— Но у вас же есть Луна, — сказал Рэгл.
— Конечно, — согласилась миссис Кейтельбейн. — И мы счастливы. У нас есть свои полезные ископаемые, свое оборудование, есть квалифицированные работники.
— Вас бомбят?
— Вы же знаете, Луна повернута к Земле только одной стороной.
«Да, конечно, — подумал Рэгл. — Идеальная военная база. У Земли такого преимущества нет. Практически любая точка на Земле периодически проплывает перед глазами лунного наблюдателя».
— Мы выращиваем хлеб по гидропонической системе, без земли — в специальных емкостях, находящихся под поверхностью Луны. Это спасает посевы от радиации. Нет атмосферы, а значит, нет и ее загрязнения. Все наши постройки расположены тоже на глубине — дома, школы. И дышим мы, — она улыбнулась, — консервированным воздухом. Так что мы не боимся воздействия болезнетворных бактерий. Мы со всех сторон себя обезопасили. Нас, правда, не так уж и много — всего несколько тысяч.
— И все-таки вы бомбите Землю.
— У нас разработана система упреждающих бомбовых ударов. Мы используем боевые ракеты только для уничтожения транспорта для доставки войск. Не больше двух ударов в неделю. Посылаем небольшие разведывательные ракеты. Их у нас много. Связь с Землей тоже идет при помощи ракет. Многие продукты приходится доставлять отсюда. Тех, кто отвечает за противоракетную оборону на Земле, все это очень нервирует: они никогда не знают, идет ли боевая ракета с ядерным зарядом или ракета-связист. Это, конечно, портит им жизнь.
— Значит, я вычислял ваши ракеты?
— Да.
— И как у меня получалось?
— Не настолько идеально, как вас уверяли.
— Ясно.
— Но в общем неплохо. В своей схеме нам удается избегать математической заданности… Тем не менее зачастую вы правильно определяли направление ракет, особенно крупных, боевых. Но на будущее нам придется относиться к ним бережнее — их у нас слишком мало. Поэтому мы хотим исключить всяческие случайности. Вы сможете нам помочь. Вы и ваш дар. — Она засмеялась. — Мы будем проводить конкурс «Какие женские шляпки будут в моде на будущий год?». Это великая тайна.
— Да. Или великое искусство.
— Я не понимаю, — возмутился Вик, — с какой стати ты собираешься им помогать? Они бомбят нас, убивают женщин и детей…
— Теперь мистер Гамм понимает почему, — сказала миссис Кейтельбейн. — Я следила за выражением его лица, когда он читал. Он все вспомнил.
— Да, — кивнул Рэгл, — все помню.
— Почему ты переметнулся к ним? — повторил Вик.
— Потому что они правы, — сказал Рэгл. — А изоляционисты ошибаются.
— Именно поэтому, — согласилась миссис Кейтельбейн.
Когда Марго открыла дверь и увидела на неосвещенном крыльце Билла Блэка, она сказала:
— Их нет. Они в магазине, проводят срочную инвентаризацию. Какая-то внезапная проверка.
— Войти-то, по крайней мере, можно? — спросил Блэк.
Она впустила его.
— Я знаю, что их нет, — вяло ответил Блэк. — Но в магазине их нет тоже.
— В последний раз я их видела там, — сказала Марго. Врать ей не хотелось. — И они мне сказали, что останутся в магазине.
«Сказали, чтобы я так вам объясняла», — добавила она про себя.
— Они сбежали, — сказал Блэк. — Мы подобрали на шоссе водителя грузовика. Они высадили его милях в ста от города.
— Вы-то откуда знаете? — спросила Марго.
Ее внезапно охватило бешенство. Почти безотчетное чувство злобы. Причины она не понимала. Чувство было интуитивным.
— Приходите шпионить! — задыхаясь, выкрикивала Марго. — Вертитесь вокруг него! Подсылаете вертихвостку-жену, чтобы морочить ему голову!
— Она мне не жена, — усмехнулся Блэк. — Мне ее назначили в жены, чтобы я лучше вписался в здешнюю жизнь.
У Марго все поплыло перед глазами.
— А ваша… она… знает?
— Нет.
— Какая-то ерунда, — пробормотала Марго. — Как это? Перестаньте ухмыляться! Что все это значит?
— Да не ухмыляюсь я, — сказал Блэк. — Просто я только что сообразил, что у меня была-таки возможность не выпустить его. Там должны были быть Кессельманы, а не… Не помню. Мне казалось, что это одни и те же люди. Элементарная путаница с именами. Хотел бы я знать, кто подстроил эту путаницу. У меня всегда было худо с именами. Наверное, об этом узнали. Но держать в голове тысячу шестьсот имен и иметь дело с…
— Тысяча шестьсот имен, — повторила Марго. — О чем это вы?
И тут сработала интуиция. Возникло ощущение искусственности окружающего мира. Искусственности улиц, домов, магазинов, машин, людей. Тысяча шестьсот человек были актерами в театральном действе. Их жизнь протекала в окружении сценической бутафории: мебели, на которой они сидели, кухонь, в которых они готовили пищу, машин, в которых они ездили, продуктов, которые они покупали. Фоном всему этому служила рисованная декорация: квартиры, дома, улицы… Люди тоже — рисованные люди… Рисованные голоса радиодикторов… Единственный настоящий ученик в целом большом классе — Сэмми. Учитель тоже рисованный. Учитель — это видеозапись, которую прокручивают для Сэмми.
— Когда-нибудь мы узнаем, для чего это все? — спросила Марго.
— Он знает. Рэгл уже знает.
— Вот почему в городе нет радиоприемников!
— Конечно. Вы бы ловили не то, что нужно.
— Мы и поймали. Мы поймали ваши разговоры.
Блэка передернуло.
— Это был всего лишь вопрос времени. Чуть раньше, чуть позже… Но мы все-таки считали, что он, несмотря ни на что, вернется к работе.
— Значит, были люди, которые не хотели, чтоб он возвращался.
— Да, двое. Сегодня вечером мы послали в их дом своих сотрудников. Знаете, такой большой двухэтажный дом на углу. Но хозяева исчезли. Никого не было. Оставили все свои макеты. У них проходили занятия по гражданской обороне.
— Если вам больше нечего мне сообщить, — холодно сказала Марго, — я бы хотела, чтобы вы ушли.
— Нет, я останусь у вас, — возразил Блэк. — На всю ночь. Он может вернуться. Я подумал, что вам будет удобнее, если я приду один, без Джуни. Я могу лечь здесь, в гостиной. Здесь я обязательно замечу, если он объявится. — Блэк открыл входную дверь и внес небольшой чемоданчик. — Тут у меня зубная щетка, пижама, кое-какие мелочи.
Как и в начале, он говорил вялым, безжизненным голосом.
— Вашему положению не позавидуешь, — усмехнулась Марго.
— Вашему тоже.
Он положил чемоданчик на стул и начал выгружать содержимое.
— Скажите, кто вы? — спросила Марго. — Раз вы не тот Билл Блэк, которого мы знали.
— Нет, я действительно Билл Блэк, майор департамента стратегического планирования Соединенных Штатов Уильям Блэк. Я с самого начала работал с Рэглом над составлением планов ракетных ударов. В каком-то смысле я — его ученик.
— Выходит, вы не работаете в городском самоуправлении? В компании по водоснабжению?
Входная дверь открылась. На пороге стояла Джуни Блэк. В руках она держала часы. У нее было припухшее, красное лицо — по-видимому, она долго плакала.
— Ты забыл свои часы, — сказала она срывающимся голосом. — Почему ты остаешься здесь ночевать? Я что-нибудь сделала не так? — Она посмотрела на Марго. — У вас роман? Да? Вы уже давно вместе?
Ни Билл, ни Марго ей не ответили.
— Ну пожалуйста, объясни мне, — попросила Джуни.
— Ради бога, — произнес Билл, — не нервничай. Иди домой.
Джуни всхлипнула.
— Хорошо. Как скажешь. Утром ты придешь или это уже навсегда?
— Только сегодня, — сказал Билл.
Дверь за Джуни захлопнулась.
— Несчастье какое-то! — пробормотал Билл.
— Джуни ведь все еще уверена, что она ваша жена, — съязвила Марго.
— Она будет в этом уверена до тех пор, пока ее мышление не будет снова перестроено, — огрызнулся Билл. — С вами будет то же самое. Вы и дальше будете все воспринимать, как воспринимали раньше. В вас на подкорковом уровне заложена программа. И она управляет всей вашей системой.
— Ужасно! — воскликнула Марго.
— Не знаю. Бывают вещи и похуже. Это просто попытка спасти ваши жизни.
— Рэгл тоже запрограммирован? Так же, как и остальные?
Билл бросил на диван пижаму. Марго поразила ее грубая расцветка: ярко-красные цветы и листья.
— Нет. С Рэглом другая история. Но именно он подсказал нам такой ход. У него произошло внутреннее раздвоение. Единственным способом вывести его из этого состояния оказалось возвращение в прошлое.
«Значит, он действительно сумасшедший», — подумала Марго.
— У него возникла иллюзия покоя, — говорил Билл, заводя принесенные Джуни часы. — Он мысленно оказался в предвоенном времени. В своем детстве. В конце пятидесятых он был еще маленьким ребенком.
— Я не верю ни единому вашему слову, — сказала Марго. Она не хотела верить и все же слушала.
— Мы разработали систему, которая позволяла ему жить в бесстрессовом мире. Относительно бесстрессовом, естественно. И в то же время планировать ракетные перехваты. При этом он не ощущал никакого груза ответственности. Он не отвечал за существование человечества. Он занимался практическими разработками в форме игры — газетного конкурса. Вначале мы просто подбрасывали ему отдельные задачки. А однажды, когда мы заглянули в его контору в Денвере, он приветствовал нас словами: «Я сумел сегодня почти полностью решить головоломку». Через неделю или чуть позже он полностью погрузился в мир своей фантазии.
— Он действительно мой брат? — спросила Марго.
— Нет.
— И не родственник?
— Нет.
— А Вик… тоже не мой муж?
— Н-нет.
Билл явно волновался.
— Но хоть кто-нибудь здесь кому-нибудь родственник?
Билл нахмурился.
— Я… — Он подыскивал слова для ответа. Наконец решился и выпалил: — Дело в том, что вы и я — муж и жена. Но ваш индивидуальный психический код хорошо подходил к роли хозяйки дома, в котором должен был жить Рэгл. Все обязанности членов семьи базировались на точном психологическом расчете.
Больше не было произнесено ни слова. Марго ушла в кухню и присела к столу.
«Мой муж — Билл Блэк, — крутилось у нее в голове. — Майор Билл Блэк».