– Так я тебе говорю! И та и эта не проявили доброжелательности к Малышу. Тьфу!
– Ты думаешь, что она ошибается?
– Не знаю, – честно признался он.
– А фоторобот составили?
– А як же! Вот гляди!
– Кто это? – удивленно спросил Морис.
– Красотка! – рассмеялась Мирослава.
– Похожа на Бабу Ягу, – неуверенно протянул Миндаугас.
– Ну и как можно по этой карикатуре кого-то искать?!
– Пока никак. Во всяком случае, портретик не выбрасывай.
– Этот могу презентовать тебе.
– Давай. И знаешь, Шура, чем черт не шутит.
– Я вот тоже так грешным делом подумал, – признался он уныло.
На следующее утро Морис отправился предъявлять портрет Бабы Яги в доме, где убили Воронкова, начав с того самого подъезда, где его и нашла Алла Симакова. Именно в ее квартиру он и позвонил сначала. Алла открыла ему с чашкой кофе в руках. Морис представился и показал девушке фотографию.
– Нет, я никогда не видела эту женщину, – покачала головой девушка.
Миндаугас узнал у нее номер квартиры Фатенкова. Анатолий Митрофанович долго вертел в руках сначала удостоверение частного детектива, потом так же долго рассматривал фотографию.
– Молодой человек, – наконец сказал он, – ну разве можно кого-либо опознать по этому изображению? Это же шарж какой-то!
– К сожалению, другого нет.
– Ну, тогда то, что там изображено, – Фатенков кивнул на листок, – мне никогда не встречалось.
– Скажите, а вы знаете Волоокую Валентину Герасимовну?
– Не припомню, – задумался мужчина.
– У нее бультерьер по имени Малыш.
– А, бультерьера знаю, – Фатенков усмехнулся, – его у нас тут все знают.
– Так вот, его хозяйка и есть Волоокая Валентина Герасимовна.
– Не знал, как ее звать-величать.
– Она часто прогуливается по двору?
– Да, хотя живет она не в нашем доме, а напротив. Это, случайно, не она вам подсуропила? – усмехнулся мужчина.
– В смысле?
– Фоторобот составила.
– Может быть, – улыбнулся в ответ Морис.
– И вы надеетесь, что кто-то даст вам подсказку по этому шедевру?
Морис пожал плечами.
– Напрасная трата времени, – сказал Фатенков и закрыл дверь.
Морис продолжил обход квартир. Увы, Фатенков оказался прав, никто из тех жильцов, что были дома, даже понятия не имел о том, кто бы это мог быть.
Правда, один маленький мальчик, увидев фоторобот, который Морис показал его маме, твердо заявил, что знает, кто это.
– Кто же? – спросили одновременно мама и Миндаугас.
– Это одна из баб ежек, – проговорил он на полном серьезе.
– Какая баба ежка? – растерялась мама.
– По-моему, та, что справа была, – задумчиво проговорил мальчик, – но если поставишь тот мультик сейчас, я тебе ее покажу.
– Нет, сыночек, это не она, – вздохнула женщина, догадавшись, о ком ведет речь ее сын.
– А по-моему, она, – упрямо заявил ребенок.
Морис поблагодарил обоих и быстро сбежал по ступенькам вниз.
Шура и Мирослава тем временем отправились на встречу, о которой договорились заранее по телефону, со Станиславом Вешняковым. Он сказал им, что встречаться с правоохранительными органами предпочитает на своей территории.
Пошутил, что дома и стены помогают. И добавил: «Если успеете до того, как я отправлюсь на работу».
Они успели. Дверь им открыл сам Вешняков. Мирослава быстро оглядела его. Накачанный, ухоженный блондин лет двадцати восьми. Улыбчивый, несмотря на то что цель прихода следователя и детектива ему известна. Проводив их в гостиную, он попросил извинения и ненадолго отлучился. Вернувшись, вкатил небольшой столик, уставленный чашечками и тарелочками.
– Позавтракаете со мной? – предложил он.
Наполеонов сразу согласился. А Мирослава попросила либо чашку чая, либо стакан минеральной воды.
Слава хмыкнул и снова скрылся, через пять минут он явился с чашкой чая, поставил ее перед детективом и спросил:
– Сахар, молоко?
– Нет, спасибо, я с таком.
– С чем? – удивился он.
– Без ничего, – улыбнулась Мирослава.
– Мое дело предложить, – повел широкими плечами Вешняков.
Наполеонов тем временем, намазав маслом второй тост, укладывал сверху ветчину и сыр.
– Скажите, Станислав, как давно вы были знакомы с Никодимом Сергеевичем Ищенко?
– Три года, – ответил тот не задумываясь.
– Почему вы так в этом уверены?
– Потому, что именно три года назад я пришел работать в эту фирму. А Никодим там уже работал.
– А Дмитрий Сабельников?
– Когда я вышел на работу в первый день, стал знакомиться с людьми, Дима сказал мне, что он в фирме уже полгода и ему там нравится.
– И как быстро вы сдружились?
– Может быть, вас это удивит, но уже через две недели мы отправились на выставку местных молодых художников. Помню, что попали под сильный дождь. Вымокли до нитки, и Никодим предложил поехать к нему. Дима спросил: «А кто у тебя дома?» Никодим ответил: «Тетя и… пирожки».
Мы рассмеялись, сели на автобус и поехали к нему. Дома действительно была его тетя. Она оказалась замечательной теткой. Заставила нас переодеться в шмотки Никодима, а наши развесила сушить. Тут же согрела чай и поставила в духовку пирожки. Запах от них шел такой, что у нас слюни потекли, как у бульдогов на сахар.
– У них, по-моему, и без сахара текут, – не выдержал Наполеонов.
– Это точно, – весело согласился Слава и добавил: – Короче, после этого случая мы частенько собирались у Никодима и его тети. Оказалось, что родителей у него давно нет и вырастила его Таисия Владимировна. Он даже звал ее мамой.
– В тот вечер, когда на Ищенко напали, вы отправились в клуб?
– Да, – лицо Вешнякова стало печальным.
– Чья это была идея? – спросил следователь.
– Не понял?
– Кто предложил отправиться в клуб?
– Я не помню, – растерялся Станислав, – мы часто ходили туда. Там можно было в бильярд поиграть и потанцевать.
– У Никодима была девушка?
– Постоянной не было.
– А у вас? – спросила Мирослава.
– У меня тоже.
– Почему?
– Потому что не встретил еще свою судьбу.
– Насколько я понимаю, у Димы Сабельникова тоже не было девушки?
– У Димы была. Клара. Она часто с нами в клуб ходила.
– А в этот раз?
– У нее подружка недавно родила, и она поехала ее навестить.
– В такое позднее время?
– Так она поехала вечером сразу после работы.
– А вы сразу после работы отправились в клуб?
– В общем, да.
– Вы пили в клубе?
– По паре коктейлей, не более того.
– Машины ни у кого из вас троих нет?
– Пока нет, – поправил ее Станислав.
«А у одного уже не будет никогда», – грустно подумала Мирослава.
– Вы из клуба всегда добираетесь домой на такси?
– Почти всегда.
– Все трое?
– Нет, Никодим в хорошую погоду всегда ходил пешком. Ему идти недалеко.
– И в тот вечер все было так же, как всегда?
Вешняков кивнул.
– Когда вы расстались, у Ищенко было хорошее настроение?
– Отличное.
– Как вы думаете, если бы кто-то знакомый проезжал мимо и остановился, Никодим бы согласился сесть к нему в машину?
– Почему нет, – повел плечами Вишняков.
– То есть да?
– Да. Только я не понимаю зачем, ему до дома оставалось два шага.
– Мы тоже этого пока не знаем. Спасибо, что ответили на наши вопросы.
– Скажете тоже, – вздохнул Станислав, – разве я не должен был на них ответить?
– Должны.
– Тогда это вам спасибо, что пришли сами, а не вызвали в полицию.
С Димой Сабельниковым было решено поговорить в обеденный перерыв.
Наполеонов позвонил ему на сотовый, представился и сказал, что у него есть к нему ряд вопросов.
– Мне приехать в отделение полиции или в следственный отдел? – глухо спросил тот.
– Мы могли бы поговорить на нейтральной территории, – проговорил Наполеонов.
– Что вы имеете в виду?
– В кафе.
– Я могу только в обеденный перерыв.
– Разумеется. Где вы обычно обедаете?
– В «Белоснежке» на Стахановской.
– В час – в начале второго мы будем вас там ждать.
– Мы? Вас много?
– Нет, нас не много. Я, следователь Наполеонов, и со мной детектив.
– Все, я понял. Договорились. – Сабельников отключился.
– Ты поедешь со мной или домой? – спросил Наполеонов, оборачиваясь к Мирославе.
– С тобой.
– Но у нас еще вагон времени.
– Пойдем на площадь Куйбышева. Там открылась выставка под открытым небом, прогуляемся и просветимся.
– И то дело, – согласился следователь. – Когда, как не во время работы, поднимать свой культурный уровень.
– У нас с тобой нет как такового рабочего времени. То, что сейчас потратим на выставку, возместим вечером.
Когда они в назначенное время явились к «Белоснежке», там было достаточно многолюдно. Но большая часть посетителей разместилась на террасе. Фишкой «Белоснежки» были костюмы официантов и бармена. Все они изображали гномов.
Волгина и Наполеонов решили встретить Сабельникова возле кафе. Фото у них не было, и они боялись пропустить клиента. На стоянке останавливались машины, и из них появлялись люди. Но детектив и следователь знали, что у Сабельникова машины нет. Однако он мог остановить частника и приехать на его машине. Поэтому они посматривали в сторону дороги. Наконец возле кафе остановилось такси, и из него вышел молодой парень. В замешательстве он остановился. Ведь он тоже не знал в лицо тех, кто назначил ему встречу. Когда взгляд парня остановился на Наполеонове и Мирославе, следователь помахал ему рукой. Тот кивнул и заспешил к ним.
– Дмитрий Сабельников?
– Он самый.
Наполеонов предъявил ему удостоверение.
– Может, войдем внутрь и сядем где-нибудь у приоткрытого окна? – спросила Мирослава.
Оба мужчины согласно кивнули, так как на террасе все столики были заняты. Едва они выбрали столик и присели, как тотчас рядом материализовался гном, вернее, прехорошенькая гномиха. На бейджике было написано – Мари. Она улыбнулась посетителям и приготовилась записывать их заказ тонким серебряным карандашом в книжке.