— Нам надо идти, — сказал он, подходя к стойке. — Мороженого не надо. Сколько с нас?
— Одиннадцать девять, — сказала буфетчица.
Рэгл достал бумажник. Парни не отрываясь следили за его действиями. Рэгл вынул деньги. Увидев их, буфетчица воскликнула:
— Боже мой, бумажные деньги! Я не видела бумажных денег уже много лет. Они еще не вышли из обращения?
Обернувшись к парням, она спросила:
— Ральф, банк еще принимает эти старинные бумажки?
Парень кивнул.
— Тогда подождите, — сказала буфетчица. Она взяла счет и стала на нем что-то писать. — С вас один доллар сорок центов. Но сдачу я могу вам дать только фишками. Вы согласны?
Как бы извиняясь, она достала из кассового ящика пригоршню маленьких пластмассовых кружочков и, получив от Рэгла пятидолларовую банкноту, отсчитала ему шесть жетонов.
— Благодарю вас, — сказала она.
Когда Рэгл и Вик вышли, буфетчица уселась на стул за стойкой, открыла книжку в бумажном переплете и погрузилась в чтение.
— Кошмар какой-то, — сказал Вик, идя рядом с Рэглом и доедая сэндвич. — А эти парни?! Хулиганье проклятое.
«Селенит, — думал Рэгл. — Неужели и эти меня узнали?»
На углу они остановились.
— Куда теперь? — спросил Вик. — Оказывается, мы все-таки можем расплачиваться своими деньгами. И еще несколько кружочков есть. — Он щелкнул зажигалкой, чтобы рассмотреть фишку. — Пластмассовая. Экономят металл. Очень мягкая. Помнишь, во время войны у нас тоже были жетоны.
«Да, — думал Рэгл, — военные жетоны. Из какого-то непонятного сплава… Здесь вот фишки. Те же жетоны».
— Только у них нет затемнения, — сказал Рэгл. — Все фонари горят.
— Теперь совсем другое дело, — сказал Вик. — Фонари зажигают, потому что… — Он внезапно осекся. — Подожди, я чего-то не понимаю. Я помню Вторую мировую войну. Но я не могу ее помнить! Верно? Вот в этом-то и загвоздка. Она же была пятьдесят лет назад. До моего рождения. Я не жил ни в тридцатые, ни в сороковые. Ты, кстати, тоже. Все, что нам известно о том времени, — результаты их обучения.
— Или нашего чтения, — добавил Рэгл.
— Тебе не кажется, что мы уже достаточно всего знаем? Нам удалось вырваться и много чего повидать. — Вика передернуло: — Они ходят с подпиленными зубами!
— И разговаривают на птичьем языке.
— Тоже верно.
— И одеваются, и раскрашиваются, как в Африке, — засмеялся Рэгл. «А когда они смотрели на меня, — вспомнилось ему вдруг, — один их них сказал: эй ты, лунатик». — Понимаешь, — сказал он Вику, — они узнали меня. Но на них это не произвело впечатления.
Воспоминание было неприятным: наблюдающие, насмешливые, издевательские лица.
— Странно, что они не в армии, — сказал Вик.
— Успеют еще, — возразил Рэгл.
Ему казалось, что они не доросли до армии, были слишком молодыми: лет шестнадцати-семнадцати.
Откуда-то из темноты пустынной улицы раздались шаги.
К ним приближались две неясные фигуры.
— Ку-ку, селенит, — сказала одна из них.
В свете фонаря появились те самые парни из закусочной. Они шли вразвалку, со скрещенными на груди руками. Лица невыразительные… никакие. Остановились. — Корни пустили? — спросил один из них.
ГЛАВА XIII
Стоявший слева парень сунул руку в складки рубашки и достал кожаную сумочку. Из нее он вытянул сигару и маленькие золотые ножнички. Отрезав кончик сигары, он вставил ее в рот.
Стоявший справа, проделав примерно такой же ритуал, достал инкрустированную зажигалку, щелкнул ею и дал прикурить приятелю.
Тот, который курил сигару, сказал:
— Мудилки, ваша капуста фуфло. А чувиха варежку раззявила.
Рэгл догадался, что речь шла о деньгах. Буфетчица не должна была их принимать. Хотя парни и посоветовали ей взять их, они прекрасно знали, что бумажки давно изъяты из обращения.
— И чего лепится? — попробовал подстроиться под их жаргон Вик.
Парень с инкрустированной зажигалкой сказал:
— Мастера по фене ботают. А то! Мастера, подбросьте мудилкам капусты, — и протянул вперед руку.
— Дай ему несколько жетонов, — еле слышно сказал Вик.
Рэгл отсчитал четыре фишки и положил парню на ладонь.
Парень отвесил низкий поклон. Его петушиный гребень подмел тротуар. Напарник даже не шевельнулся, всем своим видом показывая, что он в этом деле не участвует.
— Мудилки, у вас есть вуджи? — бесстрастно спросил парень с зажигалкой. — Мудилки не секут, — сказал он, обращаясь к напарнику.
Они оба насмешливо закивали головами. Потом напустили на себя серьезный вид, как будто речь шла о неимоверно важном.
— Побалдеем, — сказал парень с зажигалкой. — Ага, мудилки? Побалдеем.
Он соединил ладони тыльными сторонами вместе, считая, что так его мысль будет понятнее. Рэгл и Вик как завороженные смотрели на него.
— Конечно, — пробормотал Вик.
Парни о чем-то пошептались. Потом первый, нахмурившись и выпуская дым колечками, сказал:
— За много вашего фуфла есть вуджи. Погнали?
— Не-е, — остановил его напарник, слегка ударяя ладонью в грудь. — У ребятишек нет капусты. Для балдежа не хватит. Мудилки, балдейте сами.
Он развернулся и пошел, сильно вытягивая шею и раскачивая головой из стороны в сторону.
— Подожди минуту, — сказал Рэгл второму парню, собиравшемуся последовать за приятелем. — Давай обсудим.
Парни остановились и с удивлением посмотрели на Рэгла.
Парень с сигарой протянул руку и сказал:
— Гони свое фуфло.
Рэгл достал бумажник и отдал парню один доллар.
— На, держи, — сказал он ему.
Парень взял бумажку и осмотрел.
— Не слабо, — сказал он.
Потом парни снова совещались, и тот, который с сигарой, показал два пальца.
— Идет, — согласился Рэгл. — У тебя есть еще однодолларовые бумажки? — спросил он Вика.
— Этак они никогда не остановятся, — заметил Вик.
Но Рэгл понимал, что другого выхода не было. Иначе пришлось бы оставаться на улице.
— Ладно, рискнем, — сказал он Вику, беря у него деньги и передавая парню. — А теперь, ребята, давайте купим много вуджи.
Парни кивнули, низко поклонились и молча пошли по улице. После минутного колебания Рэгл и Вик отправились за ними.
Они шли по пахнущим сыростью извивающимся аллеям, через заросшие травой поляны. Наконец перелезли через какой-то забор и поднялись по ступеням к двери дома. Один из парней постучал. Дверь отворилась.
— Мудилки, чешите в хату, — прошептал парень, проскальзывая внутрь.
Неровный желтоватый свет заливал помещение. Это была то ли прихожая, то ли проходная комната. В приоткрытую дверь виднелась кухня с умывальником, столом, плитой и холодильником. Из комнаты вели еще две двери, но они были закрыты. На полу сидело несколько парней. Из мебели здесь были только торшер, стол, телевизор и сложенные стопкой книги. Парни были одеты по-разному. На некоторых длинные широкие рубахи и браслеты, а на головах красовались петушиные гребни. Одежда других состояла из однобортных костюмов, белых рубашек, цветных носков и полуботинок. Все внимательно разглядывали Рэгла и Вика.
— Сейчас притараним вуджи, — сказал парень с сигарой. — Падайте, — добавил он, указывая на пол.
— А мы не можем взять вуджи с собой? — спросил Рэгл.
— Не-а, — ответил один из сидящих парней. — Кайф надо ловить тут.
Парень с сигарой вышел в соседнюю комнату. Вскоре вернулся с бутылкой в руках. Бутылку он протянул Рэглу. Все пристально следили за происходящим.
Рэгл отвинтил пробку и сразу же узнал запах.
— Это же чистейший хлороформ, — сказал, принюхиваясь, Вик.
— М-да, — согласился Рэгл.
Он только сейчас понял, что парни сидели и нюхали хлороформ. Это и был вуджи.
— Нюхайте, — сказал один из парней.
Рэгл поднес бутылку к носу и глубоко вдохнул. Ему и раньше приходилось нюхать хлороформ. Но он никогда на него не действовал. Только голова начинала болеть. Он протянул бутылку Вику.
— Нет уж, уволь, — заявил Вик.
— Мудилки к такому не привыкли, — сказал один из парней необыкновенно высоким голосом.
Все заухмылялись.
— Это же девчонка, — сказал Вик Рэглу. — Вон та, видишь?
Действительно, парни в костюмах, белых рубашках и цветных носках были на самом деле девочками. Рэгл присмотрелся и заметил, что у них были более мелкие и мягкие черты лица. Сбивало то, что у них были гладко выбритые головы и они совсем не пользовались косметикой. Если бы одна из них не заговорила, ни Рэгл, ни Вик никогда бы не догадались.
— Чудесный вуджи, — сказал Рэгл.
Все сразу замолчали.
— Мудилка, — сказала одна из девочек, — подуди им на сопелке.
Парни нахмурились. Потом один из них поднялся, ушел в угол комнаты и принес оттуда длинный, узкий предмет в матерчатом чехле. Он расстегнул чехол и достал пластмассовую трубку с отверстиями по всей длине. Зажав отверстия пальцами, он вставил конец трубки себе в ноздрю, глубоко вдохнул и стал медленно выпускать воздух через трубку, наигрывая мелодию. «Носо-флейта», — окрестил музыкальный инструмент Рэгл.
— Клево, — протянула одна из девочек.
Парень опустил флейту, высморкался в цветастый кусочек материи, который он вытащил из рукава, и, повернувшись к гостям, спросил:
— Как себя ощущает человек, когда он селенит?
«Ну вот, с жаргоном покончено, — подумал Рэгл. — Значит, начинается важный для них разговор».
Все, особенно девочки, замерли и глядели на Рэгла и Вика.
— Селенит? — наигранно удивилась одна из девочек. — Это правда?
— Конечно, — отозвался парень. — Селениты — лунатики. — Он самодовольно ухмыльнулся, но чувствовалось, что ему как-то не по себе.
Рэгл не отвечал. Вик тоже хранил молчание.
— Вы здесь одни? — спросил другой парень. — Или еще кто-нибудь есть?
— Только мы, — сказал наконец Рэгл.
Все настороженно посмотрели на него.
— Да, — продолжал Рэгл, — признаю. — Это заявление явно вызвало всеобщее уважение. — Мы — селениты.
Ребята сидели не шевелясь.