Мишти пожала плечами.
— Я вообще не знаю, как они работают. Там куча тварей с кучи планет. На каждой — куча своей заразы. Пока проверишь каждого зверя на каждую болячку — год пройдёт. И откуда они знают, что для людей опасно, а что нет? Да по каждой планете… Не знаю, я бы всё это никуда не таскала. Запустила бы дроны на те планеты и смотрела бы издалека, кто там бегает. А то, вон, люди вернулись с Кагета, а потом у них кости гниют…
Гедимин вспомнил флягу из панциря кагетской «улитки», потом — как сам из неё пил. «Могли бы „макаки“ уже сделать себе нормальный иммунитет и не дохнуть от каждой бактерии…»
— Зачем ему столько животных? — спросил он. — Будет показывать за деньги?
Мишти снова хихикнула.
— Это не для него, мистер Джед. Он только перевозчик. Их развезут по всей Земле… если они, бедняги, переживут наш карантин.
Она неожиданно протянула руку к ладони сармата и крепко сжала его пальцы — насколько позволила длина её собственных. Гедимин мигнул.
— Наклонитесь ко мне, мистер Джед, — тихо сказала она, слегка сузив весёлые глаза. — Какой сегодня день, помните?
Она провела пальцем по его скуле и, подавшись навстречу, осторожно прикоснулась губами к кольцу шрамов, сходящихся к его рту. Гедимин, изумлённо мигнув, только и смог, что придержать самку за плечо — ему показалось, что она сейчас не удержится и упадёт. Мишти, отстранившись, хихикнула и спрыгнула со скамейки.
— Мы скоро встретимся, мистер Джед… и я надеюсь, что заржавевший механизм удастся запустить.
Сармат несколько секунд смотрел ей вслед, ошеломлённо мигая. Ничего внятного он сказать не мог — и только махнул рукой, поднимаясь со скамейки, и провёл тыльной стороной ладони по шрамам вокруг рта. «Странные шутки у этих самок…»
Он подошёл к ограде, хотел сразу пристегнуться, но передумал и облокотился о перекладину, задумчиво глядя на фиолетовые корабли. У меньшего спрингера был открыт грузовой люк; через пару секунд из него выехал фиолетовый глайдер, и Гедимин невольно усмехнулся. «Последовательность…»
Глайдер подъехал к воротам, но наружу его не выпустили. Сармат сдвинулся вбок, чтобы лучше видеть происходящее, — никакой стычки не случилось, просто снаружи к воротам подогнали колёсную тележку, нагруженную ящиками, и вытолкали её наружу. Фиолетовый «Тилацин», выбравшись из кабины, приподнял её и небрежно вытряхнул в кузов, а потом пинком отогнал к воротам. Глайдер понёсся обратно к «кораблю-матке».
— А это нормально, что он здесь? — тихо спросил кто-то за спиной сармата. — А где конвой?
— Думаю, у них всё под контролем, — неуверенно ответил другой голос. — Вон там сидит, на вышке… или в диспетчерской. Смотри, вон там показывают зверюшек!
— Давай-ка лучше отойдём, — отозвался первый. — Вон туда, чтобы он нас не видел. Зря они их выводят. Дикость какая-то…
Гедимин не стал оборачиваться — ничего интереснее пары перепуганных пассажиров с транзитного рейса за спиной не было. Из корабля Эверланна, впрочем, тоже никто не вышел и не выехал — глайдер исчез в грузовом люке, и тот закрылся. «Живут на космодроме,» — отметил про себя сармат. «Не в отеле. Из экономии? Или надеются, что карантин снимут со дня на день?»
18 февраля 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Теперь-то не отстегнёшься, — ухмыльнулся Макнайт, помахав перед носом Гедимина ключом необычной формы. — Теперь там защита. Всё, набегался по космодрому. Знаешь, сколько на тебя жалоб?
Сармат равнодушно пожал плечами. Несмотря на жалобы, Макнайт снова вывел его к космодрому вместо тюремного двора — а значит, доступ к Дэйву и его выпивке того стоил.
Он даже подождал, пока сержант войдёт в терминал, прежде чем начать ощупывать наручники и искать «защиту». Он слабо надеялся, что механизм окажется незнакомым и займёт его на несколько лишних минут, но нет — ничего нового в области устройств удержания не придумали, только теперь нажимать приходилось тремя пальцами, с большей силой и под другим углом. «Растянув» магнитную «цепь» на удобную длину, сармат удовлетворённо хмыкнул и повернулся к космодрому.
Фиолетовые корабли были на месте. За ними, как всегда, под защитным полем и с броневиками по периметру, выстроились три мианийских звездолёта. Это были именно звездолёты — огромные вытянутые конструкции, покрытые сегментированной бронёй с несимметричными наростами, отдалённо похожие на панцирных рыб. Самый крупный из них уходил «хвостом» далеко за южный край космодрома; самый маленький был длиной всего в полкилометра. Гедимин жадно вглядывался в их очертания, пытаясь запомнить и систематизировать детали строения. Каждый новый мианийский корабль отличался от предыдущего — в мелочах, но таких мелочей набиралось по несколько десятков, как будто каждый из них строили по отдельному чертежу. «Может, и правда,» — думал сармат, сравнивая три звездолёта между собой. «Стандартные проекты — для всякой мелочи вроде шаттлов и зондов. А эти штуки где-нибудь выращивают. В каком-нибудь гигантском галактическом клонарии…»
За его спиной раздался протяжный гудок, и сармат развернулся всем телом, готовясь уклоняться от столкновения. Но гудели не ему — просто погрузчик пытался разойтись с бронеходом, неведомо как втиснувшимся в проход между скамейками и карантинным ангаром.
Оба ангара были открыты, на крыльце «старого» стояли двое карантинщиков в экзоскелетах и смотрели на ящики, расставленные перед ними. Судя по внешнему виду, контейнеры были из запасов Эверланна — то ли вывезли старые, то ли притащили ещё. Перед «новым» ангаром тоже было немало контейнеров. Погрузчик пятился от них, пытаясь развернуться, и было непохоже, что он собирается их вывозить. За дверным проёмом ангара мелькали силуэты разного роста — кто-то в экзоскелете, кто-то в лёгком скафандре. Ещё одна компания легкоснаряжённых людей стояла у ворот, глядя на отъезжающий погрузчик.
Их было трое, все в чёрных комбинезонах с внешними креплениями, пригодными и для переносного инструмента, и для оружия. Гедимин даже рассмотрел прикрытый слот для подключения чего-то дистанционно управляемого, вроде наплечного бластера — ещё один «ствол» при свободной руке. Шлемов у них не было, но сармат даже не успел недовольно сощуриться по этому поводу, как заметил прозрачную плёнку, плотно прилегающую к их лицам и срастающуюся с миниатюрными респираторами. Под определённым углом было видно, что внутри плёнки проходят тонкие розовые сосуды, причудливо переплетаясь и срастаясь. Гедимин узнал технологию и уважительно хмыкнул — кто бы ни были эти пришельцы, мианийцы поделились с ними оборудованием.
Пока он разглядывал людей — точнее, их головы и плечи, всё, что было видно из-за штабеля ящиков — что-то мелькнуло на краю поля зрения. Удивляться было нечему — по космопорту бродило множество людей и иногда даже пробегали животные, но это шевеление было каким-то… не таким. Гедимин перевёл взгляд левее, надеясь увидеть зеваку, залезшего на ящик, и вернуться к изучению мианийских шлемов. Но людей на ящиках не было.
Шевелился один из крупных контейнеров нижнего яруса. Его внешняя упаковка вздувалась пузырями — кто-то упорно прорывался наружу, и, похоже, из «стеклянного» ящика он уже вылез. Гедимин повернулся к ангару, открыл рот, чтобы кого-нибудь позвать, но тут снова загудел застрявший погрузчик, и сармат сердито фыркнул — весь этот шум не перекрыла бы и корабельная сирена.
Он снова взглянул на контейнер и увидел, что одной стенки у ящика нет. Её мелкие клочья, облитые чем-то прозрачным, лежали рядом. Никаких животных не было — ни внутри, ни поблизости. Что-то снова шевельнулось на краю зрения, и сармат, настороженно щурясь, присмотрелся к штабелю. «Двадцать один, двадцать два, двадцать три… А, теперь вижу. Вот оно. Чуть правее, другой угол… Да, точно. Сейчас замерло… меняет цвет… Где⁈»
Браслет от ограды отделился мгновенно. Кажется, Гедимин сломал его, но сейчас было не до ерунды. Животное уже перебралось к ящикам между ним и людьми в комбинезонах и замерло там, распластав по контейнерам костистые лапы. Оно всё было каким-то угловатым, с непонятно и несимметрично торчащими выступами и отростками, — длинная шестиногая тварь с прижатым к брюху хвостом. На её колючей спине что-то шевелилось — эти объекты (их было два), как и их носитель, легко меняли окраску и подстраивались под угол падающего света, но с некоторым отставанием. «Другие особи,» — предположил сармат. «Чего оно тут встало? Справа пусто — можно бежать…»
Существо сдвинулось в сторону. Теперь оно стояло чуть правее людей, собравшихся за ящиками. Гедимин увидел его морду — вытянутую, покрытую наползающими друг на друга кольцами пластин. Они смещались, освобождая боковые отростки — небольшие тупые шипы, постепенно вытягивающиеся в длину.
— Эй! — крикнул Гедимин, сжимая в кулаке лопнувший браслет. Тварь подпрыгнула вертикально вверх, выгибая тело зигзагами, и, развернувшись прямо в полёте, через долю секунды вцепилась сармату в плечи. Её морда на мгновение упёрлась ему в подбородок, когти верхних лап вспороли комбинезон и ушли глубоко в мышцы, и что-то с размаху вонзилось в солнечное сплетение, поддев сармата кверху. Хрипя от боли, он сам вцепился в тварь, сдавил что-то под её мордой — она тут же отдёрнула голову, но так было даже удобнее — кулак сармата раздробил неожиданно хрупкий внешний покров и ушёл глубоко в какие-то сетчатые структуры. Руку — а вместе с ней отчего-то левую ногу — обожгло болью. Вглядываться было некогда — всё вокруг заволакивал чёрный туман, то густеющий, то рассеивающийся. «Hasu!» — беззвучно выдохнул Гедимин из пустых лёгких, вколачивая руку глубже в ломающуюся сетку и лопающиеся волокна. Тварь дёрнулась — раз, другой, когти, всаженные сармату в плечо, разжались, и существо отвалилось с тихим хрустом и шкворчанием. Резкий запах чего-то горелого повис в воздухе.
— Стой! — крикнул отдалённо знакомый голос. Что-то прижгло ногу, и сармат услышал ещё один «шмяк», более тихий, — что-то отвалилось от лодыжки и теперь подёргивалось на мостовой, иногда задевая его пальцы. Гедимин опустил взгляд, — рядом, дымясь, валялось что-то, похожее на дохлую мокрицу полуметровой длины. «Зрение вернуло