— Нет, никакого насилия. Подпольное казино на дому.
Дальберг поморщился.
— И он продолжит, — заметил он, ни к кому не обращаясь. Мэллоу бросил на него недовольный взгляд.
— Мы это уже обсудили. Тут вообще редко встречаются ангелы, ты не заметил? Лоренц — лучшее из того, что у нас есть. Держи его игры в рамках наших правил, только и всего.
17 марта 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— А, вот оно что… — Мэллоу достал из горки сложенных бумажек одну, небрежно скомканную, и аккуратно развернул. — На вчерашнем осмотре доктор разрешил нашему Винки один контейнер пива в неделю. Даже справку выписал… наверное, Винки очень просил.
— Дай сюда, — протянул руку Дальберг, недоверчиво сдвинув брови. — Да, в самом деле. «В пределах пяти-шести градусов…» Пожалуй, мы найдём такое пиво. Но я бы всё равно не рисковал. Вон, полюбуйся!
Он ткнул пальцем во что-то на той же бумажке. Мэллоу развёл руками.
— Ну, пририсовал лишний ноль. Ничего неожиданного, Дальберг. Совершенно ничего.
— Откуда у Винки ручка? — спросил Гедимин, досадливо щурясь. То, что Винсент, скучающий по спирту, подправил официальную справку, его не удивило — тут, как и сказал Мэллоу, ничего неожиданного не было. «У каждого в камере есть ручка,» — думал сармат. «Один я опять всё пропустил.»
— Разрешили за хорошее поведение, — усмехнулся Мэллоу. — Мы все последнее время очень хорошо себя ведём.
Гедимин подошёл к решётке.
— Эй, Фортен! — позвал он. — Поясни кое-что.
— Если Матейка набрал отгулов, я тут ни при чём, — мрачно отозвался охранник, но к решётке всё же подошёл. — Подожди до завтра, теск. Хватит с тебя одной чужеродной личинки.
Гедимин сузил глаза.
— У всех в ангаре есть ручка и бумага. Почему мне не выдают?
Охранник хмыкнул.
— Жёлтый код, теск. Вся писанина — в допроснике, под проверку. Что-то надо? Давай я тебя отведу. Матейка, чтоб его с его отгулами…
Сармат задумался на секунду, но решил глубоко не вникать — «мартышечьи» обычаи, как и раньше, оставались странными. «Что такого может сделать ручкой и бумагой жёлтый код, чего не может зелёный или синий? Нет, я знаю…» — он смерил экзоскелетчика мрачным оценивающим взглядом, и тот подался назад.
— Эй, теск, без шуток!
— Отведи меня на космодром, — попросил Гедимин, сделав предельно тупое лицо — настолько, насколько позволяла сарматская мимика. — Ты же можешь. Я всё равно не сбегу.
Фортен ухмыльнулся.
— Знаю, что не сбежишь, — он покосился на закрытую дверь в конце коридора и понизил голос. — Снаружи неспокойно. И ты, Мэллоу, следи, чтобы твои люди по округе не бегали. Один выход под охраной — и назад.
— Неспокойно? — Мэллоу, отодвинув горку бумажек, поднялся на ноги. — Что-то новенькое, Фортен. Вот мы тут сидим… а там что, опять война⁈
Охранник поморщился.
— Не ори! До войны не дойдёт. Эти придурки из «Нашей планеты»… Им разрешили митинг на восточной окраине. Вроде бы они туда ушли. Но к вечеру, к самым рейсам, вернулись и выстроились вдоль терминалов. Хорошо ещё, никто из ушастых в это время не вышел. Не то позор был бы на всю галактику.
Гедимин мигнул.
— У нас в городе есть недовольные? — притворно удивился Мэллоу. — Надо же… Чем им не нравятся наши инопланетные гости? По мне, так надо ещё постараться, чтобы их увидеть.
Фортен махнул рукой.
— Это вроде бы из-за того зверя, что покусал теска. Мол, что будет, если завезут ещё сотню таких…
Гедимин фыркнул.
— Миана тут при чём⁈
— Да я уже заметил, что покусали тебя, а митингуют они, — угрюмо отозвался Фортен. — Ясное дело, что ни при чём. Но дошло уже до драк. Одного пассажира сбили с ног, а другой получил синяк.
— Скоро будет пополнение? — подал голос Дальберг, кивнув на пустой коридор.
— Да ну, — поморщился Фортен. — Штрафы полезнее, чем просиживание наших коек. Там в основном малолетки, их родители сюда не отпустят. Какого чёрта пускают в космопорт⁈
Передёрнув плечами так, что загремела обшивка, экзоскелетчик отошёл от камеры. Гедимин озадаченно мигнул. «Опять ничего не понимаю. Видимо, к этому не привыкнешь…»
19 марта 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Мы слышали, что с вами случилось,» — почерк на жёстком листке с чёрно-белой картинкой прыгал вверх и вниз, никак не вмещаясь в строчки. «Вы настоящий герой и убийца монстров. Пусть ваши раны заживают. Я могу ждать, сколько надо.» В самом низу открытки, присланной две недели назад из «Сюаньхуа», стояла приписка другим, твёрдым и убористым почерком: «Это было её решение. Я ни на чём не настаивала, но мне не хотелось бы, чтобы наши эксперименты вам навредили.»
Гедимин перечитал открытку и задумчиво усмехнулся, прежде чем спрятать её в почти пустую коробку с чайным концентратом. «Эксперименты…» — он смущённо сощурился, вспомнив подробности. «Интересно, им-то это на кой? Любой представитель их вида согласился бы с ними спариться. Хоть с экспериментами, хоть без…»
По коридору прогромыхали торопливые шаги.
— Давай на выход, — буркнул Макнайт, заглянув в камеру Гедимина. — Есть работа.
Он стянул руки сармата за спиной так, что запястья прикоснулись друг к другу, и повёл его вниз, к помещению, где на стапеле пылился без присмотра тяжёлый скафандр. Рывком подняв опускающуюся створку, охранник всунулся внутрь. Робот-уборщик потянулся было за ним, но его пинком отбросили назад.
— Идём, — буркнул Макнайт, пристёгивая к экзоскелету ремонтную перчатку, снятую со скафандра. Гедимин разочарованно вздохнул — видимо, ремонт предстоял мелкий.
Он ждал, что его поведут к космодрому, но Макнайт развернул его к северу, и они, обогнув тюремный двор, вскоре вышли к шоссе. Вдоль него бродили двое мрачных «копов», пинками сгоняя к обочине какие-то обломки и крупные обрывки.
— Да чтоб им всем… — еле слышно пробормотал Макнайт, перешагивая через порванный пополам плакат с перечёркнутой мордой (похожую Гедимин видел на нескольких обложках местной фантастики).
— «Наша планета»? — спросил он, скрывая ухмылку.
— Слышал уже? — слегка удивился Макнайт. — Когда их уже нормально разгонят⁈ Мне вечером с работы идти, а у них тут «планета»!
— Ты ж в экзоскелете, — отозвался Гедимин, пытаясь вспомнить, как выглядит митинг, и что могут с собой притащить митингующие. Здесь, в Кларке, бластеров хватало.
— Думаешь, мне его на дом выдают? — проворчал Макнайт, дёргая сармата к себе. — Давай за угол, теск. Тут был запасной вход…
Приоткрытая дверь, у которой остановился конвоир, была Гедимину знакома — здесь его когда-то встречала самка из «Сюаньхуа». Тогда он приехал по делу и занимался именно им — и сейчас, судя по прихваченным с собой инструментам, его тоже ждала работа. В этот раз встречать никто не вышел.
— Обещали встретить, — буркнул Макнайт на его удивлённый взгляд. — Это пусть тут полежит.
Он бросил рукавицу от скафандра к стене и ушёл, плотно закрыв за собой дверь. Гедимин остался один в плохо освещённом коридоре, озадаченно мигнул — и только теперь обнаружил, что его руки по-прежнему скованы и крепко притянуты друг к другу.
«Вот мартышка!» — он пошевелил пальцами, убедился, что не дотягивается, и прислонился спиной к стене для дополнительной опоры. «И как, предполагалось, я буду работать?»
— А, мистер Джед, — из совершенно неприметного отнорка, сворачивая на ходу серую накидку и уминая её в маленький чехол, выбралась Мишти. — Надеюсь, вы не успели испугаться. Сейчас я освобожу вас.
Она была в рабочем — белые складки причудливого комбинезона стекали вниз, бесполезно болтаясь и оставляя открытым живот и почти всю грудь. Самка подобрала маленький предмет, оставленный рядом с ремонтной перчаткой, и деловито взялась за наручники.
— У вас массивные запястья, — говорила она, позвякивая браслетами. — А эти штуки всегда выставлены на минимум. И всё время сильно сдавливают… Вот так, это тоже не нужно. На самом деле тут хороший запас ширины, только надо заморочиться с подгонкой.
«А ты много знаешь,» — думал Гедимин, растирая запястья и наблюдая за манипуляциями с гирляндой наручников. Мишти как будто в самом деле решила подогнать их по ширине — она возилась с ключами и стопорами несколько минут, пока не перебрала все браслеты.
— На самом деле, — сказала она, подняв взгляд на сармата и широко улыбнувшись, — я специально попросила всё это оставить. Сегодня оно пригодится. Вы ведь поняли, зачем вы здесь?
Гедимин мигнул.
— Ты уходишь из «Сю», — сказал он, глядя, как в тусклом свете золотится пух на её плече. Только в таком освещении, идущем из-за спины, можно было увидеть, насколько «мартышки» на самом деле пушистые… или на ощупь, если позволяла чувствительность огрубевших пальцев.
Мишти улыбнулась.
— Вы как будто этого… ждали?
Она встряхнула наручниками и небрежным движением прикрепила их к поясу. Он слегка отвис, но костюм не перекосило, — только заметнее проступили полосы ткани, отвечающие за жёсткость.
— В прошлый раз мы вас связали, — напомнила она, задумчиво разглядывая сармата. — И вы порвали верёвку. Сегодня я хотела бы закрепить вас понадёжнее.
Сармат смущённо сощурился.
— Я не хотел никого раздавить, — буркнул он и смутился ещё сильнее — он прекрасно помнил тот момент, и тогда ему было нечем замечать окружающих и тем более заботиться об их безопасности.
— У вас и не получилось, — хихикнула Мишти. — Я не боюсь быть раздавленной. Я хочу быть с вами, когда механизм сработает. Каждую секунду. Вы не против?
Гедимин мигнул. Её ладонь тронула его живот, и даже сквозь плотный комбинезон сармат почувствовал, как внутри, под солнечным сплетением, свивается тугая пружина. «Механизм,» — повторил он про себя. «Верное название.»
— Инструменты полежат тут, — сказала самка, покосившись на перчатку. — В коридоре тихо и сухо. В тот раз мы сильно поспешили, не дали подготовиться ни себе, ни вам. Сегодня начнём издалека. Снимайте куртку, мистер Джед. Я хочу на вас посмотреть.