К северу от космопорта незнакомые голоса что-то хором скандировали. Этот звук был Гедимину незнаком. Он задумчиво сощурился, вспоминая, не назначен ли на сегодня какой-нибудь мелкий праздник, на который его конвоиру не дали отгул; память молчала, но это ничего не значило.
— Понял, иду на перехват, — отрывисто проговорил в передатчик сердитый «коп», сворачивая за ангар. На сармата, отстегнувшегося от ограды космодрома и севшего на ближайшую скамейку, он даже не посмотрел. Ещё один пошёл следом, но свернул на два ангара позднее. «Все на север,» — думал Гедимин, наблюдая за перемещениями полиции. «Сегодня их тут много. Видимо, дело не в празднике.»
— Ну да. Видишь, я без флипа? — раздался справа от сармата знакомый голос, и тот, сузив глаза, мягко поднялся и развернулся, аккуратно перекрывая дорогу. — А где сказано, что мне нельзя сюда ходить? Я — нормальный лунарь… Эй!
Люнер, резким тычком отключив передатчик, отступил на шаг, поднял недовольный взгляд на Гедимина, вставшего посреди дороги, и его уши медленно побагровели. Сармат следил за изменениями их окраски с любопытством биолога и думал, чем она может быть вызвана, — то ли «мартышка» знает, что чужие инструменты без спроса не берут, то ли вспоминает, при каких обстоятельствах эти инструменты взяла.
— Я никому и ничего! — энергично замотал головой Люнер. — Честно!
— Зачем брал перчатку? — тихо спросил сармат. Люнер шумно выдохнул. «Теперь понятно, что его смутило,» — отметил про себя Гедимин. «Ну, это ожидаемо.»
— Мы со стариками хотели сравнить наш инструмент с вашим, тесковским, — ответил байкер уже не так смущённо. — Ваш лучше. Но мы ничего не взяли, ты не думай!
— Видел, — кивнул сармат, отходя с дороги. — Мог бы меня спросить. Зачем тайком?
Люнер покраснел пуще прежнего.
— Я и собирался, — с досадой сказал он. — Мишти же не сказала мне… Она говорит — там будет Джед и его инструмент, приходи и жди. Откуда мне было знать⁈ А… зачем, кстати, были те штуки?
«А ведь он сам с кем-то спаривается,» — подумал Гедимин, пытаясь прикинуть на глаз возраст байкера и соотнести с тем, что слышал об обычаях «макак». «Или нет?»
— У меня нет гениталий, — пояснил он, наблюдая, как уши и щёки Люнера постепенно меняют окраску. — Подключаем все рецепторы, что-то да сработает.
Между ангарами мелькнуло что-то белое, а за ним — жёлтое.
— Земля для землян! — заорал, вылетев из переулка, человек в длинной белой футболке. — Чужие — вон с планеты!
— Эй! — крикнул Люнер, разворачиваясь к нему и сжимая кулаки. — Здесь Луна, ты, дебил! Вали на свою Землю и там…
— За-аткнись! — нараспев скомандовал «коп» — усталая и сердитая самка в жёлтом экзоскелете — подцепляя землянина «клешнёй» за футболку. — Кто ещё рвётся в обезьянник?
Люнер спрятался за спину Гедимина, а тот запоздало убрал руки с болтающимся незамкнутым браслетом. «Коп» со вздохом исчез за ангаром, утащив за собой вырывающегося землянина.
— Задрали! — выдохнул Люнер, опускаясь на скамейку. — Когда приезжают чужаки, по крайней мере, нам выезд не запрещают! А тут сидишь, как идиот, из-за этих… землян! Чего им на Земле-то не оралось⁈
Гедимин прислушался к затихающим возгласам — похоже, большая часть «землян» разбежалась, а меньшую согнали в кучу у стены терминала и теперь вели к зданиям полиции. Два или три голоса ещё выкрикивали лозунги, остальные огрызались на подгоняющих «копов» или пытались унять орущих. «Теперь их всех сгрузят к нам?» — сармат представил, как хорошо будут разноситься вопли по тюремному ангару, и досадливо сощурился. «Надо будет припугнуть их, иначе у меня череп лопнет.»
— Мианийцы не привозили тех животных, — угрюмо сказал он, глядя на порванный плакат, оставшийся в переулке. — Это сделал человек.
— Что?.. — Люнер, задумавшийся о чём-то своём, растерянно оглянулся на него. — А… Да я в курсе. Но это же думать надо! Кто кого завёз, зачем, что потом было… Земляне!
Он презрительно фыркнул. На окраине космодрома снова стало относительно тихо. «Коп» вышел из переулка, подобрал по пути порванный надвое плакат, подозрительно посмотрел на Люнера, мгновенно уткнувшегося взглядом в землю, и пошёл к ближайшему терминалу.
— Выходит, у Дэйва сидит твой охранник, — задумчиво протянул байкер, глядя на высокое крыльцо, окаймлённое пандусами. — Напрочь сопьётся за эти твои тридцать лет! Пойду поищу его.
…В ангаре было тихо. По камерам шуршали и негромко переговаривались, готовясь к отбою. Мэллоу выкинул в коридор последнюю пустую обёртку и повернулся спиной к решётке, чтобы переодеться. Гедимин отметил в книге последнюю прочтённую фразу и поднялся с койки — пора было стелиться.
— Никого не привели, — задумчиво сказал он, стягивая комбинезон. — Вообще никого.
— А? — Мэллоу развернулся к нему. — Кого не привели?
— Этих… землян, — сармат поморщился. — Которые орали в порту. Их же арестовали, верно?
— А, этих, — Мэллоу махнул рукой. — Эти парни к нам не пойдут. Заплатили штраф — и свободны. Тем более, там половина несовершеннолетних.
Гедимин озадаченно мигнул — о таких тонкостях он вспоминал редко.
— Хорошо, что не привели, — заключил он, опускаясь на койку. — Без них спокойнее.
13 апреля 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Новые мочалки,» — отметил про себя Гедимин, глядя на полку вдоль стены. «Те были другого цвета.»
Мочалки быстро разбирали — людей недавно запустили в душевую, первая партия заходила в «мокрую» часть и устраивалась под душем, и дежурные следили, чтобы никто нигде не застревал. Сармат забрался под разбрызгиватель и привычно вздохнул о недосягаемых регуляторах температуры — вода была чуть тёплая. В проходе между предбанником и душевой встали двое дежурных — запуск людей временно прекратился, и мочалки, и удобные места закончились. Гедимин успел заметить третьего — короткие тёмные волосы, быстрый жест двумя руками, странное тёмное пятно на предплечье. «Мэллоу опять побили?» — мелькнуло в голове, и сармат, выжимая на ходу мокрую мочалку, направился к предбаннику. «Когда успели⁈ Я ничего не видел…»
— Механик Джед! — удивлённо окликнул его знакомый голос. Мэллоу стоял себе у стены в компании Дальберга, в четырёх метрах от проёма. Гедимин быстро скользнул взглядом по его рукам — никаких пятен не было.
— Ты куда так быстро? — продолжал Мэллоу. — Ты же любишь купаться. Сдай мочалку, если хочешь, и постой с нами. Времени ещё куча!
Гедимин мигнул.
— Я думал, ты там, — он кивнул на проход между душевой и предбанником. Мэллоу ухмыльнулся.
— Надо когда-то и отдыхать, — сказал он. — Я сдал пост Лоренцу, и он трудится за меня. Так ты к нему шёл? Ну, иди. Я-то думал, ты нас различаешь!
«Значит, Лоренца побили?» — Гедимин уже не был уверен, что правильно понял увиденное. «Посмотрю, что у него с рукой.»
— Эй, Лоренц! — крикнул Мэллоу, поворачиваясь к проходу. — Выйди на минутку.
Лоренц на ходу махнул рукой дежурным — «впускайте ещё пятерых!» — и зашёл под душ, с любопытством покосившись на Гедимина.
— Пока порядок, — сказал он. — Все уже привыкли, и никто не скандалит. Думаешь, я затянул с запуском?
Мэллоу покачал головой.
— Да не, всё отлично. Джед, смотри. Это Альвин Лоренц. Ты постепенно запомнишь, не переживай.
Несколько человек вокруг очень старались не смеяться, но приглушённое фырканье Гедимин услышал — и сердито сощурился.
— Ну да, механик Джед, — кивнул Лоренц, смерив сармата любопытным взглядом. — Очень не любит, когда ему мешают. Никто и не будет, или я не Лоренц.
Он оглянулся на полку с мочалками, на дежурных — и снова махнул рукой: «ещё пятеро!» Гедимин одобрительно хмыкнул.
— Ты переедешь к Дальбергу?
— Да, будем соседями, — усмехнулся Альвин. — Надеюсь, крупных беспокойств не будет, и не придётся тебя тревожить. Но если что — мы ведь можем на тебя рассчитывать?
«Не люблю драться с „макаками“,» — подумал Гедимин, но, покосившись на Мэллоу, всё же кивнул.
— Что у тебя на руке?
Лоренц показал предплечье, отмеченное слегка размытым синим рисунком — простой ромб, вытянутый от кисти к локтю.
— Это ещё довоенное, с первой ходки. Тогда тут были… — он слегка поморщился. — Другие правила.
— Они не вернутся, — сказал Мэллоу. — Ладно, Лоренц. Запускай сейчас двоих — и сам, наконец, помойся. Потом устрой пересменку.
Гедимин проводил человека задумчивым взглядом. «Надо запомнить его. Скоро он сменит Мэллоу окончательно.» Ему было слегка не по себе, как будто имя и лицо «макаки» в соседней камере что-то для него значили.
— Совсем уже скоро, — тихо сказал Мэллоу, переглянувшись с Дальбергом. — А потом и ты. Только мы-то не вернёмся, верно?
30 апреля 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Рейсы «Луна-Земля» и «Земля-Луна» выделялись на табло зелёным цветом, дальние — красным; сегодня оно пестрело разноцветными полосами сверху донизу — на ближайшие полчаса были назначены вылеты спрингеров на Венеру, Титан, Ио и Ганимед. Только что прибывший барк с Земли уже разгрузили, и он разворачивался, готовясь принять пассажиров и груз для нового вылета. Три ближайших гравитационных батута были подсвечены красным — их уже зарезервировали, четвёртый вывесил аварийный сигнал, и к нему помчался ремонтный глайдер. Гедимин следил за ним, досадливо щурясь, — сармату тоже хотелось работать, но в такие «жаркие» дни космопорту некогда было договариваться с тюрьмой, и люди справлялись своими силами. Справлялись, по мнению сармата, очень плохо, но ему оставалось только ждать — через пару недель Земля разойдётся с Юпитером и Сатурном, уже третий месяц находящимися практически вплотную друг к другу, а тогда и дальних рейсов, и ближних станет гораздо меньше, и будет время для нормального ремонта.
Два барка стартовали, в считанные секунды превратившись в едва заметные точки, а потом и вовсе исчезнув; две зелёные строки на табло погасли, уступив место двум другим — зелёной и красной. «Луна-Амальтея» — прочитал Гедимин и тихо вздохнул. «Не был. Освоена людьми, без сарматов… Даже интересно взглянуть.»