности запнулся и забыл, что хотел сказать.
— Даже не думай! Я это не приму, — байкер решительно мотнул головой. — Я сам наидиотничал — сам и отсижу. Не впервой. Тем более, теперь тут не так, как раньше, — и люди тише, и охранники спокойнее. А куртку мне починят.
Гедимин озадаченно посмотрел на него.
— Я заплатил за тебя тогда, когда мы влезли к мианийцам, — напомнил он. — Ты это принял.
Люнер поморщился.
— И тогда принимать не стоило, — хмуро сказал он. — Но я тогда разозлился. Торни мне потом долго мозги мыл. Но в тот раз виноват был ты, и я из-за тебя встрял. А здесь — вина только моя. Даже не думай, теск. Если попробуешь — верну тебе всё до цента.
Гедимин в недоумении пожал плечами.
— Как знаешь.
Люнер одобрительно ухмыльнулся и наклонился, закатывая почти до колена штаны на механической ноге.
— Здесь негде достать красную ленту? У неё, — он кивнул на металлическую ступню, — снова праздник. Она спасла мой флип.
— Достанем, — отозвался Гедимин, заглядывая в ангар. Ему было досадно. «Знал же, что Люнеру нужна живая нога. Мог заплатить за операцию. Нет, сидел и смотрел, как он мается. Можно же было ему помочь… даже так, чтобы не догадался, откуда деньги. Маккензи бы придумал что-нибудь. Лучше бы ему помог, чем той „макаке“ с плазмомётом. Может, некому было бы стрелять мне в спину…»
01 июня 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Все на выход! — гаркнул охранник, остановившийся в открытых воротах. — Все в строй! Женщины слева, мужчины справа!
По коридору пронёсся лязг сотен решёток, поднимающихся одновременно. Защитные поля погасли. Гедимин привстал было с койки, но, хмыкнув, опустился обратно — его камера по-прежнему оставалась закрытой.
— Куда это нас? — удивлённо спросил сам себя Мэллоу, выходя из камеры. — Дальберг, не отставай!
— Все в строй! — поторопил их охранник, быстрым шагом проходя по коридору и заглядывая в открытые дверные проёмы. — У вас пять минут! Кто застрянет — останется здесь!
— Куда идём? — спросил у него Мэллоу, вставая в строй.
— Смотреть регату, — отозвался охранник, на секунду замедлив шаг. — Женщины — на выход!.. Прямая трансляция. За хорошее поведение.
Он заглянул в камеру Гедимина, щёлкнул «клешнёй» по защитному экрану и ухмыльнулся.
— А! — Мэллоу расплылся в довольной улыбке. — Фостер знает, чем поощрить. Пойдут всё вместе — и синий код, и зелёный?
— В этот раз — да, — подтвердил охранник. — А если и дальше всё будет гладко, Фостер ещё поощрит вас. Мужчины — на выход!
— Стой, — Мэллоу ненадолго вышел из движущейся колонны. — А Джед?
— А кто будет за ним следить? — отозвался охранник. — У Макнайта отгул. Пошёл, пошёл! Время!
«Иджес бы, наверное, расстроился,» — думал Гедимин, растягиваясь на койке и включая голографический экран. «Пять минут почитаю — и на тренировку…»
…Первыми в открытый коридор запустили самок. С ними шли двое охранников, выгоняя из пустых камер зазевавшихся роботов-уборщиков. Камера Гедимина осталась неубранной, хотя робот долго ползал вдоль решётки, тыкаясь в защитное поле. «У Макнайта отгул. Значит, на прогулку тоже не выпустят,» — думал сармат. «Сегодня обойдусь без уборки.»
Ещё не успели все разойтись по камерам, а в коридоре уже стало шумно — сегодня все говорили особенно громко, перебивая друг друга, и явно были взволнованы.
— И прямо на трибуны, — закончил фразу Мэллоу, садясь на койку. — Даже кого-то поранило… Это ведь первый такой случай, да?
Вошедший вслед за ним Дальберг буркнул что-то неразборчивое. Гедимин мигнул.
— Что там случилось? Драка?
Мэллоу ухмыльнулся.
— Это не у нас, Джед. У нас всё было тихо, Фостеру не к чему придраться. Несчастный случай на регате — глайдер не затормозил вовремя. Две битые машины, одну вынесло на трибуны.
— Ньюгора дисквалифицировали, — угрюмо проворчал Дальберг. — Прямо на финише. Будто он мог увернуться!
— Дальберг, ты уж слишком расстроился, — покачал головой Мэллоу. — Мне аж неловко. Ладно, чёрт с ним, с выигрышем…
Дальберг сердито фыркнул.
— При чём тут это⁈ Я говорю — Ньюгор невиновен. Он затормозил, где надо. А этот кретин без тормозов…
— Эй, там! — донёсся из коридора сердитый голос Гарсии. — Дальберг, я тебя уважаю, и вообще. Но о Карденосе так не говори!
— Ага, кретин без тормозов, — отозвался с другой стороны недовольный Винки. — Четыре года не выходил из первой тройки! Карденос тормозить умеет. Это диверсия. Точно говорю, диверсия!
Гедимин мигнул.
— Опять за своё, — Мэллоу раздражённо отмахнулся. — Слишком много шума из-за двух столкнувшихся глайдеров. Я вот второй раз ставлю на Лунда — и горя не знаю. Кстати, спасибо, Джед.
Гедимин озадаченно посмотрел на него.
— Лунд сегодня выиграл? А те двое… что с ними?
— Да я пытаюсь рассказать, а тут все орут, — Мэллоу поморщился. — Вот сейчас зайдёт коп… Глайдер Карденоса на финише влетел в корму Ньюгору. Выкинул его на трибуны и сам проехал юзом. Две дисквалификации… Ну, хоть все живы остались. В следующем году отыграются.
— Ньюгора зря исключили, — буркнул Дальберг. — Чистое третье место.
— Что там про диверсию? — спросил Гедимин, прислушиваясь к затихающим возбуждённым голосам. «Кажется, раньше глайдеры на регате не сталкивались,» — думал он. «Не помню такого. Иджес бы неделю с меня не слезал с таким случаем. Весь мозг выел бы. Где там можно столкнуться? Прямой туннель… A— ah— hasulesh!»
— Диверсия? — Мэллоу криво ухмыльнулся. — А, это Винки. Он поставил на Карденоса — не удивительно, что расстроился. Всю дорогу твердил, что глайдеру подрезали тормоза. Чушь, верно? Кто там подберётся к этим глайдерам⁈ Они весь год в бронированных ангарах, там крыса не проскочит…
Гедимин вспомнил Летние полёты и невольно потёр зачесавшийся шрам на ладони — тонкая полоса давно исчезла под наслоениями рубцов, но иногда сармату казалось, что она отпечаталась прямо на костях.
«Бронированные ангары…» — он снова лёг, взял «читалку», но мысли были далеко от недочитанной книги. «Сам Карденос — пилот. У него должен быть механик. Эти глайдеры кто-то дорабатывает до гоночных параметров. Навряд ли те же ремонтники, что чинят городские машины… А вообще — кто чинит городские машины? Не помню, чтобы Кенен перехватывал у них заказы. Невыгодно, наверное…»
04 июня 24 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Этот?
Человек, остановившийся перед камерой Гедимина, выглядел странно для этих мест. Бронежилет, надетый поверх уличного комбинезона, болтался на нём так, будто он надел броню в первый раз в жизни. В камеру он заглядывал с опаской, несмотря на трофейную, переделанную под человеческую ладонь «Фокку» у пояса и охранника в экзоскелете за плечом.
— Этот, — подтвердил сержант Матейка, отключая защитные поля. Гедимин поднялся на ноги, и пришелец в бронежилете подался назад, положив ладонь на рукоятку «Фокки».
— Спокойно, — покосился на него Матейка. — Пока я здесь, он безобиден. Нам он нужен обратно целым и невредимым, помните?
Чужак слегка наклонил голову.
— Никаких лишних разговоров, — сказал он, отходя за плечо охранника, пока Матейка надевал на сармата наручники. — Никому ничего. Вы меня слышите? Как его зовут, офицер?
— Гедимин Кет, — ответил Матейка, даже не запнувшись. — Последний оставшийся с той ремонтной базы… Зря их отпустили, тут шериф погорячился.
— Сармат-ремонтник… — протянул чужак, обходя Матейку и заглядывая Гедимину в лицо. — Надолго здесь?
— Лет на тридцать, если больше не заработает, — отозвался конвоир, подтаскивая сармата к себе за скованные запястья. — Пойдём, пожалуй. Через час тут будет шумно.
Никто больше не проронил ни слова, пока Гедимина вели к поставленному прямо у ангара фургону. Это был не тюремный транспорт — просто глайдер с небольшим прицепом, и охранник, втиснувшийся внутрь вслед за сарматом, с опаской смотрел на тонкие стенки. Гедимин заметил, что к его экзоскелету пристёгнуты перчатки от ремонтного скафандра.